Ученик ведьмы (Легенды Скарпсея - 1)

– Говори, где меч, или смерть тебе!
– взревел он.

Глаза Финнварда выкатились от ужаса. Он захрипел, и вдруг - в руках Лоримера осталась пустота. Чародей отпрянул, окутанный клубами серого дыма.

– Заклятье бегства!
– воскликнул он, безмерно изумленный.

Воспользовавшись его замешательством, Ивар бросился на чародея и сцепился с ним, успев выкрикнуть предостережение Гизуру. Лоример швырнул Ивара прочь, точно сломанную игрушку, и начал вырывать у него свой посох, а Грус и Эгиль вопили что-то бессмысленное. С нечеловеческой силой Лоример сбил Ивара с ног, вырвал у него свой посох и, отпрянув прочь, пробормотал заклинание. Еще не отзвучали слова заклятия, когда зигзаг пламени, шипя, распорол его рукав от плеча до запястья и выбил посох.

Гизур спрыгнул с коня, на лету швырнув еще одну огненную молнию,- она пролетела над головой Лоримёра и, ударившись о валун, рассыпалась шаром искр. Ивар припал к земле, и над ним пролетела ледяная молния, окатив его свистящим холодом.

Тогда Лоример вскочил на поджидавшего его коня и погнал его прочь по склону холма. Гизур метнул вслед еще одну молнию, но чародей вызывающе потряс кулаком и исчез из виду.

– Финнвард, где ты?
– с испугом позвал Эгиль.
– Финнвард, Лоример убрался, хватит прятаться! Ты сказал ему о Лабиринте? Ты применил заклятие бегства, да? Финнвард!

– Заклятие бегства!
– Гизур покачал головой.
– Мы не сможем вернуть его.

– Не говори так!
– воскликнул Эгиль.- Финнвард, если можешь слышать меня, отзовись! Ты меня пугаешь. Ну, не будь такой врединой!

Ответом ему был странный стон.

– Ему плохо,- озабоченно заметил Скапти, рыская меж валунами. Вдруг он закричал: - Нашел! По-моему, я его нашел! Эй, глядите, глядите все! Это Финнвардова фюльгья!

Дородный Финнвард с курчавой бородой и в желтых штанах исчез; вместо него на камне сидел огромный рыже-полосатый кот, с томным недовольством щуря зеленые глаза. Кот был замечательный - изящные усы, безукоризненно белые лапки и аристократический вид.

Эгиль фыркнул, хихикнул и хлопнул себя по колену:

– Финнвард! Ах ты негодник! Здорово же он испугался, когда Лоример мучил и тряс его! Страх и загнал его в фюльгью. Но кто бы мог подумать... Финнвард... кот...
– Он не мог продолжать. Он хихикал скрипуче, точно старая лодка под сильным ветром.

Флоси от зависти заскрежетал зубами:

– Финнвард! Вот бездельник! Поглядите только на него! Ему надо бы сидеть дома, на камине, и набивать брюхо сливками, а не топать в Йотунсгард за мечом!

Кот одарил Флоси презрительным взглядом. Затем встал, выгнув спину дугой, и широко зевнул, показав все зубы и половину розовой глотки. Он вытягивал каждую лапу по отдельности, выпуская невероятно большие когти.

– А он нас понимает?
– спросил Скапти.- Я никогда прежде не говорил с котами. Финнвард, можешь ты кивнуть головой или еще как-нибудь показать, что ты нас понимаешь. Это ведь ты, Финнвард?

Кот изогнулся, вылизывая хвост. Скапти машинально наклонился, чтобы оказаться на одном уровне с собеседником.

– Финнвард, кот - замечательная фюльгья, но я надеюсь, ты будешь дружелюбнее, чем иные кошки, с которыми я встречался прежде. Ты нам очень пригодишься, если только не будешь увлекаться охотой на мышей и птичек. Можешь ты обернуться опять в себя, Финнвард?

Кот принял оскорбленный вид. Эгиль одобрительно захихикал. Гизур осторожно подошел к коту и присел рядом на корточки. Он почесал кота за серым ухом, и тот длинно заурчал.

– Послушай, Финнвард, ты удивительно умный кот, - сказал Гизур.

– Не оскорбляйте его смышлености, друзья. Когда он сумеет переменить облик, он это сделает, и мы сможем тронуться в путь. Верно ведь, Финнвард?

Кот старательно вылизался с головы до пят, ни на кого не обращая внимания. Затем он с достоинством подошел к Гизуру и потерся о его ноги, доброжелательно мурлыкая. И побрел прочь, обозначая свой путь по камням и поросли скорбным гортанным мяуканьем.

– Бьюсь об заклад, мы больше его не увидим!
– Флоси покачал головой. Старина Финнвард - и вдруг кот! Впрочем, я иначе и не мог бы представить его фюльгыо. Большой, толстый, сытый старый кот.- Его смущенное лицо расплылось в ухмылке, и миг спустя он и Эгиль подвывали и хихикали, точно пара старых разбойников.

Скапти метнул на них сердитый взгляд:

– Эй, олухи, в этом нет ничего смешного. Что, если он не сумеет изменить облик? Эгиль ухмыльнулся:

– Мы потеряем повара, зато приобретем кота.

Флоси скорчился, снова заходясь хохотом, и Скапти с отвращением отвернулся, но лишь затем, чтобы увидеть, как Гизур едва удерживает улыбку.

– Финнварду это только на пользу,- сказал маг.- Он открыл бездонные глубины инстинкта самосохранения. По-моему, он наконец-то обрел свою Силу.

– Надеюсь, это случилось прежде, чем он выболтал Лоримеру о Лабиринте, заметил Ивар.

Часом спустя Финнвард присоединился к ним, уже в обычном своем облике. Вид у него был весьма самодовольный; на все расспросы он лишь горделиво молчал, решительно отказываясь обсуждать свою новообретенную Силу.

Наконец Гизур простил Ивару его легкомыслие, а Эйлифир нарушил свое ледяное молчание. Ивар ни на шаг не отступал от спутников - к величайшему удовольствию Скапти. О Лоримере и гномах не было ни слуху ни духу, если не считать еженощных огней - шайка явно следовала за ними на приличном расстоянии, выжидая своего часа.

Ивар при каждой возможности заглядывал в карты Гизура. Путники все ближе подходили к горам Тринингрфеллс и широкой реке, преграждавшей путь в Йотунсгард. Местность становилась все гористее и труднопроходимей. Двумя днями позже, когда рассеялся утренний туман, Гизур указал вперед и промолвил:

– А вот наконец и Тринингрфеллс.

Дальние синие пики вырастали из каменной сумятицы предгорий. С тысяч ледников и снежников сбегали ручьи, питая Тринингрстром, реку, впадавшую в Дрангарстром. Ивар понял, что они приближаются к цели своего путешествия дракону, пещере и золоту.

Глава 13

После трудного перехода через горы Тринингрфеллс и не менее трудной переправы через Тринингрстром путники оказались в благодатном краю, среди подернутых дымкой зеленых холмов, изумрудных долин, окруженных черными лавовыми скалами, и быстрых ледяных речек, усеянных замшелыми валунами. Этот край так живо напомнил Ивару родные берега, что он невольно выглядывал на горизонте море и принюхивался к свежему ветерку, ловя соленовато-горький запах.

Когда остановились на ночлег, Гизур ликующе указал на красную точку, поставленную на его карте собственноручно Данном. Судя по карте, им оставалось до нее совсем уж недолече - через два небольших холма и множество холмов поменьше, а также несколько мелких речушек.