Ученица Хозяина Топи

«А ростом то мне по пояс», — отметила с улыбкой. Никак не шло из головы, что больно на двух мальчишек похожи, коли на ноги не смотреть, да на носы-пятачки. Ну рожки еще… хвосты вот.

Мальцы споро ухватили тюфячок, пока Веша покрывало с одеялом в рулон сворачивала, и подушки еще им сверху кинула.

В комнату вернувшись указала им тюфяк на сундуке разложить. Пришлось тот, правда, вдвое складывать, да так еще и мягче оказалось, а малым с их ростом и вовсе все удачно получилось.

— Ну вот, теперь другое дело, — постель и правда получилась удачная. Потаньки медлить не собирались, ринулись устраиваться.

— Ну-ка! — схватила обоих за шкирки. — Сперва умыться, потом в постель!

Переглянулись между собой, да делать нечего…

Глава 4

Утро началось с перелива птиц за окном. То было первым, что Вешка услыхала еще даже не распахнув глаза. Веселый щебет перемежался с клекотом, пташки то и дело перелетали с окрестных деревьев на подоконник ее распахнутого окна, рассказывали о чем-то, заглядывали в комнату, а после — срывались с места обратно к лесу.

Какое-то время Весенья просто лежала в коконе одеяла, только лицо наружу выставив, да наблюдая за пернатыми, пока сон после ночи отступал. Но вот взгляд стал более осмысленным, девушка села, свесив ноги с постели, потянулась от души, зевнула. Неожиданно нащупался толстый ворсистый ковер. Мягонький такой, из светлой валяной шерсти.

— Вчера же еще не было! — воскликнула удивленно, щупая стопами, — и откуда что берется?

Глянула на сундук, но потанек в постели не оказалось. Видать, удрали куда-то еще засветло. Ну да и Весенья им не нянюшка, чай сами знают, чем им заняться.

Вспомнилось, правда, что они сами ей в помощники напросились, а тут и нет их, да только Веше и самой надобно к магу идти, не до хвостатых сейчас.

Поднялась, сарафан натянула.

— Один остался… — подумала с сожалением, вчерашний сгоревший не залатаешь никак, ежели только заплатищей какой, да Весенья никогда в шитье мастерицей себя не считала. Придется, видать, в соседнюю деревню наведаться, али как-то выбраться к своему дому, да вещей кой-каких привезти, раз уж она тут обосноваться решила. Дорога-то, правда, не близкая, пяти дней ходу… Как она свой скраб то потащит? Дешевле, наверное, все же что-то рядом прикупить, чем повозку под сундук нанимать.

В этих думках до кухни добралась, не забыв, впрочем, перед выходом из комнаты хорошенько прислушаться — мало ли кто в башне? Но нет, тишина царила.

Умылась наскоро водицей из магикова водопровода, думала перекусить, да кусок в горло не полез. Вышла снова в общий зал, да к лестнице направилась. Уж и удивляться не стала, что проход наверх вдруг открыт оказался. Первый шаг страх, как боязно было делать, словно она не к магику учиться отправлялась, а на эшафот.

— Ну же, Веша, ты сама этого хотела, чего трусишь? — подбодрила, кулачками перед собой потрясая.

И сама то не знала, чего боится, а вон как волнительно. Ступенька каждый шажок отмеряла, а в сердце девичьем уверенность росла. Фыркнула себе под нос, да подбородок задрала для уверенности.

Лестница витая круто шла вверх. Встретились две площадки с закрытыми дверьми, прежде чем вывернула к распахнутому люку крыши. Ветер лизнул лицо, принеся с собой запах сырого камня, леса и свежести нового дня. Высота здесь была немалая и все, что Весенья видела, стоя в центре площадки — кроны деревьев за болотом, окружавшим башню.

— Я уж думал — до обеда спать будешь, — послышалось насмешливое со спины. Обернулась порывисто, что коса по плечу хлестнула. Магик стоял у самого края, прислонившись к высокому парапету. Руки на груди скрестил и смотрит на нее высокомерно, голову задравши.

— Доброго утра, — проглотила колкость, не время сейчас с ним препираться.

— Доброго-доброго, — кивнул в ответ, — люк закрывай. Не хватало еще, чтоб ты в него свалилась, пока заниматься будем.

И снова губы сжала, ответ в себе придерживая. Думает, она тютюха такая, что люк под ногами открытый забудет? Опустила в проход тяжелую деревянную крышку, снова к Лесьяру повернулась, пальцы позади спины в замок сцепляя, дабы те волнения девичьего не выдавали предательски.

— Ну, показывай, что умеешь, — и рукой так махнул, повелительно. Сам стоит — на голову выше нее, волосы черны, как смоль, на фоне утреннего лазурного неба словно вороново крыло синевой отливают. Так он их еще и назад убрал на манер северян. В мантии темной, что едва на ветру колышется и до самого полу складками опадает, не запаханая. Под ней, стало быть, рубаха, точно шелковая, да штаны новомодные в обтяг почти. Это тебе не деревенские мужики в простой одеже — шерстяной, да холщевой. У Лесьяра и цепь с каким-то амулетом на шее имелась, и кольца на пальцах. Пояс на рубахе с тонким узором.

— Святъ, — первое, что в голову пришло. При солнечном свете не так уж ярко вышло, да уж как сумела.

Хлопанье крыльев заставило отвлечься — Мрак примостился на парапете в паре метров от Лесьяра.

— Смотри-ка, светляка вызывать умеет, — прокаркал ворон, расхаживая по каменной кладке. Веше в том послышалось одобрение.

— Умею, — кивнула со смущенной улыбкой.

— Велико дело, — вздохнул в свою очередь маг, — дальше давай.

— Тут не получится… — сообщила, оглядевшись.

— Почему же? — вздыхает еще.

— Цветов здесь нет, а я их умею в чувства приводить, — развела руками.

Повел рукой слева направо, и прямо перед Вешкой на пол охапка цветов полевых шлепнулась.

— Это зачем? — не поняла, моргая на охапку уставилась.

Ворон закаркал, да крыльями захлопал, смеясь, от чего Веша снова краснотой щек отличилась.

— Цветы… чтоб в чувства приводить, — магик прервал ее смущение, а у самого голос так и сочится ядом, — показывай.

— Так я же не про то! — дошло, наконец, махнула рукой, — я такое на огороде выделывала. Как растение какое чахнуть начинает, я его магией питала, и оно еще пуще прежнего росло. Свеклу там, яблони… Не часто правда, бабуся говорила, что коли лишка дать, так все так разрастется, что с самого Яснограда видать будет. Да и соседи зыркать начнут недобро. Так, помаленьку подкармливала, чтоб самим голодать не пришлось. Соседке вот малину как-то подправила…

— Свеклу с яблонями значит, — и что он все так вздыхает? — слышишь, Мрак? Какая ученица нынче у нас. Огородница.

Ворон промолчал, только поглядывал глазками-бусинками, да расхаживал туда-сюда по парапету.

— Это все? — спросил с надеждой, на что Весенье больше и сказать то было нечего. Поникла, кивнула понуро.

— Бабуся учила еще шепотки всякие накладывать, заговоры, на зелья шептать, да только не выходило у меня ничего, так и оставались слова словами.

— Конечно, не выходило, — ответил, а сам что-то во внутреннем кармане мантии искать принялся, — бабуся твоя — обычная деревенская ведьма, таких шептухами называют, силы в ней — капля, конклаву такое без надобности. Но она ее всю жизнь пользовать училась, потому и смогла слова питать. А в тебе источник куда больший… да где ж ты?! — ругнулся, шарясь по ткани, — а-ха! — нашел, выудил какую-то длинную трубку стеклянную толщиной с пару пальцев, внутри оной же красный стержень был помещен, — иди сюда.