Учебник Российский политический процесс ХХ-ХХI вв. Власть, партии, оппозиция
Шрифт:
в идее бессословного народного представительства;
во всеобщем избирательном праве;
в признании «государственного социализма»;
требовании федеративного устройства государства.
12. Для либералов в целом был характерен:
аполитичность;
демократизм;
радикализм;
эволюционизм.
13. Неолибералы допускали политический союз с:
консервативным направлением мысли;
народничеством;
крестьянским движением;
демократическим рабочим движением.
14. Автором основных программных установок неолибералов не был:
Б. Н. Чичерин;
Н. А. Бердяев;
П. Б. Струве;
П. Н. Милюков.
15. Кто из идеологов русского
К. П. Победоносцев;
Д. А. Хомяков;
М. Н. Катков;
Л. Тихомиров.
16. Элитарный политический клуб, образованный в 1900 г. в России назывался:
Дворянское собрание;
Государственное собрание;
Национальное собрание;
Русское собрание.
17. К сословно-корпоративному направлению консерватизма относился:
М. Н. Катков;
К. П. Победоносцев;
К. Н. Леонтьев;
Л. Тихомиров.
18. Одним из ведущих монархических изданий в России было:
«С.-Петербургские ведомости»;
«Голос»;
«Биржевые ведомости»;
«Московские ведомости».
19. Что идеологи монархизма понимали под «самодержавием»?
независимая ни от каких сословий власть царя и бюрократического аппарата;
Дворянская монархия;
царская монархия, ограниченная дворянскими органами;
царская власть, основанная на идее «единения царя и народа».
20. Лидером партии СРН не являлся:
К. Н. Леонтьев;
Д. А. Хомяков;
А. И. Дубровин;
Н. М. Пуришкевич.
Глава 2
Власть и партии в условиях революционного кризиса и межреволюционный период: реформаторы и революционеры (1905–1917 гг.)
Целевая установка модуля предполагает, прежде всего, фокусирование внимания на попытках формирования партийной системы в ходе легализации общенациональной оппозиции в условиях революционного кризиса (1905–1907 гг.) и в межреволюционный период. Обращается внимание на то, что данный процесс в России проходил не просто в ходе противоборства двух политических сил, как это было на Западе (реформаторов и консерваторов), отождествляемых с борьбой между либеральным движением и различными ветвями государственной власти. Для России с ее специфическими циклами развития было характерно постоянное присовокупление к вышеназванным силам третьей – революционной [экстремистской]. Тем более, что власть, даже проводя реформы «сверху», чаще всего действовала как сила маргинальная, не умевшая корректировать их ход в соответствии с импульсами, шедшими «снизу», и не улавливавшая своевременно настроения критической массы населения, тем самым революционизируя его.Исходя из данной целевой установки, раскрытие содержания модуля предполагает анализ следующих проблем:
– общенациональная оппозиция авторитарному режиму и ее легализация;
– либеральные партии на путях реформистской альтернативы;
– леворадикальные партии. Наступление на власть;
– власть и оппозиция в годы первой мировой войны. Прогрессивный блок.
2.1. Общенациональная оппозиция авторитарному режиму и ее легализация
В начале ХХ в. Россия вступила в полосу широкомасштабных социально-политических потрясений, радикально изменивших весь складывавшийся столетиями облик державы, направление ее дальнейшего развития. Неравномерный и противоречивый характер развития страны, ее многонациональный характер превратили российское общество к началу ХХ в. в чрезвычайно пеструю структуру, отдельные элементы которой являлись воплощением по существу различных исторических эпох. Как писал Н. А. Бердяев, «ни одна страна не жила одновременно в столь разных столетиях, от XIV до XIX века и даже до века грядущего, до XX века». Все это очень затрудняло поиск оптимальных с точки зрения обеспечения социальной стабильности и эффективности управления форм обновления российской государственности, ибо каждая их «эпох», которые одновременно «переживались» страной, предъявляла во многом противоположные требования к принципам построения власти.
Модернизация в пореформенной России происходила весьма интенсивно и в сжатые исторические
сроки. Авторитарная власть деформировала частично естественноисторический модернизационный процесс, инициируя и форсируя его отдельные стороны (индустриализация, внедрение новой техники и технологий, денежная реформа, частное предпринимательство) и вместе с тем длительное время искусственно блокируя такие его составляющие, как введение гражданского равноправия, политических свобод и реформирование политической системы. Учитывая западно-европейский опыт, предчувствуя неизбежность собственной трансформации, властные структуры верили и рассчитывали, что им удастся дозировать и контролировать процесс преобразований, направлять его в приемлемое русло, совместить модернизационные изменения в области экономики, социальной структуры, земского и городского самоуправления, суда со старой политической системой – неограниченным самодержавием. Все это привело к таким противоречиям в социальной сфере, которые стимулировали конфликтогенность во многих областях общественной жизни. Таким образом, в России в начале ХХ в. столкнулись два противоположных начала: «бюрократическое», олицетворяющее самодержавные порядки, и либерально-демократическое, вызванное к жизни модернизационным процессом. Сосредоточив в своих руках разработку реформы государственного строя России и контроль за ее реализацией, бюрократы всячески стремились оттеснить от этого процесса представителей либеральной оппозиции, имеющих ряд разработанных моделей политического преобразования страны, в которых был учтен опыт западноевропейских демократий и национальные российские традиции. Выработанные в бюрократической среде проекты политических реформ были критически восприняты либеральной оппозицией, а это, в свою очередь, вело к обострению конфронтационной борьбы и ослаблению российской государственности.Центральным вопросом будущих событий должен был стать вопрос о власти. В России любые извне идущие стремления преобразовать власть были сопряжены с большими трудностями, ибо государство, обладая огромной самостоятельностью, имело не только политические, социальные, но и психологические возможности маневра. В сознание масс веками внедрялась идея священности и неприкосновенности власти монарха. Вера в его мудрость и справедливость являлась мощным фундаментом российского абсолютизма, который пережил свою эпоху. С этой верой вошла многомиллионная Россия в свою первую революцию и всего лишь за полтора года проделала головокружительный психологический поворот: усомнилась в силе и справедливости монарха.
9 января 1905 г. российское общество в лице массовой демонстрации рабочих, возглавляемой священником Гапоном, предложило царю мирный путь решения социально-экономических и политических проблем. Петиция рабочих начиналась словами: «Государь! Мы, рабочие и жители г. Петербурга, наши жены, дети и беспомощные старцы, родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты». Далее шло описание непосильного труда, произвола хозяев и чиновников и излагались просьбы о мерах «против нищеты народной», «против невежества и бесправия русского народа», среди которых была такая, как созыв «представителей земли русской от всех классов и сословий» [1].
Георгий Гапон (1860–1906 гг.), еще будучи студентом Петербургской духовной академии, стал весьма популярным лицом на фабриках, в общежитиях, ночлежках Петербурга. Когда в феврале 1904 г. В. К. Плеве утвердил устав «Собрания русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга», Г. Гапон фактически стал руководителем организации, объединившей к началу 1905 года до 10 тыс. рабочих. Самое большое отделение действовало на Путиловском заводе. Георгий Гапон был хорошим организатором, непомерно честолюбивым, склонным к авантюрам, искреннее сочувствовал рабочим. О себе он говорил: «Я буду великим человеком или каторжникам».
Неизвестно, как родилась идея шествия к царю с петицией (возможно, сыграла роль либеральная банкетная кампания 1904 г.), но Гапон сам написал текст петиции, пригласив к сотрудничеству для усиления политической и экономической части социал-демократов. Петиция зачитывалась на многочисленных митингах. 7 января на одном из них Гапон заявил: «Если войска будут стрелять, мы будем обороняться. Часть войск перейдет на нашу сторону, и тогда мы устроим революцию… Разгромим оружейные магазины, разобьем тюрьму… Эсеры обещали бомбы». На встречах с социал-демократами Гапон обещал вывести на улицы столицы 300 тысяч человек и советовал позаботиться об оружии.