Убойная секретарша!
Шрифт:
– Знаю. Но лучше молчи, мне от этого не легче.
Я грустно вздохнула, признавая очевидное, и мы с Мариком чокнулись бокалами. Вся эта затея с местью и порчей «БМВ» с самого начала была сумасшествием. А обиднее всего, что поступить по-другому я не могла, и сейчас ощущала поражение.
Но еще не отчаяние! Да, я продула Орловскому два раунда противостояния под названием «корейцы» и «разорить шефа», но не сдалась. И я всё еще собиралась заставить его пожалеть о своих словах, брошенных в мой адрес.
– Сестре расскажешь? – спросил Марьян.
–
– И долго ты собираешься в эту игру играть?.. – Марик скептически поднял бровь. – Геля, ты достойна большего, чем трижды на день носить Максу кофе. Еще неизвестно, кто из вас лучший креативщик, он или ты. И мне не нравятся идеи, которые в последнее время генерирует твой мозг. Хотя в образе секретарши, – парень снова ехидно улыбнулся, – ты смотришься убойно, малышка! Здесь крыть нечем. Так долго собираешься?
Вопрос друг задал на засыпку, и я честно думала целую минуту, пока играл припев известной композиции System Of A Down «Lonely Day» (Одинокий день), прежде чем ответила:
– Не думаю. Только узнаю, зачем Орловский подставил меня перед Региной, и как ему удалось отобрать у Мерзляевой контракт. Я ведь знаю, что была ни при чем. И еще, можешь считать меня сумасшедшей, но я собираюсь услышать от него извинения за Пустышку… И лучше публичные! Иначе, клянусь, я все-таки доберусь до его машины!
***
Мохито с чипсами закончились, и мы с Мариком расстались. Но к своему дому я подъехала, уже чувствуя себя намного уравновешеннее, чем до встречи с Субботой.
Все-таки у Марьяна талант расставлять вещи по местам и говорить голосом моего внутреннего «я», за что я его и ценила.
Припарковав «Порше» на площадке и заглушив двигатель, вышла из машины, достала сумку с вещами, и только тут заметила метрах в пяти под деревьями знакомый автомобиль. Время было уже почти восемь вечера, на улице успело стемнеть, и я не сразу его увидела. А увидев, чертыхнулась.
Мерзляев. Черт! И принесла же его нелегкая! Только бывшего мне сегодня для полноты событий и не хватает!
Однако не бежать же. Все равно некуда.
«Ладно, как приехал, так и свалит», – неожиданно решила про себя, захлопнула дверь и направилась к дому, стараясь не хромать и не смотреть по сторонам. Слава богу, нога беспокоила меньше и, несмотря на цирк и фейерверки в жизни, здоровье меня не подводило. А все, что я по-настоящему сейчас хотела, это принять душ, поужинать и лечь спать!
Больше никаких разговоров. Хватит с меня!
– Ангелина, стой! Подожди, Ветрова, это я!
Пошел ты.
Я сделала вид, что не вижу длинную и тощую фигуру, шагнувшую ко мне, и ничего не слышу.
– Ангелина?! – в голосе Арнольда внезапно послышались удивление и обида. – Эй!
Но догнал. Поймал за локоть и остановил, заставив
полуобернуться.– Арнольд? – я выкрутила локоть из прохладных пальцев и туже запахнулась в куртку, ежась от неприятного прикосновения. – Что ты здесь делаешь?
– Жду тебя уже два часа. Где ты так поздно шатаешься?
И такая артистичная обида в голосе, ну прямо благородный муж-Д’Артаньян.
– Выбирай выражения, Мерзляев, а то пойдешь по адресу на заборе! – невежливо ответила я, наверняка удивляя его еще больше. Плевать.
– Прости?
– Зачем я тебе понадобилась? – Я снова направилась к подъезду, не собираясь разговаривать с парнем. Но Арнольд зашагал рядом.
– Не поверишь, соскучился. Лина, мы можем подняться к тебе? Я хочу поговорить.
– Нет, – ответила спокойно, но твердо. – Уезжай. Все, что я хотела от тебя услышать, ты должен был сказать в конференц-зале. Заступиться за меня, если считал своей девушкой. А теперь для разговоров поздно.
Но бывший так не считал.
– Послушай, Лина, мать не знает, что я здесь. Она погорячилась в тот день, признаю! – чистосердечно раскаялся. – Всё так ужасно обернулось с контрактом, что я растерялся! Я сам не ожидал, что она сделает тебя крайней!
Я запнулась на месте и картинно изумилась, повернув голову и распахивая взгляд:
– Ах, так вот оно в чем дело? Ты, оказывается, не ожидал?!
– Именно! – с готовностью кивнул Арнольд.
Я фыркнула с таким раздражением, опуская плечи, что едва искры из ноздрей не посыпались. Зашагала к дому, вцепившись в сумку.
– Лина!
– Хватит мне лапшу на уши вешать, Мерзляев! – рассердилась. – Регина всегда всё знает. И мало того, она сама тебя сюда прислала!
– Нет, клянусь!
– Да! Только я тебя не хочу. Все закончилось! Можешь матери так и передать. Я вам не собака, чтобы вы меня пинали, заставляя себе служить. Моего возвращения в «Регина-Стайл» не будет!
– Но, любимая, мне важны наши отношения! Ангелина, мы ведь любим друг друга!
– Что-о?! – я снова споткнулась, переводя взгляд на Арнольда. Лицо у бывшего было жалкое. Он точно не верил в то, что говорил.
– Л-любили, – заикнулся, – наверное.
– Наверное? – вот теперь я изумилась на самом деле. Господи, в каком месте ржать?
– И ты не отвечала на звонки. Я тебе второй день звоню, чтобы… чтобы признаться!
Мы остановились перед подъездом, и я вскинула сумку на плечо, давая понять, что тороплюсь.
– Так, сказочник, я домой. Тебе тоже пора. Пока! Надеюсь, не увидимся.
Но Арнольд меня остановил, отчаянно обняв за талию. Задышал шумно в лицо.
– Лина, ты так вкусно пахнешь. Обожаю твой вкус. Во всем!
– А ну пусти, Мерзляев! Я спешу!
– Ты только что вернулась.
– Это ненадолго. А завтра улетаю!
– Куда?
– За границу. В Амстердам!
– Зачем?
– За… за плеткой и красным корсетом! – вдруг выпалила от злости. – И не одна, а с любовником!