Учительница в приюте для маленьких магов

– Ты меня прогоняешь?

Я удивленно воззрился на неё. Почему-то казалось, что Эля и не захочет оставаться, в конце концов, заведет свою старую песню про правила приличия. Но леди Чеккини, очевидно, сделала доброе дело, попытавшись убедить её в том, что любые отношения со мной следует прервать. По крайней мере, тот взгляд, которым меня сейчас одарила Элеонора, был каким угодно, но не испуганным.

– Разумеется, мне бы и в голову не пришло тебя прогнать, - улыбнулся я.
– Мне просто показалось, что ты сама не слишком-то захочешь у меня оставаться. Но если...

Вместо ответа Эля резко обернулась ко мне, обвила шею руками и поцеловала в губы. Страстно, так, как прежде никогда не делала. Я сгреб её в охапку, прижимая к себе, чувствуя этот невероятный жар девичьего тела, и целовал сам, быстро, рвано. Губы скользнули по шее, пальцы пробежались по шнуровке её платья, распуская её.

Мы пришли в себя уже на кровати, и то - благодаря неудобному платью. Юбки сбились, образуя такую себе непреодолимую преграду, а шнуровка наоборот крепче стянула девичью грудную клетку.

Я откатился в сторону, выпуская девушку, и выдохнул:

– Прости.

Эля дернулась, как будто от пощечины, села на краю постели и бестолково дергала собственное платье, пытаясь привести её в порядок. Но дотянуться до каждого крючка как следует не могла, только сильнее злилась. Я видел, как пунцовели её щеки, и почувствовал себя, если честно, последней сволочью.

– Позволишь тебе помочь?
– подал наконец-то голос, поняв, что и дальше притворяться, будто меня здесь нет, совсем уж странно.

– Да, - прошептала Эля.
– Пожалуйста. Ты. Не подумай, только, что я какая-то ненормальная. Я знаю, что здесь не принято. Хотя в моем мире это вполне нормально. Просто.

– Ш-ш-ш, - я наклонился ближе к девушке, быстро целуя её в шею.
– Надеюсь, ты не надумала, будто я считаю тебя развратницей. Во-первых, у нас не такие строгие нравы, как пишут в учебниках или рассказывает леди Чеккини. Во-вторых, женщины имеют точно такое же право на желание, как и мужчины.

– Если ты считаешь, - выдохнула Элеонора, - что я. хм. Удовлетворяла когда-либо свое право на желание, Луи, то ты очень сильно ошибаешься!

– Я очень рад, что соответствующие желания, о правах на которые мы говорим, возникают у тебя именно по отношению ко мне, к тому же, это взаимно. Но я буду последней скотиной, если позволю себе воспользоваться этим, - неохотно отозвался я, справившись наконец-то с узлами на её шнуровке.

– Почему?

– Почему последней скотиной?

– Да. Почему?

– Потому что, во-первых, мне совсем скоро выходить, а оставлять девушку одну в холодной постели - это не лучший поступок со стороны влюбленного мужчины. А во-вторых, ты заслуживаешь, чтобы к тебе относились исключительно с серьезными намерениями.

– А у тебя их нет?
– Эля дернула плечом и едва не ударила меня локтем в живот.

– У меня одни есть, но, боюсь, лорд Теодоро открутит мне голову прежде, чем я сообщу, что собираюсь на тебе жениться, - рассмеялся я.

– Впервые слышу, что кто-то собирается на мне жениться.

– Я собирался озвучивать это намерение чуть позже, когда у меня будет чуть больше аргументов, чтобы убедить тебя ответить согласием, - усмехнулся я.

– Но, надеюсь, ты не будешь сейчас сердиться.

– Не буду, - Эля откинулась назад и застыла в моих объятиях.
– Зато теперь у леди Чеккини и прочих появится больше весомых поводов распускать о нас слухи.

– Да пусть распускают себе на здоровье. Могут ещё подавиться от зависти, когда в личном деле ты превратишься в леди Элеонору Бьонди, - усмехнулся я.
– Но если я сделаю это прямо сейчас, боюсь, вся наша конспирация пойдет прахом.

Эля мягко рассмеялась.

– Ты прав, нам стоит пока воздержаться от таких опрометчивых поступков.

– Надо же, ты хоть раз согласилась с моей правотой!
– не удержался от восклицания я.
– И ещё... Я думаю, тебе не стоит сейчас со мной идти.

Девушка моментально насторожилась.

– Почему?

– Потому что это может быть опасно. И разве я не способен сам поговорить с детьми? Тебе не о чем беспокоиться, ты же знаешь, что я их не обижу.

– Да, ты их не обидишь, - легко кивнула Эля, - но они могут тебе не доверять. Меня они хотя бы знают! И я теперь владею даром, я сумею себя защитить.

– Ты останешься здесь, - твердо промолвил я.
– Мне так будет спокойнее.

Эля фыркнула.

– Тогда уж пойду к себе, Луиджи. Не хватало только ночевать в твоей комнате.

И, решительно оттолкнув меня, она вскочила на ноги и зашагала к двери.

Я вздохнул. Ссориться с Элей не хотелось, но я понимал: лучше сейчас вот так, чем потом не суметь её защитить, если местная чудо-администрация придумает ещё что-то с тварями Бездны или чем-нибудь подобным. Нет, с обиженной Элеонорой можно помириться, с мертвой я уже ничего не сделаю, а она нужна мне в первую очередь живой и невредимой! Остальное решится как-нибудь по дороге.

Убедив себя в том, что с любой обидой можно справиться, было бы желание, я направился на обозначенное детьми место. Использовать портальную магию не стал, при желании её можно отследить ничуть не сложнее, чем физическое перемещение человека, а таким образом я сдам точные координаты. И сказать, что просто шел мимо, не смогу, не так легко замаскировать след от портала.

Место, где назначили мне встречу, было хорошо известно, должно быть, каждому маленькому бунтарю в приюте. Попасть туда - не так и сложно. Практически каждый знал о том, что у общежития, где ночевали дети, несколько выходов. Конечно, каждую дверь надежно запирали, но.

Кто сказал, что обязательно выходить наружу именно так?

На первом этаже, у того самого запасного выхода, ещё до моего попадания в приют был проход в подвал. А оттуда можно было попасть в старый забытый зал, запланированный как место общих собраний. В зале давно не проводили ремонт, и теоретически кроме как из подвала попасть в него не было шансов, но дети лазили туда довольно часто. Помещение же, разделенное на две половины, имело конструкцию, подобную сцене. Полую внутри. И именно там частенько сидели ученики, желающие хоть на несколько часов спрятаться от доставших воспитателей и учителей.