Учебник Российский политический процесс ХХ-ХХI вв. Власть, партии, оппозиция

Неблагоприятным соотношением положительных и отрицательных сторон капитализма, сохранением самодержавно-полицейского режима и патриархальности определялась и группировка социальных сил российском обществе на два лагеря, один их которых объединял дворянство, буржуазию и высшую бюрократию, другой включал в себя рабочих, трудовое крестьянство и интеллигенцию. Для эсеров деление общества на классы определялось не их отношением к собственности, а источниками доходов (получавшие доходы за счет эксплуатации чужого труда и живущие своим трудом).

О социалистическом обществе будущего, как это было свойственно международному социалистическому движению, говорилось в программе эсеров в самом общем виде. Подчеркнута общность конечных целей эксплуатируемых всех стран. Социализм мыслился как общественно организованное планомерное производство и распределение в форме прямого продуктообмена на основе коллективного производства и обобществления орудий и средств производства. В отличие от ортодоксальных марксистов эсеры ориентировались на сочетание централизованной государственной экономики и широкой сети коопераций и ассоциаций.

Программа эсеров делилась на программу-минимум и программу-максимум. Последняя провозглашала конечную цель ПСР – экспроприацию капиталистической собственности и организацию производства и всего общественного строя на социалистических началах. Важнейшим требованием программы-минимум был созыв Учредительного собрания на демократических началах. Оно должно было ликвидировать самодержавный режим и установить свободное народное правление, обеспечивающее необходимые личные свободы и защиту интересов людей труда. Предусматривалось установление демократической республики, неотъемлемых политических и гражданских прав и свобод, пропорционального представительства в выборных органах и прямого народного законодательства в виде референдумов, законодательных инициатив снизу. В вопросе о государственном устройстве эсеры выступали за «возможно более» широкое применение федеративных отношений между отдельными национальностями, за признание за ними безусловного права на самоопределение, за широкую автономию органов самоуправления [51].

В области рабочего законодательства выдвигались традиционные требования восьмичасового рабочего дня, государственного страхования, системы мер по охране духовных и физических сил пролетариата и увеличение его способностей к дальнейшей борьбе за социализм. И рядовые члены, и видные функционеры сетовали на отсутствие собственной рабочей программы. Как говорили на I съезде: «На митингах, кружках мы слишком много говорим об аграрной программе, лишь изредка касаясь рабочих требований». Рабочая программа не вызывала дискуссий, теоретики партии не комментировали ее.

Центральным пунктом эсеровской программы-минимум являлось требование социализации земли. Аграрная программа эсеров была результатом интеллектуального поиска нескольких поколений. Впервые она была сформирована в написанном К. Р. Кочаровским, с последующей редакционной правкой В. М. Черновым, обращении Крестьянского союза партии эсеров в июне 1902 г. Затем она подверглась доработке в проектах программы 1903 и 1904 гг., в годы революции она воплотилась в проекте программы, представленной съезду и принятой им. В 1906 г. К. Р. Кочаровский опубликовал развернутый аграрный законопроект, который лег в основу аграрного проекта «33-х» в I Государственной Думе. Позднее П. А. Вихляевым, Н. Г. Сухановым, В. М. Черновым, Н. И. Ракитниковым был составлен еще один проект, с небольшими изменениями внесенный от имени эсеровской группы во II Думе под названием «Проект основных положений земельного закона (Заявление 104 членов Государственной Думы)».

Социализация земли включала в себя: изъятие земли из товарного оборота и частной собственности и превращения в общественное достояние; передачу земли демократически организованным органам народного самоуправления, начиная с общин и кончая центральными учреждениями; уравнительно-трудовое пользование землей для обеспечения потребительской нормы на основании приложения собственного труда; передачу прав на недра земли государству; обращение земли во всенародное достояние без выкупа. Социализация земли, говорил В. М. Чернов на I съезде, означает признание «равного права каждого трудящегося на землю», ограниченное лишь таким же правом другой личности [52].

Программа социализации земли и всего сельского производства являлась сердцевиной эсеровской модели модернизации, составляла ее национальную особенность, делала более «почвенной».

На вопрос, в чьих руках окажется власть после революции, эсеры отвечали, как правило, неопределенно. В проекте программы речь шла о «несоциалистических силах». Встречались изредка упоминания, что власть окажется в руках буржуазии. В преамбуле и в политическом разделе программы вопрос о власти обходился молчанием, но в заключительном пятом разделе говорилось об отношении ко всем мероприятиям «в пределах буржуазного государства». Это подчеркивали многократно и делегаты I съезда. К тому же эсеры отрицательно относились к идее «государственного социализма», осуществляемого реформами сверху, считали такой социализм «отчасти системой полумер для усыпления рабочего класса», отчасти «государственным капитализмом». Народные массы эсеры призывали готовится выбрать в будущее Учредительное собрание максимальное число своих представителей. Призывы ждать окончательного решения всех вопросов от Учредительного собрания были продиктованы желанием облегчить классовый мир после революции. Если социал-демократы, прежде всего большевики, стремились разжечь классовую борьбу после осуществления программы-минимум, то эсеры предпочитали эволюционный переход к социализму.

На I съезде партии эсеры уточнили свое отношение к революции и выработали тактические установки. Своеобразие эсеровской концепции российской революции заключалось прежде всего в том, что они не признавали ее буржуазной. По их мнению, российский капитализм из-за своей слабости не способен вызвать такой общенациональный кризис. Отрицалась также способность буржуазии стать во главе революции и даже быть ее движущей силой. На взгляд эсеров, буржуазная революция в России была предупреждена «революцией» сверху», эпохой «великих» реформ 1860-1970-х гг. Для партии эсеров революция была «социальной» или «народно-трудовой», переходной между буржуазной и социалистической революциями. Происходившая революция не должна была ограничиться сменой власти и перераспределением собственности в рамках буржуазных отношений, а пробить существенную брешь в этих отношениях, отменить частную собственность на землю, осуществив ее социализацию. Главный двигатель революции эсеры видели в кризисе земледелия. Этим объяснялась огромная роль крестьянства в революции. К движущим силам относили также пролетариат и «трудовую» интеллигенцию.

Относительно тактики эсеры ограничивались коротким программным заявлением, что борьба будет вестись «в формах, соответствующих конкретным условиям русской действительности». Формы, методы и средства борьбы допускались разнообразные, включая в себя пропаганду и агитацию, стачки, бойкоты, демонстрации, восстания, работу в профсоюзах и других массовых организациях. В качестве эффективного средства политической борьбы эсеры признавали индивидуальный террор, хотя и не считали его «единоспасающим и все разрешающим средством борьбы». Террор рассматривался эсерами как средство агитации и возбуждения общества, мобилизации революционных сил, сдерживания произвола и дезорганизации правительственной власти. В то же время на съезде В. В. Руднев, Н. И. Ракитников, В. М. Чернов и другие делегаты единым фронтом высказались против аграрного и фабричного террора.

В первый же день заседаний съезда было определено отношение к Государственной Думе. Откладывать было нельзя: 3 января истекал срок заполнения избирательных списков. Делегаты клеймили Думу и избирательный закон как «грубую фальсификацию народной воли», «издевательство над рабочим народом» [53]. Как заявил под бурные аплодисменты О. С. Минор: «Пусть она будет архичерной, пусть там будут одни мерзавцы. Это для нас будет выгоднее, так как никакие иллюзии на ее счет не будут возможны». Решение о бойкоте Думы и выборах в нее было принято единогласно. Среди тех, кто голосовал за бойкот, оказались и несколько будущих депутатов I Думы. По мнению бойкотистов, весеннее восстание должно было смести существующий строй, а Дума могла отвлекать внимание народа, правовое государство могло изменить социальное положение и психологию крестьянства и поставить под вопрос осуществимость социализации земли.

На I съезде парии эсеры горячо спорили об использовании предвыборных собраний для революционной агитации. Предложение В. М. Чернова выступать на них с пропагандой партийной программы и тактики, Учредительного собрания нашло поддержку меньшей части делегатов. Большинство протестовало, дело дошло до обвинения Чернова в страшном злодеянии – «компромиссе», так что тому пришлось клятвенно заверять съезд в своей неизменной преданности революции и неприятии компромиссов. Без обсуждения была принята резолюция о продолжении террористической тактики «до полного завоевания политических свобод», усилении центрального и местного политического террора и «партизанской войны». Контроль над местным террором возлагался на областные организации. «Более сложные террористические акты» поручались летучим боевым дружинам. Согласно официальной партийной статистике в январе–июне 1906 г. эсеры совершили 31 покушение (объектами были генерал-губернаторы, адмиралы, генералы, служащие среднего и высшего звена государственного аппарата, агенты полиции и т. д.) Самым громким оказалось покушение М. А. Спиридоновой (боевая дружина Тамбовского комитета) на губернского советника Г. Н. Луженовского.