Удар молнии

Все ясно. Лорды Змеиной Триады решили, что "Молния" от них ускользнула, и что виноват в этом некто Александр Мак-Нил, он же Герхард Майнингер, а на самом деле – Найджел Лесли.

Но им мое имя до лампочки. Главное – лицо, которое знают теперь на многих планетах Смешанного сектора, всюду, куда дотянулась грязная и когтистая лапа Триады. – Извини, ничего личного, – сказал я и нажал на сенсор. Гангстера швырнуло назад и он упал на спину, раскинув руки.

Потом был провал, а в себя я пришел внутри машины. Должно быть на какое-то время я потерял от боли сознание, но даже лишившись его, заполз в ближайшее укрытие, и надо сказать – не самое плохое.

Надо было удирать. Если даже сюда не явятся дружки убитых, то приедет полиция. А чтобы выслушать мои объяснения, она для начала засадит меня в тюрьму, из которой я точно не выйду.

Боль рвала бок многозубыми челюстями. – Назовите адрес, – произнес приятный женский голос, когда я потянулся к пульту управления. – Космопорт, – ответил я без особой надежды. Настолько дорогие кары, снабженные собственным интеллектом, обычно слушают только хозяина. Но к моему удивлению, неплотно прикрытая дверца мягко клацнула и мы сдвинулись с места.

Должно быть, бандиты совсем не боялись угона или за руль все время садились разные люди. – Аптечка, – проговорил я как можно более четко, – у тебя должна быть аптечка… – Пожалуйста, – с мягким музыкальным звуком откуда-то из-под пульта выдвинулся небольшой ящичек. Внутри нашлись бинты, антисептики и все прочее, что нужно в моем случае.

Я очень осторожно расстегнул комбинезон и занялся раной.

Глава 15.

Угнанный кар я бросил ровно в тот момент, когда понял, что в голове не мутится от боли, а кровь перестала течь. Просто остановил машину и вылез, оставив дверь открытой.

Если кто захочет покататься – даже лучше.

Таксист с подозрением смотрел, как я втискиваюсь к нему в салон, кривясь и изо всех сил стараясь не заорать. – В космопорт, – прохрипел я, выдавливая на лицо улыбку.

Все время, что мы ехали, я боялся, что вновь потеряю сознание. Таксист поглядывал на меня время от времени, думал, должно быть, что везет наркомана. На его месте я полагал бы так же. У нормального человека вряд ли будут белое лицо, остекленевшие глаза и настолько неестественная мимика.

Космопорт на Картере оказался не развалиной, как на Спилберге, но и не шумным многолюдным сооружением, точно на Новой Америке. Пассажирский терминал размещался в небольшом здании, похожем на магазин.

Изучение расписания повергло меня в уныние. Да, с Картера совершались регулярные рейсы до Новой Америки, Земекиса, Аллена и еще нескольких планет, но регулярность эта была относительной. Звездолеты отправлялись раз в неделю, а то и реже, и ближайший, через три часа, следовал на Земекис.

Вот уж точно, злая штука судьбы.

Остаться тут и попасть в лапы к Триаде или полететь на планету, полиция которой примет меня с распростертыми объятиями? При таком выборе уж лучше самому пустить пулю в лоб!

Следующий рейс был на Новую Америку, но только завтра. А до завтра мне дожить не дадут.

Как следует помянув про себя Мировой Разум и всю кротость его, я огляделся, нашел окошечко "Справочное бюро" и зашагал в ту сторону. После моего стука окошечко открылось и в него выглянула краснолицая женщина неопределенного возраста. – Что надо? – спросила она с дружелюбием голодной крысы.

После пятнадцати минут беседы, больше походящей на базарную склоку, я выяснил, что да, бывают еще нерегулярные рейсы, их совершают частники. Никаких объявлений о них не делается, а те, кому надо, сами идут и договариваются с капитаном. – Кстати, – сказала обладательница багровой физиономии, – сейчас на пятой стартовой площадке расположился какой-то корабль. Они вроде сегодня взлетать собирались. Сходи.

Я заскрипел зубами и вежливо кивнул. Добраться до пятой площадки оказалось довольно сложно – у меня проверили документы, выписали пропуск, а потом еще и обыскали. Все оружие я оставил в бандитской машине, тщательно уничтожив отпечатки, но сейчас об этом жалел.

Очень уж хотелось пристрелить тройку-другую местных бюрократов!

Корабль, который я нашел в указанном месте, выглядел почти таким же раздолбанным, как любой из пиратских звездолетов. Имелось даже несколько импульсных пушек.

На борту серебрилась надпись "Роза Альп". – Привет, – сказал я курчавому чернокожему детине, зевающему у трапа. – Здорово, – он посмотрел на меня без особого дружелюбия. – Чего надо? – Пассажиров берете?

Он осмотрел меня с головы до ног, почесал затылок. – Тебе надо говорить с капитаном. – Позови… его… – рана вновь дала о себе знать, стегнула боль, в животе стало горячо-горячо. Я чувствовал, что меня шатает и изо всех сил пытался не упасть.

Чернокожий посмотрел на меня с тревогой, я заметил, что рука его скользнула к кобуре на поясе. – Позови, – повторил я. – Я заплачу за проезд… деньги есть…

Для таких вольных торговцев деньги никогда не бывают лишними, эти типы всегда на мели и постоянно ищут возможность подзаработать, поэтому курчавый несколько засуетился. – Эй, Мохо! – рявкнул он. – Позови кэпа! Тут какой-то тип хочет с нами лететь!

Сквозь густеющий перед глазами багровый туман я смотрел, как по трапу спускается какой-то человек. Он был высок и тощ, но двигался грациозно, точно гимнаст. – Что вам угодно? – спросил он и дурнота в изумлении отхлынула. Я знал этот голос, я слышал его раньше!

Я сосредоточился, из последних сил пытаясь соображать. Сфокусировал расплывающийся взгляд на лице капитана "Розы Альп". Наши восклицания получились одновременными: – Найджел? – Деметрио? – Ты откуда тут? – спросил человек, о котором я думал, что он умер более десяти лет назад. Мой бывший сослуживец по Бюро Стратегических Исследований Деметрио Малезани. Однажды он пропал, а в его досье примерно через полгода появилась запись "Погиб при выполнении задания". – Долгая история, – ответил я, чувствуя, что стремительно теряю силы. – Хотелось бы лететь с вами. – А ты хоть знаешь, куда мы летим? – Мне… все… равно, – слова выталкивались с трудом, – мне нужно… срочно… убраться… с этой… планеты… и надеюсь, у тебя на корабле… есть… врач?

После этого я еще услышал какой-то крик и только потом отключился.

Очнувшись, я обнаружил, что бок мне перетягивает тугая, мешающая дышать повязка. Голова была тяжелой, как после недельного запоя, а мыслей в ней не наблюдалось вовсе.

Лежал я на узкой койке в крошечной каюте, больше похожей на кладовку, из которой вынесли весь хлам. Блестели голые металлические стены, глаза резал свет лампочки под потолком. – Э, – подал я то, что заменяло мне голос. – Эй! Кто-нибудь!