Ученик смерти

За меня все решил поднявшийся в главном зале шум. Он был громче, чем могла бы издавать толпа рецидивистов, соседствуя с таким человеком как Гундер. Тот и по приколу убить может. А тут гвалт, крики и кутерьма. Звучали и лязг оружия, грохот, визги.

В главном зале началась бойня! На моих глазах один из гундеровцев на лестнице, взводивших арбалет получил в голову болтом: кончик показался из затылка, вместе с тучей волосинок и кровавых ошметок. Тело завалилось вперед и покатилось вниз по лестнице. Следом на место мертвеца пришло ещё двое – те держали по топору, - а затем переглянувшись, ринулись вниз с боевым кличем.

Между собой чтоль подрались? Или имитация, чтобы меня выманить? Чтож, будем считать, вы были убедительны и я повелся.

Скольжение, шаг. Руки положил на балюстраду второго этажа. Ниже по лестнице, в главном зале растянулась резня. Гундеровцев били люди с красными повязками на плечах. И среди них была… Нисса? Её клинок завертелся в смертоносном танце. Он не рубил, он сек и резал, оставляя травмы, которые не ранили, а лишали жизни. Рядом с ней, в шлеме, со щитом и абордажной саблей держал на себе двоих человек Пайк. Его напряженное лицо стало ещё более напряженным, когда он наступил на руку какого-то мертвеца и тот дёрнулся, чтобы схватить его за штанину. Один из мальчишек с красным платком на плече напрыгнул на гундеровца и принялся лупить того по лицу увесистым томом со святым писанием Великого Бога, который был найден тут же на полу, среди хлама на продажу. Лицо разбойника уже после второго удара утратило человеческий вид. После пятого, это уже был мертвый человек.

Меня окликнул стоявший рядом со мной разбойник с самострелом:

– Чего морду точишь? Давай вни…

Меч пробил ему гортань. Говорящий булькнул, мы переглянулись, и он свалился на ту сторону балюстрады, глухо чмякнувшись о пол.

– Гундер-Гундер-Гундер… хочешь пафосно появиться в тот момент, когда большую часть твоих людей перебьют. Как знакомо. Все мы немного актеры. Что ж, подождем.

Я присел, вытерев испачканный в крови серебряный меч об одежду трупа. Под ногами таких лежало много. Удивительно, но на клинке не было ни одной зазубрены. Это кое-что говорит о качестве. Если бы не они… заводской меч мог бы и сломаться.

Мимо меня пробегал очередной разбойник, имевший вместо руки деревянный протез. Невзначай поставленная подножка заставила его упасть, и, как бы досадно не было, его голова была всего в паре пальцев от колючек оставленного кем-то моргенштерна. Но счастливчик вставать не стал: он зарылся пальцами себе в волосы, принялся рыдать, хныкать, поминая старых богов. Кризисы наступают тогда, когда их не ждешь.

Люди в красных повязках – их было много. Они заняли уже главный зал и оттеснили гундеровцев в коридоры. Помогло то, что те рассредоточились по поместью. На улице тоже продолжался бой: плясали блики от факелов, которыми пытались поджечь поместье. Нисса ввинтилась в пируэте между четырех противников, плавно отбила удар одного, парировала удар второго, переведя его удар в третьего. Четвёртый застыл, глядя на её декольте и поплатился четким ударом сапога. Он согнулся пополам и дернулся, когда эльфийский меч пригвоздил его к полу. На все ушло меньше двух ударов сердца. Я видел, как Пайк прыгнул в сторону и растворился в воздухе. Следующее мгновение, и он уже лежит верхом на противнике, колотя абордажной саблей тому по шлему, вбивая железные пластины в голову. Кажется он кричал, но его голос сливался с общей какофонией ужаса и боли.

Я уже думал присоединиться к мессе посвящённой богу Смерти, но почувствовал знакомую вибрацию на полу.

Тук. Тук. Тук.

Шаги были до того громкие и до того ощутимые, что на первом этаже боевой раж начал стихать, крики замолкать, а лязг оружия утопать в тишине звенящим шепотом. Гундер вышел на лестницу с видом боярского кота: такой же рыжий и такой же самодовольный. Одной рукой он играючи взвешивал в руке огромную секиру, подбрасывая, прокручивая и ловя её снова. В его глазах играли в пятнашки пачка бесов, а каждый шаг заставлял их перепрыгивать друг через друга вне очереди.

– Завистливые, грязные, слабые ублюдки, - сказал он в тишину, и голос его был воистину летящим, гулким.

Ноздри Гундера растянулись, став широкими, как у медведя.

– Не торопись, здоровяк, - сказал я, вопреки гласу здравого смысла. Пришлось выпрямиться, чтобы не дышать ему в колено. Руку свело неприятным спазмом боли, от воспоминаний о его ударах. – Сегодня с тобой танцую я… хотя и предпочитаю менее бородатых женщин. – мы какое-то время смотрели друг на друга, как два барана.
– Ну что, будем так до утра стоять, или мне как джентльмену сделать первый шаг?

Мы оба завалились в сторону, чтобы в следующее мгновение превратиться в черные тени. Град ударов выбил стопы искр! Звон и треск оживил пространство вокруг нас и крики на первом этаже возобновились. Теперь я знал чего ожидать, но все ещё отставал от этого засранца по скорости. Все удары блокировал на предикт, дважды успевал извернуться в последний момент. Четыре сердца позволили меня откинуть его секиру в сторону и ударить в ответ.

Царапина на плече верзилы только разозлила его. Он тараном врезался в меня, завалив нас обоих на балюстраду. Камень лопнул, посыпался, провалился. Гундер завис надо мной вековой горой, обнял, надеясь упасть на меня сверху и раздавить.

Грохот, треск, взорванный половицы. Земля содрогнулась, посыпались кучи мебели и картин, поднялась пыль. Гундер, пуская слюни, собирался уже сомкнуть свои клешни на моей шее, но рука прошла сквозь проекцию. Я падал сверху, махнувшись местами со второй иллюзией с рывка цербера. Меч держал обратным хватом, метясь между лопаток.

Он увернулся… перекатился в сторону и встал на четыре лапы. Сейчас он более всего напоминал медведя: рычащего, широко расставившего лапы. Мышцы на его покрытых шрамами плечах пришли в движение.

Скольжение… не успел. Пропущенный в дыхло удар откинул меня к лестнице. Спиной проломал перила, прокатился по ступеням и сбил с ног пару ребят в красных повязках. Больно… очень больно. Но сейчас не о боли жить нужно… бой продолжается, пока не победишь. Гундер был уже рядом. Его бороду заливала пена бешеного зверя.

Перекатиться? Не могу. Ещё не отошел. Скольжение? Он уже стоит надо мной, занеся два кулака размером с гирю и явно намерен их опустить…

Нисса появилась между нами белым призраком. Рубила она со знанием дела, снизу вверх, пуская в удар силу ног, рук, спины и торса. Такой удар должен был обрубить великану обе конечности,… но эльфийский меч всего лишь застрял в его предплечьях. Мне на лицо капнуло кровью. Нисса по колено провалилась под ступени лестницы и ноги у нее подогнулись, такой силы был удар. Её противник осклабился желтозубой улыбкой, не спеша избавляться от ранившего его оружия. Наоборот. Его кулаки стали закручиваться, мышцы вокруг клинка сжиматься и когда Нисса попыталась выдернуть меч, тот застрял там мертвой хваткой. Секунда, и оружие было вырвано из пальцев хранительницы Четырех Небес. Она попыталась отскочить, но ноги увязли в дырах пробитого ей же пола.

– А-а-а-а! БЕЙ!

В сторону Гундера бежал отряд красных повязок. Все держали в руках по рогатине, словно шли на дикого вепря. Он выхватил меч, так и торчавший в его предплечьях, рубананул по Ниссе. Мимо. Клинок растаял в руке, как первый снег, обратившись пушинками, и вернулся обратно к Ниссе. Она уже выбралась из ловушки лестницы и стояла на широко расставленных ногах, когда в грудь громилы ударились копья.

Я поднялся на ноги в тот момент, когда послышался хруст ломающегося древка. Пики сложились по полам, ощетинившись щепой. Гундер улыбался, а потом его глаза, воистину демонические, метнулись на меня. В руках я держал тот самый кинжал, которым некогда вспорол живот Ниссе. Я сжимал его двумя руками. Этот засранец попытался уйти в рывок: силуэт начал растворяться и превращаться в переменчивую тень, когда на его спине появился Пайк. Шлем на его голове завалился на бок и имел пару вмятин, глаза напоминали зенки взбесившегося мартовского кота. Он обхватил горло Гундера абордажной саблей и пилил тупым лезвием по коже, которая не поддавалась.

Мне хватило этой заминки. Я проскочил под бесцельным, размашистым ударом кулака и кольнул с двух рук кинжалом в живот. Селезёнка. По-хорошему, нужно было бить в сердце, но там была рифленая железная пластина в сантиметр толщиной. Мог и не пробить, даже с пронзателем.

Гундер дёрнулся, когда металл впился в его тело. Его рука прошлась по моей макушке. У меня заледенела кровь, когда я представил, что могло бы случиться, придись такая зуботычина мне в рожу. Нисса уже стояла рядом. Её клинок, ровный и изящный, не исполняя каких либо финтов удар под кадык Гундера. Великан захрипел, и упал на одно колено. Пара красных повязок повисли на его шее. Третий ухватился за руку, за что поплатился, улетев вниз по лестнице тряпичной куклой.