Участок
Шрифт:
– Да? Ладно. Как-то... Как-то я, в самом деле, засуетился... Даже неловко... Нет, но все-таки, как вы узнали?..
– Утром, Вадик, утром.
Утром коробка с кондиционером, подклеенная и подлатанная, оказалась у дома Шарова-старшего. Тот, выйдя, бросился к ней, осмотрел. Разорвал упаковку, обследовал корпус. Вроде повреждений незаметно. Но, приглядевшись, Лев Ильич что-то обнаружил. Прикоснулся пальцами и понюхал их.
Он ворвался в здание администрации
– Это как понимать? – спросил Лев Ильич Кравцова.
– А что? Все ведь на месте?
– Его явно в порядок приводили! Там даже следы покраски! – выставил испачканные пальцы Лев Ильич. – Еще неизвестно, работает он или нет! А главное: даже если вор вернул ворованное, он остается вором! Так или нет?
– Не всегда, – уклонился Кравцов от прямого ответа. Андрей Ильич пришел ему на выручку.
– Лёв, да пустяк дело, – сказал он брату. – Вовка Стасов думал, что это холодильник, который я ему обещал. Элементарная ошибка. Считай, что я виноват. Не судить же парня за то, что обознался!
– Так, значит? Хорошо! Простим вора за кондиционер. А всех других воров тоже простим? Кто доски и шифер разворовал?
– Тут сложнее, – сказал Кравцов. – Ангелов в селе, может, и нет, но с вашей стройки украсть трудно.
– А что же тогда? Бригадир, что ли, продавал, получается? Я же говорю: он столько получает, что ему смысла нет!
– Сколько волка ни корми, а ему все мало! – произнес Андрей Ильич рассеянно, глядя на доску.
Лев Ильич рассердился:
– Вот я сейчас позову его – и попробуйте предъявите ему свои обвинения в глаза!
– Позвать его трудно, уехал он, – сообщил Кравцов.
– Куда? Когда? Кто разрешил?
– Моя вина, спугнул жулика, – признался Кравцов. – Поговорил с ним вчера предварительно, хотел еще побеседовать... А он почему-то взял и уехал... Цэ-шесть – цэ-семь, Андрей Ильич!
Лев Ильич посмотрел на Кравцова, на брата, круто повернулся и, выходя, произнес свою любимую фразу:
– Нет, народ надо менять!
Кравцов и Андрей Ильич переглянулись. Кроме них, здесь никого не было. Следовательно, на этот раз они оказались в роли народа, который надо менять. Но вслух эти мысли они обсуждать не стали. Андрей Ильич, кстати, даже не поинтересовался, каким образом Кравцов все раскрыл.
Вопрос этот не давал покоя Вадику. И так голову ломал, и эдак, не выдержал, пришел вечером к Кравцову и взмолился:
– Павел Сергеевич, но как вы все-таки догадались? Вы ведь сразу догадались, я понял. Но как?
– Элементарно, Вадик, – ответил Кравцов. – Слушай внимательно. Их...
– Бин! – подхватил Вадик, подумав вдруг, что Павел Сергеевич зачем-то начал говорить на немецком языке.
– Да нет. Их видел Хали-Гали, он вечно по ночам шатается. Ну, и мне сказал.
– И все?! – разочарованно вскричал Вадик.
– И все.
На
самом деле это было не все. Когда Колька и Володька пришли-таки вечером рассказывать Кравцову то, что он и так знал, когда он посоветовал им незаметно вернуть кондиционер, Колька на радостях выпалил:– Ты, Володь, вечно вот так: не виноват, а другие думают, что виноват! С Кублаковым точно так же!
– Это как же? – спросил Кравцов с веселым любопытством, будто хотел услышать забавный анекдот.
– Да тоже ерунда была: Кублаков Володьку у магазина Клавдии-Анжелы чуть не пристрелил, а Володька его утопить грозился за это! Ну, его потом, когда Кублаков утонул, таскали, допрашивали.
– Да ладно тебе, – неохотно сказал Володька, а Кравцов понял, что имеет дело С ОЧЕРЕДНЫМ ЗВЕНОМ В РАССЛЕДОВАНИИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ГИБЕЛИ КУБЛАКОВА.
Глава 6
Настоящее убийство
– А он лежит весь в крови! И на полу тоже кровь, кровь, кровь! А в крови деньги, деньги, деньги!
– Ой, врать-то, деньги! Деньги-то как раз и взяли! Все подчистую! У него там миллион целый был!
– Женщины, не знаете – не говорите! Не миллион, а два! И половину-то как раз взяли, а половину не успели, кто-то их напугал!
– Никто не напугал, а просто: ты попробуй вынеси два миллиона, чтобы не заметили! Это же целый мешок!
– Ой, мешок! Если тысячами, в одну сумку улезет! Так, Анжел?
Анисовские женщины, обсуждавшие в магазине Клавдии-Анжелы убийство и ограбление прораба Владимирова, только что происшедшее в «Поле чудес», действительно заинтересовались, сколько это будет – два миллиона, если представить зрительно.
Клавдия-Анжела достала из ящичка кассы пачку денег в банковской ленточке.
– Это вот десятки. Их тут сотня, тысяча получается. А если тысячами – пачка, конечно, потолще, но ненамного. А в ней сто тысяч. Миллион – десять пачек. Два миллиона – двадцать.
Женщины разочарованно смотрели на пачку, брошенную продавщицей на прилавок. Кажется – два миллиона! А получается – по карманам легко рассовать.
Но Микишина, рассудительная, как и ее супруг, предложила рассмотреть вопрос иначе:
– А что на такие деньги купить можно?
Клавдия-Анжела, понимающая истинный вес денег, перечислила:
– Машин легковых, отечественных, штук десять. В Сарайске Нина, сестра моя двоюродная, у нее муж крепкий, богатый, за миллион квартиру купила трехкомнатную, неплохую. А брат ее мужа, он в Москве, двухкомнатную за два миллиона купил (Цены 2003 года. (Примеч. авт.)). А вот хозяин мужнина брата, Нина говорила, он в Подмосковье дом построил, если на рубли, за пятнадцать миллионов!