Учитель и ученик

Однажды, после своего побега, Рахара позволила себе исследовать, что именно происходит с человеческими рабочими в шахте, подверженной воздействию магмы. Она думала, что знание подробностей избавит ее от кошмаров, которые ей всегда снились. Это была большая ошибка. Подробности только делали сны более реальными и еще более ужасающими.

– О боже мой! Пакс наклонился ближе, вставая между ней и приборной доской. Прежде чем она успела изложить ему концепцию “личного пространства” и объяснить, почему люди не должны вторгаться в него, он сказал:”«У нас, похоже, появляются новые рабочие».

Ей казалось, что она снова очутилась в одном из холодных шахтных стволов, окоченевшая, окруженная темнотой. “Ты имеешь в виду новых рабов.”

Он кивнул. “Не смотри, - сказал он тем мягким тоном, который так редко использовал. “Если это причинит тебе боль—”

“Так и будет, - сказала Рахара. “Но я собираюсь посмотреть.”

Пакс поморщился.
– Добровольно причинять себе боль неразумно-Я имею в виду, вне определенных фетишистских устремлений.”

– Эти люди заслуживают свидетеля. Они заслуживают того, чтобы кто-то, кому небезразлично, точно видел, что происходит.”

Пакс медленно кивнул и отодвинулся от нее, позволив ей осмотреть периметр здания, где был припаркован большой транспорт. Сторожевые дроиды загоняли десятки людей на склад; вероятно, именно там им имплантировали бирку Черка. Некоторые люди плакали, но большинство из них выглядели ошеломленными и измученными, неспособными осознать, что с ними происходит. Они были одеты в предательские серые комбинезоны, все еще хрустящие и новые. Рахара носила большую часть своих до тех пор, пока они не истрепались.

"Эти люди-преступники", - сказала часть ее разума. Казалось, что проще обвинить этих людей в чем-то, чем заново переживать свое собственное прошлое. Они действительно что-то сделали, чтобы попасть в эту передрягу. Они не были рождены в нем, как ты.

Но это не имело значения. Никто не заслужил такой жизни. Никто.

– Этот транспорт, должно быть, приехал из ближайшего города, - сказала Рахара. Ее голос не дрожал, и она гордилась этим. “Мы должны пойти туда и проверить это. Приземлиться, погулять, поговорить с некоторыми людьми. Мы могли бы многому научиться.”

– Я купил тебе подарок, - ответил Пакс.”

Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Неуклюжие разговорные переходы были одной из особенностей Пакс, но эта была поразительно странно. “С каких это пор мы покупаем друг другу подарки?” Может быть, он переосмыслил все эти рациональные-коллеги-не-вступают-в-романтические-отношения? Это было не то, с чем она могла бы справиться прямо сейчас.

“Я предлагаю покупать друг другу подарки, - сказал он, - когда мы увидим, что у другого есть потребность, которая не была удовлетворена.- Немного порыскав в загроможденном отсеке для хранения вещей в кокпите, он достал тонкую прямоугольную коробочку и протянул ей.

Рахара открыла ее, не столько с любопытством, сколько безропотно, и увидела ... пару перчаток.

Красивые перчатки. Кожа гандарка, подумала она, отливала синим таким темным цветом, что казалась почти черной. Когда Рахара сунула левую руку в одну из них, она поняла, что подкладка была из какого-то мерцающего шелка; она была мягкой на фоне вечно нежного шрама. Наверное, это были самые красивые вещи, которые у нее когда-либо были.

Но это не имело бы никакого значения, даже если бы они были парой Гаморреанского нижнего белья. Перчатки были способом защитить ее от Черки и помочь ей чувствовать себя менее испуганной. Именно это заставило ее задохнуться.

“Я получил их вчера вечером, когда ездил на Грани за новыми припасами. Пакс переводил взгляд с ее лица на перчатки и обратно, не зная, что делать с ее молчанием. “Ты, ах—тебе нравится?”

“Они чудесные, - хрипло сказала Рахара.
– Она слабо улыбнулась ему. “У тебя есть свои моменты, Пакс.”

– Чушь собачья” - сказал он. “Я все время такой чудесный. Это просто один из тех случаев, когда ты заметила.”

—

Несомненно, Куай-Гон принял во внимание очень много факторов, когда решил сделать свое заявление за завтраком. Оби-Ван знал это.

Он также знал, что один фактор, который Куай-Гон не принял во внимание, заключался в том, насколько основательно он испортит день своего Падавана.

“Ты работаешь на крайне нестабильного человека”" сказала министр Орт, более чем через час после того, как Куай-Гон сделал свое заявление и ушел. “Вы знаете это, мистер Кеноби?”

Из всех жалоб, которые Оби-Ван когда-либо имел на Куай-Гона, нестабильность не была одной из них. “Это очень необычно для него, - сказал он так тактично, как только мог.

Раэль Аверроэс провел большую часть этого времени, пытаясь убедить принцессу Фэнри, что это действительно очень серьезная проблема. (Фэнри, казалось, забавляло все это ... что, учитывая, что все ее старшие теряли самообладание и выглядели глупо, возможно, было не так уж удивительно. Однако теперь Аверроэс повернулся к Оби-Вану, сверкая темными глазами. “Когда же он вернулся в свое детство, а? Когда же он решил, что вся эта ерунда с пророчествами-реальность?”

“Насколько я могу судить,-сказал Оби-Ван, - сегодня утром.”

Хотя на самом деле Куай-Гон уже пару дней говорил о возможности видения будущего. Его общий интерес к пророчествам рос уже несколько месяцев. Возможно ли, что его учитель утратил свою объективность? Даже заблудился?

Оби-Ван почувствовал тошноту. Падаваны не должны быть более объективными, чем их Учителя. Их Учителя должны были направлять их, всегда быть сильными и уверенными в себе. Эта динамика была обращена вспять, и это приводило его в такое же замешательство, как и невесомость, когда он почти не знал, где находится верх.

“Нам нужно знать, состоится ли церемония коронации и заключения договора в соответствии с расписанием, - сказал капитан Дерен своим глубоким скрипучим голосом. Он, единственный из всех присутствующих в пиршественном зале, сохранял спокойствие. “И нам нужна эта информация как можно скорее. Иначе я не смогу принять должных мер безопасности.”

“Это произойдет, - прорычал Аверросс.
– Поверь мне на слово. Куай-Гон Джинн собирается привести свою голову в порядок, или—”

– Дай мне поговорить с ним,-сказал Оби-Ван. Куай-Гон и Аверроэс будут только более резко конфликтовать, и не добьются большого прогресса. “Он мог бы поделиться своими мыслями со мной, как со своим Падаваном.”