Убойная секретарша!

Марик спокойно подозвал официанта и сделал заказ. Я тоже что-то промямлила.

Нет, все-таки мужчины – близорукие существа! Я бы ни одного из них не взяла в шпионы!

– Геля, забей. Хватит с тебя депрессивных отношений. Это не его дело, с кем ты обедаешь в свободное время. Соври, что мы учились вместе.

– Но мы и так учились вместе, тупица!

– Значит, соври, что я твой родственник.

Но, слава богу, Орловский прошел мимо, и я выдохнула. Даже вышло с Марьяном поговорить. Оказалось, что Регина действительно отдала мое место дочери, и Аллочка уже успела переехать за мой стол.

Зачем она пришла к Максиму – Марик понятия не имел. Зато предположить труда не составило. У обоих младших Мерзляевых не было таланта ни к бизнесу, ни к творчеству. Но вот втереться кому-нибудь в доверие – это сколько угодно!

Вряд ли Регина не понимает, что Аллочка не справится. Понимает. Однако талантливого креативщика у нее нет, а план – есть! И он прозрачный, как стекла в моих очках: еще раз попробовать заполучить холостяка Орловского. Вон какая Аллочка сегодня расфуфыренная прискакала.

– Ну, не такой уж и плохой план, если честно, – грустно усмехнулся Марьян. – С тобой же и Арнольдом у них сработало. А вот насчет Макса – сомневаюсь, что выйдет. Будь он простой добычей, отец не оставил бы ему агентство.

– А вдруг нет, Марик? Вдруг он купится на Аллочку? Черт! – расстроилась я. – Это что же мне теперь снова Крапивину с Орловским сводить?! Чтобы он Мерзляевой не достался?

С этими невеселыми мыслями и вернулась в офис.

А через пять минут и Хвостатый нарисовался.

Войдя в приемную, прошел мимо, доставая из кармана ключи, но вдруг остановился у двери, развернулся и подошел к столу. Я тут же поправила очки и сделала вид, что печатаю.

– Красивые цветы, Геля. Оригинальная композиция.

– Не скромничайте, Максим Богданович. Лучшая!

– Я это заметил. Э-м…

– Ой, а может, вы хотите их Кире Ксантьевне подарить? – неожиданно брякнула, поднимая глаза на главгада, который испортил мне не только карьеру, но и этот день. – Берите! – встала, отрывая от стола вазу. – Они еще свежие!

Молодой мужчина озадаченно моргнул и поспешил дернуть подбородком:

– Зачем? Нет, не хочу.

– Вы что, не дарите женщинам цветы?

– Почему это? Дарю…

– Многим?

Да, меня слегка занесло. Но только потому, что Орловский бабник, а я ему тут отношения спасаю. Где справедливость?

Но глаза у него красивые. И губы чувственные, мужские, не зря девчонки в универе по нему сохли. А плечи какие широкие, наверняка крепкие и сильные. Каждой девушке хочется за такие подержаться…

Тьфу ты! Змей хвостатый! Запудрил аурой мозги!

Мы поморгали друг на друга.

– Нет, не многим, – как-то слишком лично ответил Максим. – Но мне кажется, Геля, это вас не касается.

Ладно, пристыдил.

Я вернула вазу на место и села в кресло. Извиняться перед ним не собиралась.

– Вы что-то хотели, Максим Богданович? – спросила холодно-вежливо. И снова застучала по клавишам. Клац, клац!

Подумаешь, шеф стоит!

– Э-м, я хотел спросить…

– Спрашивайте, – отчеканила.

– Там внизу, в «Ассорти», я видел вы обедали с парнем.

Я куснула губы и поправила на воротнике галстук.

– Да, обедала.

– Вы с ним знакомы?

– Знакома.

– Давно?

– Достаточно, – ответила уклончиво. – Мы учились вместе в университете.

Орловский очень искренне удивился.

– Серьезно? Значит, мы с вами тоже учились на одном факультете?

– Хм, значит.

– Странно. Я почему-то вас совсем не помню.

Ну еще бы! Столько девчонок вертелось вокруг, разве всех запомнишь.

Я подняла взгляд на парня и заставила себя улыбнуться.

– Вот это сюрприз. И я вас тоже не помню, Максим Богданович, совершенно! Хотя, постойте… – прищурила глаза за очками, вскидывая палец. – Это вы были тем толстым парнем, который проносил на лекции пиццу? Точно! Вас еще все дразнили «фастфудом» и дергали за подтяжки! У вас были прыщи, засаленный гульфик и прозвище «Сандалик», потому что из университета вас встречала бабуля! Господи, невероятно, – я ахнула, – как вы изменились!

Лицо Орловского скисло и посерело.

– Это был не я.

– Да-а? – мои брови недоверчиво сдвинулись. – А похож!

– Это был не я, Ветерок! Абсолютно точно!

– Ну, ладно, – я пожала плечами, показывая, что не настаиваю на версии, – обозналась. С кем не бывает.

– Так вот насчет Марьяна Субботы, – сухо продолжил Орловский после паузы, гневно сверкнув глазами, совсем как его отец. – Я бы хотел узнать, Геля, насколько вы с ним дружны?

– В личном плане? – не моргнув, уточнила я. – Или в рабочем?

– И в том, и в другом! – важно потребовал Хвостатый.

Ты посмотри, как он уверен, что получит ответ. Забарабанил нетерпеливо по столу пальцами.

Выдержав ореховый взгляд, я профессионально отчеканила:

– Мы не работаем вместе, это факт. Что же касается личного, Максим Богданович, то мне кажется, что это вас не касается. Еще вопросы есть? Или я могу звонить Копейке? У вас с ним назначена встреча через пять минут.

Орловский снял руку со стола и развернулся. Направился к кабинету, рыкнув:

– Звоните! – и хлопнул дверью.

Ну вот, я выдохнула. Наконец-то консенсус шеф-секретарь достигнут.

А то повезло ему со мной, видите ли!

Глава 14

Но на самом деле Максим ушел, а я сама еще целый час про себя фыркала и возмущалась его допросу. Вернувшись к составлению графика доклада директоров, едва не подпрыгивала в кресле от негодования, набирая текст капслоком:

«МОРДА БЕССТЫЖАЯ!.. КЕНТАВР ХВОСТАТЫЙ!.. КРЕТИН С САНДАЛИКОМ НА МЕСТЕ ГУЛЬФИКА!.. ФИГ ТЕБЕ, А НЕ ЗНАЧОК!..»