Удар молнии
Шрифт:
Она безропотно подняла руки. Под мешковатым темным комбинезоном не оказалось никакого оружия. На этой планете она отдавала приказы, те, кто носил пушки, были мертвы. – Все, уходи, – сказал я.
Она гордо развернулась и зашагала прочь. Я не был уверен, что у нее нет спрятанного в гостинице оружия, что ее там не ждет еще парочка типов с пистолетами, но выстрелить не мог. – Кто это? – спросил Джон, когда я принялся собирать оружие. – Старая знакомая, – неохотно ответил я, распихивая пистолеты по карманам. – Что с телами делать? Не бросать же их так! – А на вид и не скажешь, что старая, – он хихикнул, – оттащим вон туда, в кусты. Падальщиков тут хватает. Через пару дней только кости останутся…
Неудачливые фрушники упокоились среди густых кустов с узкими
Я представил как какой-нибудь пиратский капитан, болтаясь над планетой, безуспешно пытается связаться с диспетчером и сотрясает рубку жуткими ругательствами, и невольно улыбнулся.
Я смотрел, как он уходит, слегка пошатываясь и напевая что-то себе под нос, а потом развернулся и зашагал в сторону "Бабочки". Да, я убить Диану не смог, но не был уверен, что не сможет она.
– Тебе не осточертело тут сидеть? – вошедший в кубрик Вилли застал меня врасплох. – Нет, – соврал я, отлепляя ото лба найденную вчера в трюме книгу. Когда-то ее, должно быть, захватили вместе с прочей добычей, а потом за ненадобностью бросили. – Да ну? – капитан пододвинул к себе стул и уселся, пристально глядя на меня. – Не может быть!
С момента посадки миновало три дня. На "Бабочке" оставались только вахтенные, прочие вовсю шалили в притонах. О некоторых подвигах "шалунов" до меня доходили самые невероятные слухи. – Почему не может, – я неопределенно пожал плечами, – может быть, я люблю тихий отдых… – И это ты рассказываешь мне? – капитан "Бабочки" расхохотался. – Нехорошо врать! Думаешь, я не слышал о той перестрелке? Джон – трепло, каких поискать, так что весь город гудит… – Надеюсь, никто не попытался ее убить? – вопрос вырвался сам. – Ты об уцелевшей девице? Нет, она безвылазно сидит в гостинице. Ждет рейса до Новой Америки, должно быть. И правильно делает. А вообще, – Вилли стал серьезным, – мог бы и рассказать капитану о том, что тебе грозит опасность… – Когда мы садились, я не знал, что они здесь, – это было правдой. – Теперь знаешь, и что дальше? – он смотрел без всякой жалости. – За тобой охотится ФРУ, причем настолько серьезно, что они послали людей сюда, на Спилберг! Я должен знать, черт побери, что им нужно! Может быть, мне проще вышвырнуть тебя с корабля и этим обезопасить себя и своих парней? – Скорее всего, так и есть, – подумав, ответил я, – им нужно кое-что содержащееся у меня в башке, – про лежащую в вещах "Молнию" я предпочел умолчать, – и ради этого они пойдут на все. – Ясно, – Вилли потер подбородок. – Сам понимаешь, грош цена тому капитану, который не стоит стеной за своих, поэтому выгнать тебя просто так я не могу, хотя хочется. Связываться с ФРУ накладно даже здесь, в Смешанном секторе. Но мы избавимся от тебя во время следующего рейда. Во время боя, высадки на планету ты просто уйдешь и все. Мы объявим тебя погибшим и дело с концом… Годится такой вариант? Или ты хочешь остаться на "Бабочке"? – Годится, – ответил я. Вилли в очередной раз готов был сделать для меня больше, чем я мог ожидать. – А когда мы вылетаем? – Послезавтра намечен общий вылет, – капитан поморщился, – пора разобраться с этим зелаврианским крейсером. Если выживем в этом бою, то сразу же и отправимся. Так что будь готов! – Всегда готов, – ответил я бодро. – Раз всегда, тогда поднимай задницу, – Вилли встал, – и марш в рубку! Там ремонтникам требуется грубая физическая сила… А я отправлюсь по кабакам, собирать команду.
Делать было нечего и я отправился исполнять немудреную роль грубой физической силы.
– Сидеть и не рыпаться! – взводный наш не изменил привычкам несмотря на то, что во время старта мы находились не на койках в кубрике, а прямо в абордажных скафандрах. Зелаврианский крейсер караулил над самой планетой, так что бой ожидался
сразу после старта."Бабочка" рванулась вверх и меня, сидящего в железной скорлупе, сжало, точно гармошку. Позвоночник попытался сложиться сам в себя, а мозг – стечь в желудок.
Судя по сдавленным стонам, похожие ощущения переживали и прочие. – А, укушенный за мошонку выкидыш сифилитичного тюленя! – голос Роджера, как обычно, придал бодрости. – Ты наблевал в шлем? Вот и сиди в блевотине, пока не задохнешься от вони! Открывать скафандр запрещаю! Ясно?
Я успел порадоваться, что мой желудок оказался крепок и тут же с холодным прикосновением к затылку ожила боевая информационная система. Серебристым шаром на картинке была обозначена планета, шариками поменьше – спутники, а яркие точечки показывали передвижение пиратских кораблей.
Их было десятка полтора и с такой толпой даже зелаврианский крейсер не смог бы ничего поделать. Как там сказал Джон – гуртом и инопланетянина бить легче.
Тем не менее жабы не собирались убегать. Их корабль выплюнул целое облако ракет и окутался защитными полями. "Бабочка" дернулась, в дело вступили батареи импульсных пушек.
Я разбирался в космических сражениях так же как осьминог в пении, поэтому для меня бой выглядел мельтешением разноцветных точек. Пиратские корабли роились вокруг более крупного звездолета с Зелавра, а тот огрызался как мог.
И все же силы оказались неравны. Один из пиратских кораблей погиб, другой вышел из боя и спешно вернулся на Спилберг, но защитные поля крейсера едва держались, а когда одно из них погасло, то вопль радости среди абордажников был такой, что у меня едва не лопнули перепонки в ушах. – Язви его, в долбанную печень! – заревел Роджер. – Бей!
Не думаю, что именно вопль боцмана послужил сигналом, но сразу несколько выстрелов пришлось в незащищенную часть крейсера. Тот вздрогнул, а потом его в одно мгновение охватило пламя. Огромный корабль медленно и величественно развалился на горящие куски. – Ура! – завопили все, в том числе и я.
В моем списке преследователей можно было вычеркнуть один пункт – "зелаврианцы". Оставалось еще три – Бюро, Федеральное Разведывательное Управление и Триада.
Все равно слишком много для одного человека.
– Так, и кто у нас так ходит? – Годзилла оскалил зубищи, каких не устыдилась бы и акула, и покрутил пальцем у виска. Последний жест хоррандцы переняли у людей. – Кто же так ходит? В трефу надо было ходить!
– Я в нее и ходил, – отозвался оскорбленный в лучших чувствах Олег. – Так сразу, а не после того, как он все скинул! – в игре взводный теряет преимущество командира и становится просто партнером. – Ладно-ладно… – примирительно сказал я. – Не стоит…
Динамик в кубрике включился с хриплым прокашливанием, наводящим на мысль, что у него бронхит. – Боевая тревога! – пролаял он. – Команде занять места согласно боевому расписанию! – Ну вот, доиграть не успели, – проворчал Годзилла, первым срываясь с места. Карты остались лежать на столе.
Я выскочил в коридор последним, задержавшись, чтобы прихватить рюкзак, в котором лежали все мои вещи.
Расстояние от кубрика до десантного трюма не больше пятидесяти метров, но прямой путь невозможен, слишком много всяких стальных переборок и помещений напихано между ними. Приходится двигаться подобно коню в шахматной партии – сначала по коридору в сторону, а потом на лифте вниз.
В десантном трюме царила суета. Плел словесные кружева Роджер, со скрежетом схлопывались скафандры. Я залез в свой одним из последних и тут же удостоился нагоняя от боцмана. Запихнутый за спину рюкзак впивался в позвоночник словно огромный комар, но приходилось терпеть.
Бежать налегке было бы просто бессмысленно.
Планета, которой сегодня предстояло стать объектом грабежа, называлась Картер. Позавчера я ради любопытства спросил у взводного, что она из себя представляет. Выяснилось, что Картер очень похож на Земекис, как по пестроте населения, так и по уровню промышленного развития.