Ученик смерти
Шрифт:
Даже не смотря на пилигрима, пролетевшего мимо. Вслед за беднягой летела пара выбитых зубов, бисером рассыпавшихся по мощеной дороге.
– И шоб я твою харю тутачки больше не видал! – рычал на пилигрима опьяневший, озверевший и одуревший мужик, с руками-окороками и бородой до пупка. – Зрячих хулить начинай, коли сам чоль важного скуешь, ти соберешь! Пророчествования в гузно себе сунь и подотрись! Тьфу!
Харчок едва не задел меня, но задел пилигрима, который пытался собрать остатки своего сознания, распрысканного после удара и падения.
– Пролок… о милостифый… - шептал пилигримм.
Палец пилигрима указал на меня. Мой палец, вопросительно, как бы «точно я?» тоже оказался у груди.
– Я его не знаю, - честно сказал я бычаре, стоявшему напротив меня.
– Ты меня слуфал! – кажется, у пророка начала распухать губа, так что, в речи его стало ещё на порядок больше невнятных звуков. – Понифаешь! Понифаешь! Да… я…
И я закрыл перед ним дверь.
– Давно это надо было сделать, - натянуто улыбнулся я толпе и получил одобрительный возглас.
Сам же, получив пару приглашения за стол к кучке столяров и плотника, я осторожно отказался и поднялся на второй этаж к комнатам. Где-то на фоне слышал, как хозяин таверны отчитывает того мужичка, что выкинул пилигрима из заведения. Насколько понял, в местном фольклоре это стало чем-то вроде «посмотреть в разбитое зеркало» или «рассыпать ложку соли». Не критично, но рисковать не хочется.
Коридор, двери по обе стороны, стоны их некоторых комнат – классика. В свою комнату я заглянул лишь мельком и, обнаружив, что там никого нет, выдохнул. Нет, не с облегчением. Скорее с разочарованием. Причем, не в Пайке, который должен был прийти, а в себе, что не сумел его дожать. Придется ему прожить остаток этой жизни олухом, который корит себя за каждый новый прожитый день. Проходили уже. Если даже не попытался что-то сделать, не сможешь успокоить себя словами «ну, я сделал что мог»…
А затем я зашёл в комнату к Ниссе.
– ФАРРОЧКА!
Меня сбили с ног сестры Кейт и Вейт. Худенькие и стройненькие, тем не менее, в дуэте они весили как гребанный кабан. Нужно признаться, я мог бы увернуться… но они, скорее всего, полетели б моськами в дверной косяк. Не мои это методы обращения с женщинами. Хотя… всякое бывало.
– Отпустите его! – вдруг занервничала Нисса и поднялась с кровати. – Фарро, вы как?
– Дамы, вы сногсшибательны, - сказал я, сидя на полу в объятьях менестрелей. – Но я бы хотел узнать, какого рожна вы тут забыли? Если снова учили Ноэль флиртовать… дядюшке Аврелию расскажу, и буду настаивать на том, чтобы он вас ремнем отстегал.
Из-за спины Ниссы выглянуло две головы с зелеными и желтыми волосами.
– Не угонится, - парировала Кейт. – Старенький уже.
– Ага, - шепнула Вейт. – Если только чем-то кинет…
– А кидает он метко, - добавила Кейт.
– И сильно… - голос Вейт, наигранно печальный.
– Тогда ждите. В следующий раз подарю ему пращу, - хихикнул я, и подошёл к Ниссе, осматривая её рану на животе. Та уже затягивалась, хотя
и чертовски медленно. – Так, что вы забыли в моей конуре, лисицы?– Дядюшка Аврелий просил передать, что у нас скоро будет выступление на западной площади, - отрапортовала Вейт. Голос девченки сменился на голос бывалого певца.
– Через седмицу. Хотел тебя видеть и для тебя сыграть. Сказал, что кажется, нашёл тропу до твоего сердца.
– Вот-вот, - добавила Кейт. – Люди чтобы нас послушать деньги платят! А ты даже за даром не всегда приходил…
– Давайте без этих обиженных мосек, - выставил я перед собой ладони. – Я приду на ваше выступление. Наверное. Если мне не придется творить всякие бесчинства с представительницами противоположного пола. Не вы ли случаем науськивали Ноэль, что я бабник и если хочешь попасть ко мне в постель, нужно вести себя как полоумная кокетка?
Что Вейт, что Кейт мгновенно покраснели и опустили лица вниз. Нисса за моей спиной ковыряла носком своего сапожка половицу.
– Я конечно рад вас всех видеть, - услышал я свой голос. – Но чтобы этой радости не утратить, мне нужно сходить помыться. Так, глазки обратно в пол! Вас собой не беру.
– Мы поможем… - из-за спины возникли две эльфийки. Они были на голову ниже меня и смотрели без какого-либо интереса, как если бы собирались помочь в чистке лошади или собаки.
– Угу… - только и сказал я.
Честно сказать, их холод меня удивил. Даже не холод, а строгий прагматизм, с которым они подходили к любой работе. Без лени, без предубеждений, без каких-либо своих предположений. Строго следовали приказу и при этом были абсолютно довольны тем, что происходит.
Менестрели нас покинули не сразу и неохотно. Было видно, что их немного задело, что на помощь эльфиек я согласился, а их откинул сразу. Пару в спину слышал рифмованные колкости на тему того, что я просто любитель экзотический рас, но они были до того хороши, что даже мне пришлось над ними посмеяться. Нисса раздала приказы внизу, чтоб мне набрали в корыто воды. Напоследок я заглянул в свою комнату, и снова там никого не обнаружив, взял у трактирщика полотенце с мылом.
– Это великолепно, - причитал я, лежа в огромной сколоченной ванне, окованной металлическими пластинами. Над водой поднимался пар и вместе с ним улетало напряжение сегодняшнего дня. – Восхитительно. Волшебно. Девочки, подкиньте ещё слов, как это можно описать.
Эльфийки стояли по обе стороны от меня и намыливали мне голову. Странное чувство. Я никогда их рабами не называл. Да и не приказывал, скорее, просил что-либо сделать. Тем не менее, они были абсолютно послушны.
– Чудесно, - пролепетала та, что была с зелеными волосами.
– acetur, - шепнула с желтыми. – На нашем языке это величайшее наслаждение, способный дать материальный мир.
– У вас правильная речь, - подметил я.
– А какая она должна быть? – глаза зеленоглазой вылезли из-за моего плеча. Они были цвета грецкого ореха. – Не принимайте нас за детей. Мне пятьдесят три года. А моей сестре сорок пять.
– Точно. Забыл эти приколы с эльфами, - я провел мокрой рукой по лицу, чувствуя как капли сбегают по переносице и вниз. – Просто непривычно.