Учебник выживания войсковых разведчиков. Боевой опыт

Хотя, конечно, нельзя было обойтись без нее и в более далекие времена, в те лихие годины, когда приходили на нашу землю тевтоны, поляки, литовцы, монголо-татары и прочие – несть им числа – враги. Если бы не готова была Русь к их набегам, если бы ее правители не предпринимали своевременных мер, то Русское государство не устояло и было бы стерто с лица земли. Летописи не сохранили имен первых разведчиков, служивших великим князьям и своей земле не за страх, а за совесть. Но точно так же, к сожалению, мы не знаем и никогда не узнаем подавляющее большинство имен наших российских войсковых разведчиков. Их подвиги чаще всего остаются неизвестными для посторонних. Так же, впрочем, как и подвиги тех, кто работает за рубежом… Уж такова специфика службы людей, которые всегда ставят на первое место высшие интересы своего Отечества. Литераторы окрестили разведчиков «людьми молчаливого подвига», но точнее было бы говорить не о молчании, а об умолчании, продиктованном высшими интересами того дела, которому они служат преданно и беззаветно.

Известно, что первыми на фронтах Первой мировой войны применили своих «сверхметких стрелков» немцы, которые заранее, еще до начала войны, подготовили достаточное количество бойцов (преимущественно из числа унтер-офицеров), уверенно владеющих приемами маскировки и стрельбы из винтовки с оптическим прицелом. Тем не менее наибольшую славу и известность на той войне завоевали снайперы и разведчики британских и канадских частей. Не будем забывать, что и само название стрелков – «снайперы» – пошло в обиход из английского языка. В 1947 г. Военное издательство выпустило русский перевод книги «Использование местности. Снайпинг и разведка» подполковника Н. Армстронга, бывшего начальника службы войсковой разведки британской армии и начальника корпусной школы разведчиков, наблюдателей и снайперов.

Разведка в русской армии в Первой мировой войне

Одновременно с возникновением войн и армий зародилась и начала развиваться разведка как важный вид их обеспечения. Ее роль и значение резко возросли с переходом к массовым армиям, увеличением масштабов военных действий, когда они уже не ограничивались одним полем сражения, а стали развертываться на широких фронтах и на большую глубину. Однако опыт ряда войн конца XIX – начала XX века, особенно русско-японской 1904–1905 гг., убедительно показал, что совершенствование средств вооруженной борьбы и рост боевых возможностей Сухопутных войск существенно опережали развитие сил и средств войсковой разведки, а также способов ее ведения. Так, например, в Ляоянском сражении (1904 г.) командующий Маньчжурской армией А. Н. Куропаткин, не зная действительной обстановки, отдал приказ на отступление, хотя боевые действия складывались успешно для русских войск. Из-за отсутствия эффективных средств артиллерийской разведки и корректирования стрельбы огонь как русской, так и японской артиллерии был во многих случаях неточным. По расчетам одного русского исследователя, японская артиллерия тратила в среднем 623 снаряда на каждого убитого в войсках противника. Русско-японская война оказала большое влияние на развитие военного искусства. Одной из проблем, явившихся предметом тщательного исследования и разработки, стала войсковая разведка.

В 1912 г. утверждается и издается Устав полевой службы русской армии, в котором целый раздел посвящен разведке. Следует заметить, что по сравнению с Уставом полевой службы германской армии 1908 г. этот вопрос в нем был разработан более детально и конкретно и в большей степени соответствовал уровню развития военного дела к тому времени. В немецком уставе, например, указывалось, что «разведывание имеет целью установить присутствие, образ действий и силу противника. Кроме того, часто задачей разведывательных частей является рекогносцировка местности». При этом подчеркивалось, что разведывательная служба лежит преимущественно на обязанности кавалерии. Устав полевой службы русской армии давал более развернутое и точное определение данного понятия. В статье 53 указывалось: «Сбор сведений о неприятеле и о местности, на которой предстоит действовать, достигается разведыванием. Разведка неприятеля заключается в розыске его, в определении сил, расположения и действий противника. Разведкою местности определяются ее свойства, имеющие влияние на расположение и действия войск».

Основными источниками получения сведений о противнике считались высылаемые на разведку части и подразделения, а также воздухоплавательные аппараты. Кроме того, предусматривалось получение информации о неприятеле от пленных, перебежчиков, местных жителей, шпионов, из почтовой и телеграфной корреспонденции, бумаг, найденных у убитых и пленных, из газет, а также сведений, установленных в результате выявления различных военных примет, основные из которых приводились в приложениях к Уставу. Устав 1912 г. указывал, что при значительном удалении неприятеля разведывательную службу несет преимущественно конница. На близких расстояниях привлекается пешая разведка. На артиллерию и инженерные войска возлагалась разведка в интересах решения специальных задач. Впервые в этом Уставе определялась роль авиации в целях разведки: «Аэропланы наиболее способны к быстрому доставлению сведений на основании частых, но кратковременных наблюдений», – говорилось в нем.

В предвоенные годы в русской армии все более серьезное внимание уделялось не только разработке теоретических основ войсковой разведки, но и созданию и подготовке необходимых для этого сил и средств. Здесь впервые стали формироваться штатные разведподразделения. Обычно выделялось по четыре человека на роту или эскадрон. В кавалерии с 1891 г., а в пехоте с 1908-го эти формирования стали называться командами разведчиков. В 1907 г. специальным положением в штаты артиллерийских батарей ввели на случай войны 12 артиллеристов-разведчиков и дали соответствующие указания по их подготовке. Таким образом, в русской армии накануне Первой мировой войны была проделана значительная работа по совершенствованию войсковой разведки. Однако в результате пренебрежения к ведению разведки многих военачальников, неумелой ее организации в сложных боевых условиях выявился ряд существенных недостатков. К примеру, опыт боевых действий 27 ПД (в августе 1914 г. в Восточной Пруссии), 31 ПД (на реке Золотая Липа против австрийцев), 7 ПД (под Томашевом в сентябре 1914 г.) и других соединений показал: разведка велась недостаточными силами, которые к тому же распределялись равномерно по всему фронту; отдельные командиры соединений и частей задачи на разведку штабам и подчиненным частям не ставили вообще или ставили без учета реальных возможностей; в ходе боевых действий отсутствовало управление разведывательными подразделениями; технические средства разведки использовались недостаточно.

Не лучшим образом была организована разведка и в армиях Германии, Австро-Венгрии, Франции и Англии, что привело к ошибкам не только тактического, но и оперативного масштаба. Вместе с тем уже в начальный период войны во многих соединениях и частях русской армии имелись положительные примеры, когда разведка велась успешно. По мере накопления боевого опыта командирами и штабами всех степеней разведывательные мероприятия в войсках (наблюдение, поиски, засады, разведка боем) стали осуществляться более эффективно. Блестящим образцом продуманной и тщательной организации разведки в масштабе фронта является подготовка наступательной операции, проведенной Юго-Западным фронтом в 1916 г. (Брусиловский прорыв). Правильно определенные цели и главные направления разведки, четко поставленные задачи, а также умелое сочетание деятельности разведподразделений родов войск, использование различных способов разведки, заблаговременное и продуманное планирование, строгий контроль за выполнением поставленных задач дали ощутимые результаты. Как известно, Юго-Западный фронт по плану кампании 1916 г. должен был наносить вспомогательный удар и поэтому получил незначительное усиление. В таких условиях правильный выбор направления главного удара благодаря достаточно полному вскрытию системы огня, инженерных заграждений, группировки противника на переднем крае и в глубине приобретал исключительно важное значение. Для решения этих задач перед наступлением велась непрерывная активная разведка. На всем фронте организовывалась развитая система наблюдения. Причем наблюдение и фотографирование осуществлялись как с наземных НП, так и с привязных аэростатов. Все данные тщательно учитывались и обобщались. Это позволяло своевременно выявить изменения в обороне противника. Авиация ежедневно вела визуальное наблюдение и несколько раз за время подготовки сфотографировала ее.

К началу наступления были составлены и размножены крупномасштабные схемы с нанесенными укреплениями и огневыми точками неприятеля. Каждую ночь в период подготовки производились ночные поиски с целью захвата контрольных пленных. Для уточнения характера целей и инженерных укреплений артиллеристы и саперы из первой линии окопов изучали расположение противника. Широко использовалась агентура. Благодаря такому комплексу разведывательных мероприятий уже к концу мая удалось установить группировку противника, определить, что главная позиция обороны австрийцев состоит из трех линий траншей общей глубиной 400–500 м; в тылу имеются 1-я и 2-я тыловые позиции обороны, но не занятые войсками. Были вскрыты узлы сопротивления и опорные пункты, огневые позиции (OП) артиллерии, НП и КП, выявлены порядок охранения и отдыха войск на переднем крае, характер действий противника во время артиллерийских налетов, тщательно разведана местность. Все это позволило правильно выбрать направление главного удара, время начала наступления, порядок артподготовки. Заблаговременно предусмотрели мероприятия по разведке и в ходе наступления. Осуществление такого полного, тщательно спланированного комплекса разведывательных мероприятий по обеспечению крупной наступательной операции – исключительно поучительный пример ведения разведки в Первую мировую войну.

В ходе войны сложились следующие виды разведки: войсковая, инженерная, артиллерийская, воздушная, радиотелеграфная, телефонное подслушивание, агентурная, фотограмметрическая. Основным видом разведки считалась войсковая, т. е. ведущаяся всеми войсковыми частями при непосредственном соприкосновении с противником в ходе наблюдения, захвата пленных, различных предметов и документов, содержащих данные о неприятеле. Во многих случаях применялась разведка боем. При отсутствии соприкосновения с противником войсковая разведка велась разведотрядами, высылаемыми от кавалерии. Следует отметить, что если перед войной кавалерия считалась основным средством стратегической (в современном понимании, скорее, оперативной) разведки, а во многих случаях и тактической, то в ходе войны произошли существенные изменения во взглядах на этот вопрос. Не оправдала себя, в частности, практика ведения стратегической (оперативной) разведки с помощью сильных кавалерийских разведотрядов (от нескольких эскадронов до нескольких дивизий). Действуя распыленно, на широком фронте, они не могли решить ни боевых, ни разведывательных задач. Так, например, потерпела неудачу попытка русского командования использовать в целях оперативно-стратегической разведки на восточно-прусском направлении конный корпус хана Нахичеванского в составе четырех дивизий. В то же время в русской армии кавалерийские подразделения умело использовались для ведения тактической разведки, например, методом засад. Это признавали многие германские офицеры.

Oт пехотных частей вне соприкосновения с противником высылались разведывательные дозоры и партии. А в условиях соприкосновения с ним особое внимание уделялось организации наблюдения и применению таких способов, как разведка боем и поиск. При организации наблюдения наблюдательные пункты (НП) оборудовались, начиная с роты. В качестве наблюдателей использовались наиболее развитые и подготовленные в военном отношении солдаты, а на полковых НП – офицеры, обычно из рот полкового резерва. Наблюдатели обеспечивались биноклями. На каждом НП велся журнал наблюдения. Данные наблюдения ежедневно обобщались в соответствующем штабе. На ночь часто выставлялись за передний край посты подслушивания – парные секреты, попутно выполнявшие задачи охранения. Широко организовывалось наблюдение и в специальных родах войск – артиллерии, инженерных, что обеспечивало всестороннее изучение противника. Разведка боем осуществлялась в основном при позиционной обороне. Поставленные задачи она могла успешно решать только при хорошей артиллерийской поддержке. Поиски, в особенности ночные, применялись довольно широко. Захваченные пленные часто давали очень ценные сведения, которые нельзя было добыть из других источников. Н. Таленский в статье «Некоторые выводы из опыта войны 1914–1918 гг.» делает заключение, что свыше 3/4 всех разведывательных данных получено именно от пленных. На поиски высылались разведывательные партии из штатных разведчиков или специально подобранных солдат. Накануне поиска особое внимание уделялось изучению местности и поведения противника. Oт участвующих в поиске требовались высокие индивидуальные качества солдата-разведчика: смелость, находчивость, смекалка, умение хорошо ориентироваться на местности ночью и маскироваться. Всем этим как раз и отличались русские солдаты. И не случайно, что в других воюющих армиях во время Первой мировой войны поиски применялись значительно реже, чем в русской.

Инженерная разведка обычно велась совместно с войсковой с целью собрать наиболее полные и точные данные о местности: ее проходимости, возможности использования того или другого рода войск, маскировки, обеспечения водой. Но самой главной ее задачей было выявление характера инженерного оборудования обороны противника, типов, количества, местонахождения инженерных сооружений и заграждений. Все более важное значение стала приобретать разведка на минирование, для чего в войсковые разведывательные подразделения включались саперы, а также организовывалось специальное инженерное наблюдение.