Убийство в сливочной глазури

— Да, и повязка для переломов. Помнишь, какой у Мойше кончик хвоста? — Лайза кивнула. — Доктор Боб сказал, что это из-за перелома. Уличные кошки часто ломают свои хвосты.

— Хочешь, чтобы я сломала свой хвост?

— Да. Просто согни кончик и прибинтуй. Тогда сможешь надеть на шею повязку для переломов, вложишь в нее хвост, и он больше не будет тебе мешать.

— До чего вкусно пахнет, — Лайза приоткрыла дверь и заглянула в кухню. — Ты их охладила?

— Конечно. Это же серьезная экспертиза.

— А, ну да. Мне очень понравилась помадно-сливочная глазурь. Можно я тоже поучаствую в экспертизе?

— Конечно, угощайся. Я испекла двойную порцию.

Лайза мигом подскочила к блюду с кексами, схватила один и вгрызлась в помадку, как дети вгрызаются в яблоко. Ханне даже показалось, что она замурлыкала. Может, из-за костюма.

— Ханна, глазурь получилась просто объеденье.

— Знаю. Я уже вылизала миску. Хочешь, я сяду на кассу, а ты пока съешь кекс?

Лайза покачала головой:

— Там никого нет. Уже полчаса никто не заходит.

Ханна задумалась. Весь город сейчас готовится к празднованию Хэллоуина, так что сегодня у них вряд ли будет много посетителей. Поэтому вдвоем им здесь делать нечего. К тому же Лайза очень хотела поскорее попасть в досуговый центр, чтобы помочь отцу и другим старикам украсить зал к началу праздника.

— Лайза, тебе пора, — сказала Ханна, заворачивая Лайзе с собой шесть кексов. — Снимай фартук и проваливай.

Лайза тут же все поняла и улыбнулась.

— Выгоняешь меня, значит?

— Выгоняю. Не понимаю, почему мы должны сидеть тут вдвоем и подыхать от скуки. Тем более что мне и так нужно остаться, чтобы позвонить сестре.

— Ну, если ты настаиваешь…

— Настаиваю, — сказала Ханна. — Иди, помоги отцу развесить украшения.

— Уже бегу. — Лайза взяла свою коробку с кексами. Вид у нее был очень довольный. — Хочешь, я заодно отвезу печенье к празднику?

— Я сама отвезу. Все равно мне подвозить Трейси. Если возьмешь его с собой, дети все слопают еще до начала праздника.

— Хорошо. До встречи, Ханна. Я буду Кошкой с переломанным хвостом, а Херб — Сортиром.

— Сортиром?! — переспросила Ханна, думая, что плохо расслышала.

— Ага, Деревенским Сортиром. Он сделал костюм из большой картонной коробки. Прорезал в ней отверстия для головы и рук. А еще одна коробка надевается прямо на голову, и на нее он приклеил игрушечного петуха.

Ханна попыталась все это представить, но выходило как-то смутно.

— Как он видит, если у него на голове коробка?

— Он прорезал в ней отверстия в виде луны и звезд. На настоящих сортирах их делают для вентиляции. Но это не самое главное.

— А что же? — с некоторой опаской спросила Ханна.

— Он сделал так, что дверь может открываться. И когда мы будем танцевать, я открою дверь и зайду внутрь. Правда здорово, Ханна? Думаю, он выиграет конкурс на лучший костюм.

— Будет здорово, — сказала Ханна, махнув Лайзе на прощание. Костюм Херба, даже если не признают лучшим, наверняка назовут самым странным.

Ханна посмотрела в окно и вздохнула. Четыре часа дня, а в кафе сидел один-единственный посетитель, Фредди Сойер. Доктор Найт сделал заказ на пятьдесят праздничных печений, и Фредди, переодевшись в Супермена, будет раздавать их медсестрам и больным.

За окном пробежала сибирская лайка. Ханна решила посмотреть, кто ее хозяин. Поводок был очень длинный, и она подумала, что это такой розыгрыш в честь Хэллоуина. Затем появилась цепляющаяся за поводок Элинор Кокс и помахала Ханне. Ханна помахала в ответ — и это единственное, что произошло за пятнадцать минут.

Никогда еще время не ползло так медленно. Ханна решила закончить с подсчетом птиц на большой сосне и придумать себе какое-нибудь дело. В прошлый раз она не смогла дозвониться Беатрис, чтобы позвать ее отведать кексов. Может, сейчас Беатрис вернулась?

После десяти гудков Ханна нажала «отбой» и набрала номер сестры. Раз дозвониться до Беатрис ей не судьба, то, может, больше повезет с Мишель. В трубке раздался гудок, потом еще, а потом телефон ответил голосом Мишель.

— Мишель! — воскликнула Ханна, еще не веря своей удаче. — Наконец-то я тебя застала.

— Привет, Ханна. А что такое?

— Видишь ли, нигде не могу найти Лонни.

Повисла долгая пауза. Затем Мишель осторожно спросила:

— А зачем он тебе?

— Я нашла его рапорт в портфеле шерифа Гранта, и, мне кажется, он напрямую связан с убийством.

— Каким еще убийством?!

Ханна опешила. Неужели Мишель не знает про убийство?

— Ты ведь слышала про шерифа Гранта?

— Что я должна была слышать?

— Его убили в прошлый понедельник вечером. Ударили по голове и засунули в мусорный бак возле парковки Джордан. Я его нашла, когда ходила выбрасывать мусор после занятий.

Мишель сглотнула так громко, что было слышно по телефону.

— Какой кошмар! В прошлый понедельник вечером?

— Да. Майк отстранил Билла от дел, потому что он был под подозрением, но мы смогли доказать его алиби.

— Поверить не могу. — Мишель шумно вздохнула. — От вас до меня не больше ста миль, и хоть бы кто-нибудь удосужился мне рассказать! Ты ничего не забыла?

— Только одно. Доктор Найт прописал Андреа постельный режим, она лежит дома, держит ноги повыше и, кажется, понемногу сходит с ума.

— Бред какой-то, Ханна. Вчера вечером звонила мама и ни о чем даже не заикнулась! Просто спросила, не знаю ли я, где Лонни, а когда я ответила, что не знаю, повесила трубку.

— Прости, Мишель. — Ханна почувствовала себя виноватой за то, что не сообщила сестре новости раньше. — Надо было тебе позвонить, но я решила, что ты и так все знаешь. Не пойму, как ты могла такое пропустить? По-моему, убийство шерифа — крупное событие.

— Э… конечно, крупное. Просто я сама немного не в курсе того, что происходит. Последнее время было много дел… ну… учеба, сама понимаешь.