Учитель. Назад в СССР

— Да вот так, — развёл я руками, добавив в голос смущения. — Хотел девочкам показать, где грязь на стёклах не дотёрли, забрался на подоконник, начал тереть, а тряпка возьми да и упади в кусты. Пришлось Александра на подмогу звать, как самого высокого. Он как раз за водой ходил, — не моргнув глазом, соврал я.

Федька недоверчиво покосился в мою сторону, как и Санёк, который стоял, раскрыв рот. Я надеялся, что Бородин не ляпнет какой-нибудь неожиданный вопрос по глупости.

— А стул для чего тут? — с подозрением поинтересовался Степан Григорьевич.

— Так не дотянулся Александр, пришлось стул тащить. Вот Фёдор и принёс, — кивнул я на пацана, который стоял, чуть опустив голову, и если и удивлялся, то хорошо скрывал своё удивление. Впрочем, я подозревал, что Юрия Ильича мои сочинения не провели.

В глазах директора плясали смешинки, лицо же Свиридова оставалось при этом совершенно серьёзным. Ну, точно, правильный мужик товарищ директор. Всё он прекрасно понял. Может, и не сообразил, какую каверзу устроили взрослые дети, но до него точно дошло, кто виноват, а кто выгораживает хулиганов.

— Понабирают молодёжь… — буркнул Степан Григорьевич. — Смотри мне, стул не сломай! — завхоз погрозил пальцем Саньку. — А вы чего сбежались? — сурово рыкнул на десятиклассников. — Забот мало? Так я зада-то нарежу новых, до вечера всем работы хватит.

Ребята и девочки возмущённо зашумели и как-то быстренько рассосались по своими рабочим местам.

— Берите стул и возвращайтесь в класс, — строго велел я Фёдору.

— А? — Санек уставился на меня недоумевающим взглядом, но Федька, который явно поумнее своего товарища, быстренько метнулся к кустарнику, подхватил мебель, толкнул товарища в спину, придавая ускорения.

— Ты чего? — возмутился Санёк, ощутив дружеский тычок.

— Пошли давай, работа сама себя не сделает, — буркнул Швец, зыркнув в сторону завхоза, потом глянул на меня, хотел что-то сказать, но заметив мой предупреждающий взгляд, промолчал.

— Куда? — уточнил Санёк.

— Парты таскать, — процедил Фёдор, двигаясь со стулом к школьному крыльцу.

— Так это…

— Ребятам поможем, — рявкнул Федька. — На, неси. Быстро, — угрожающе прошипел, вручив стул товарищу, обернулся к нам троим и вежливо произнёс. — Егор Александрович, мы закончили парты расставлять. Нам теперь в какой класс?

Санёк переводил взгляд с одноклассника на меня, пытаясь сообразить, с чего вдруг на друга накатило такое желание работать. Думаю, парни давно закончили таскать столы в соседний кабинет и решили немного пофилонить. А тут вдруг такая резкая смена политики партии, есть отчего недоумевать несчастному Бородину, который, похоже, до сих пор не сообразил, что происходит.

— Спасибо, ребята, — ответил я. — Володе Свирюгину нужно помочь, пока я тут с товарищами разговариваю, — подсказал я.

— Хорошо, Егор Александрович, — кивнул Федька, ухватил Александра за локоть и потащил в школу.

— Хулиганьё, — буркнул завхоз, глядя вслед пацанам. — Ты с ними построже, построже, Егор Александрович. Избаловала их Оленька Николаевна. Ох, избаловала, — покачал головой Степан Григорьевич. — Ну, так я пойду, Юрий Ильич? Ты, как освободишься, заходи, дальше покумекаем.

— Зайду, Степан Григорьевич, — кивнул Свиридов. — Через полчасика забегу.

— Не забудь, — строго предупредил завхоз и зашагал в сторону своей мастерской.

Директор дождался, когда Борода отойдёт подальше, посмотрел на меня, улыбнулся и полюбопытствовал:

— Шалят?

— Не без этого, — уклонился я от прямого ответа.

— Справляетесь?

— Вполне, — заверил Юрия Ильича.

— Помощь нужна? — Свиридов пытливо заглянул в мои глаза.

— Нет, Юрий Ильич. Ребята хорошие, всё в порядке, — отказался я.

— Ну, если что, обращайтесь, Егор Александрович, — кивнул мне директор. — Вы сейчас куда?

— По классам пройдусь, посмотрю, что сделано и сколько осталось, — ответил я.

— Хорошо, — Свиридов снова кивнул и собрался уходить, но остановился и напомнил. — В бухгалтерию не забудьте заглянуть, Егор Александрович. Валентина Ивановна ох, как не любит, когда её просьбы игнорируют.

— Валентина Ивановна — это кто? — уточнил я.

— Так, бухгалтер наш, самый важный человек в конторе, — усмехнулся Юрий Ильич.

— Сегодня постараюсь обязательно зайти, — заверил я директора.

— Ну, хорошо. Работайте дальше.

На этом мы со Свиридовым и разошлись, как яхты в синем море. Я пошёл к ребятам, куда отправился директор, не знаю, наверное, в мастерскую к завхозу над чем-то кумекать.

На первом этаже царила деловая суета. Фёдор с Александром сосредоточенно таскали парты в начальное крыло, следом за ними со стульями туда-сюда шныряли двое парнишек, имена которых я пока не запомнил. Свирюгин с помощью Волкова перешёл в соседний кабинет.

Я прошёл по всем классам, отмечая про себя объём сделанного. Пацаны трудились, не обращая на меня никакого внимания. Точнее, делали вид, что не обращают. Сами же исподволь наблюдали, что происходит. Я же не собирался ни выговаривать, ни наказывать, ни читать морали. Собственно, все, что я хотел, сказал им на улице. Ребята вроде умные, надеюсь, меня услышали.

Сомневаюсь, конечно, что после этой истории всё у нас сразу наладится и заживём мы душа в душу до самого последнего звонка. Так не бывает, разве что только в кино. Но, по моим прикидкам, первую проверку я вроде как прошёл. Директору не заложил, родителям тоже не пожалуюсь, перед завхозом прикрыл. А дальше поживём — разберёмся.

Главное, умудриться наладить тот самый тонкий контакт, когда взрослый перестаёт быть потенциальным врагом и становится хорошим товарищем, которому дети доверяют если не всё, то многое.

— Всё в порядке, Егор Александрович? — полюбопытствовал Свирюгин, выдёргивая меня из размышлений.

Я очнулся, непонимающе посмотрел на Владимира, через секунду до меня дошло.

— Извините, ребята, задумался, — пробормотал я, отступая от двери класса.

Оказывается, я прошел весь первый этаж, заглянул во все кабинеты и теперь застыл изваянием на пороге у третьеклашек, мешая парням выйти.

— Спасибо, Егор Александрович, — негромко, но отчётливо произнёс Свирюгин.

— Да за что же? Мешаюсь тут под ногами, — изумился я.

— За Федьку с Саньком, — пояснил Володя.

Я задумчиво разглядывал Свирюгина, пытаясь понять, какой он есть на самом деле. Так ли честен и открыт, как пытается показать? И в чём его выгода, благодарить за ребят. И если она вообще? Или просто это я, отравленный потребительской заразой будущего, ищу подвох, который прячется за обычным «спасибо»?