Ученье – свет, а богов тьма

Где-то через часок ребенку все-таки надоедает кататься, но он утомляется достаточно, чтобы перейти к более тихим играм. Я извлекаю большую коробку с пирамидками и мозаиками и принимаюсь объяснять ребенку, что красную собачку надо положить либо к красным, либо к собачкам, а синюю кошечку соответственно. На трех языках это особенно пикантно. Краем глаза замечаю, что Арават украдкой утирает пот со лба.

– Если хочешь, закажи себе что-нибудь, меню на журнальном столике, – напоминаю я.

– Да, пожалуй, после таких трудов можно и подкрепиться, – соглашается он. – Заводной какой мальчуган… Давно ты с ним тут бесишься?

– С семи утра, – вздыхаю я.

– Не понял, а няня где? – поднимает брови Арават.

– Няню я сама вчера отпустила поспать подольше, а то он уже на ногах не держится. После обеда придет.

– Ничего себе, такого молодого парня укатать, вот это я понимаю, наследный князь!

– Азамат и сам в детстве был неугомонный, разве нет? – пожимаю плечами я.

Арават задумывается на секунду.

– Я его таким маленьким и не помню, – признается. – Он тогда еще у матери жил. Я его забрал трехлетним, взрослый парень, считай. И спрос с него, как со взрослого, у меня не забалуешь. А этот – совсем сопля, и накажешь – не поймет за что. Говоришь, Азамат такой же был?

– Ийзих-хон говорит, мне-то знать неоткуда, – уточняю я, вынимая у Алэка изо рта крышку от коробки. – Говорит, после того как он ходить начал, она похудела вдвое оттого, что гонялась за ним по всему городу.

Арават озадаченно смотрит на Алэка.

– Как же она с ним управлялась-то три года, если я за час выдохся? – бормочет он себе под нос.

– Не поняла, а где была няня? – копирую я его.

– Да я как-то подумал, чего ей, неработающей, один ребенок? Все ж не столичная неженка, справится…

Я выразительно двигаю бровями, но оставляю комментарии при себе. Скоро обед, Азамат придет, не хочется, чтобы он оказался прямо посреди ссоры.

Алэк обнаруживает, что у дисков от пирамидки хорошая аэродинамика и их можно запускать во все стороны по комнате. Хорошо, что у всей мебели бронебойные дверцы.

Арават что-то бухтит, разбираясь в меню. Видимо, до него не сразу дошло, что оно не лежит на столе отдельной книжечкой, а представлено в цифровом виде на экране, которым и является столешница.

– Добавь там для ребенка жевательный бублик, – прошу я немного мстительно: пускай полазает по вкладкам, поищет мне этот загадочный продукт.

– Что это? – с недоверием спрашивает Арават.

– Такая большая мягкая конфета, которую можно жевать часами. Ему для зубов надо, ну и чтобы поменьше у нас взрослой еды клянчил.

Арават снова ворчит что-то неразборчивое, но после нескольких попыток навигации по меню все-таки находит нужное. И тут же получает по лбу диском от пирамидки.

– Алэ-эк! – укоряю я.

Арават поднимает испепеляющий взгляд и переводит его с меня на Алэка и обратно. Ох, что-то сейчас будет… Как бы не пришлось хватать ребенка в охапку и драпать к Азамату в кабинет.

– Изини! – хлопая голубыми глазками, выкрикивает Алэк. – Деда хаоший! Изини!

– Смотри у меня, – грозит ему пальцем Арават, но, кажется, успокаивается и снова переключает внимание на меню.

Я бесшумно издаю вздох облегчения.

– А Азамат до вечера на работе? – спрашивает он вдруг, неубедительно изображая праздный интерес.

– Нет, он где-то через полчасика придет заниматься с Алэком гимнастикой и потом останется обедать.

– А-а.

Я полагала, что он обрадуется, но, похоже, он как раз надеялся, что Азамат в ближайшее время тут не появится. И зачем я ему наедине?

– Я тут подумал, – необычно для него неуверенным голосом начинает Арават, – ты по-прежнему склонна швыряться в людей предметами или остепенилась чуток?

Я морщу лоб, пытаясь припомнить, когда это я в кого швырялась.

– Ты меня с кем-то путаешь, я в напряженных ситуациях обычно сразу глотку режу, – как бы шучу я.

– Да, действительно, – кривится он. – Всех твоих подвигов и не упомнишь.

– Ты к чему это? – кошусь я на него через плечо. – Решил затеять скандал, чтобы Азамата порадовать?

– Как раз наоборот, – быстро перебивает Арават. – Я просто подумал… У меня твои бормол стоят-пылятся… Мне-то что, но у меня на полках тесно, а тут, я смотрю, пустовато. Может, все-таки заберешь их?

Я разворачиваюсь всем корпусом и с интересом разглядываю Аравата. Ему, похоже, не очень комфортно, но, помаявшись немножко, он все же встречает мой взгляд. Очевидно, и правда хочет на мировую.

– Ладно, – киваю. – Будем поблизости, заберу.

Он пожевывает губу. Ну что еще?

– Они у меня с собой.

Я моргаю.

– Ты же на Орл ездил, к другу?

– Ну да, но я решил на всякий случай… зимние дороги ненадежные, вот я и подумал…

– И как погода на Орле?

Он пожимает плечами:

– Как там может быть погода? Как обычно, жарко.

– В следующий раз будешь выдумывать отмазку, проверь новости сначала, – советую я. – Там третьего дня был ураган, и с тех пор непрерывный ливень с градом.

Арават тихо матерится сквозь зубы.

– А вообще, – продолжаю я развивать свою мысль, перехватывая у Алэка очередное кольцо, которое он вознамерился запустить в деда, – можно было просто позвонить Азамату и сказать, что заедешь его повидать. Ему было бы намного приятнее, чем все эти «случайно проездом».

– Если бы я собирался повидать Азамата, я бы так и сделал, без твоей указки, – огрызается он. – А так я просто не был уверен, что буду в настроении общаться с тобой.

То есть что хватит пороху заговорить со мной про бормол, перевожу я, но оставляю эту мысль при себе.

– Хорошо, хорошо! – поднимаю руки, как бы сдаваясь. – Если ты все еще хочешь мне их отдать, то давай.

Он извлекает из-за пазухи диля вышитый мешочек на хитрой самодельной застежке. Вот ведь какая-то женщина ради него старалась… Я встаю на слегка затекшие от сидения на коленках ноги и стараюсь не очень насмешливо выглядеть, изображая торжественное принятие дара – двумя руками и с поклоном. Арават протягивает мне мешочек одной рукой, но, заметив, что я всерьез, тут же спохватывается, подрывается с места и преподносит по всем правилам. Как только многострадальные бормол оказываются у меня, он тут же демонстративно переключается на Алэка, усаживается рядом с ним на ковер и принимается руководить строительством пирамидки. Я расставляю бормол на свободной полке, стараясь не поддаваться неприглядному щемящему чувству, которое они во мне вызывают. Все равно как найти чемодан со своими детскими игрушками плюс еще тонну эмоционального багажа, от разочарования до удовлетворения. Да, наверное, именно это я сейчас чувствую.