Удар молнии

Полицейская машина с ревом рванула с места, а я с грустью подумал, что на Стоуне придется задержаться.

– Что вы скажете по этому поводу? – сидящий по другую сторону стола мужчина, представившийся как лейтенант Ривейра, выложил на столешницу импульсный пистолет. – А? – Ничего не скажу, – ответил я, – первый раз эту штуку вижу. Где вы ее взяли? – В вашем рюкзаке, – лейтенант посмотрел на меня укоризненно. – Незачем запираться, господин Майнингер, лучше сознайтесь во всем. – В чем? – я поднял брови. – Этот пистолет не мой, его мне подкинули! Ведь на нем нет моих отпечатков?

Хорошо все же, что Стоун – высокоразвитая планета, где есть такая штука, как закон и вместе с ним – возможность для всяческих крючкотворств. В месте попроще, на Эммерихе или Линче, меня бы пристрелили сразу, а уж если бы взялись допрашивать, то куда жестче.

Ривейра поморщился – про отпечатки я не соврал. Доказать, что это именно мой пистолет, им будет невероятно сложно. Как и то, что именно я участвовал в перестрелке на аэровокзале.

Все изменится, если найдут второй пистолет, но пока этого не случилось. – А что вы можете рассказать мне по поводу событий на аэровокзале? – поинтересовался лейтенант уже без особого пыла. Понял, что со мной ему придется нелегко. – Мы прилетели с Миллены, – тут молчать смысла не было, – я вылез из вихрелета, началась пальба. Я испугался и побежал к краю. Там лестница, я начал спускаться… – А что же от полиции побежали? – Тоже испугался, – пожал я плечами. – Сами понимаете, стресс, нервы не выдержали…

Ривейра почесал мочку уха и потянулся к лежащему на столе рюкзаку. На то, как он потрошит мои вещи, я смотрел совершенно равнодушно. Ничего компрометирующего меня там не было. – А это что? – вопросил лейтенант, вертя в руках "Молнию". – Игрушка, – не моргнув глазом, ответил я. О том, что это оружие, они всей планетой не додумаются. – Ладно, – лейтенант сгреб вещи назад в рюкзак и встал. – Раз вы не хотите сотрудничать, то придется вам посидеть немного в кутузке, подумать! – Я гражданин Федерации, вы не имеете права меня арестовывать! – Мы и не думали вас арестовывать, – Ривейра с обворожительной улыбкой открыл сейф и убрал туда рюкзак. – Просто задержали для выяснения обстоятельств! На сутки!

Глава 19.

– Сержант! – крикнул он. В коридоре зазвучали шаги, дверь со скрипом открылась. – Отведите задержанного в камеру…

Последнее, что я видел, прежде чем меня вывели, как лейтенант убрал мой пистолет в ящик стола.

После ареста меня привезли в местное полицейское управление – унылое трехэтажное здание. Сняли отпечатки пальцев, продержали час в "обезьяннике", а потом отвели на допрос.

Теперь мне предстояло познакомиться с камерой. Судя по тому, сколько мы ехали на лифте, располагалась она в подвале. Сырой и темный коридор вызвал у меня озноб, а лязг толстенной железной двери – четкое ощущение, что быстро я отсюда не выберусь. – Заходи, – сержант разомкнул наручники и слегка подтолкнул меня в спину.

Я сделал шаг вперед и дверь захлопнулась.

Камера размерами не превышала каюту звездолета. У стен имелись четыре койки в два яруса, в углу – параша, откуда несло вполне предсказуемой вонью. На одной из коек сидел лысый плечистый юноша в безрукавке, а на другой копошилось нечто, похожее на груду лохмотьев. – Так, кто это к нам пожаловал? – спросил юноша гнусаво, глядя на меня пустым взглядом. – Что, фраер, влетел по гланды? – Похоже, что так, – спокойно ответил я. Груда лохмотьев развернулась, явив бородатый опухший лик. – Что? – просипел он. – Еще один! – Ты фраер, не бойся, – юноша встал, расправил плечи. На предплечье его красовалась татуировка – оскаленная тигриная голова. Явно знак принадлежности к преступному клану. Ладно хоть не к Триаде, – только запомни, что я тут главный! Что скажу, то нужно делать четко и быстро! Понял? – Понял, – ответил я и ударил его в поддых.

Плечистый с мокрым всхлипом осел на пол. Я полюбовался его корчами и уселся на опустевшую койку.

Таких типов, мнящих себя крутыми, нужно ставить на место сразу и очень жестоко. Иного языка они просто не понимают. Дождавшись, пока лысый закончит сипеть, я сказал: – Правила изменились. Теперь главный – я. Понял?

Вместо ответа он бросился на меня. И вновь оказался на полу.

Больше ничего объяснять не потребовалось. Плечистый отдышался и молча забрался на верхний ярус, где и затих. Я сначала сидел, потом лег. Несмотря на бессонную ночь, спать не хотелось, но мышцы требовали отдыха.

Принесли то, что называлось у них ужином. Я с трудом заставил себя проглотить бурое месиво неизвестного происхождения, и вновь лег. Время тянулось медленнее, чем уставшая сороконожка и вскоре плафоны под потолком неторопливо померкли.

Я не без оснований предполагал, что плечистый попробует отомстить мне ночью, поэтому не спал. Спустя час погрузился в тревожную дремоту и очнулся от какого-то странного звука.

Сел на койке и понял, что это скрежет в замке!

Ночная проверка? Не похоже – те открывали бы дверь не таясь. А значит…

Додумать я не успел, дверь распахнулась и в потоке света, падающем из коридора, нарисовались две черные фигуры. – Что за хрень? – спросил мой сосед сверху. – Спать мешаете!

Одна из фигур подняла руку, прозвучал легкий щелчок, а за ним – хрип. Еще один щелчок и захрипел дед в лохмотьях. Я смотрел на происходящее и ощущал, как леденеет сердце.

Сомнений не было, в камеру явились "черные", бойцы элитного подразделения БСИ, и пришли они сюда вовсе не ради того, чтобы пристрелить пару мелких уголовников. – Найджел Лесли? – спросил один из них, опуская руку с оружием, называемым среди своих "переносной инфаркт". Выпущенные из него отравленные иглы после попадания в человеческое тело растворялись, не оставляя следов, а смерть чаще всего приписывали сердечному приступу. – Я, – спорить было бесполезно, сопротивляться тоже. Люди, сумевшие проникнуть в подвал здания полицейского управления с такой легкостью, с какой обезьяна забирается на пальму, усмирят меня в один миг. – Ты идешь с нами, – одеты "черные" были по всем правилам: темные обтягивающие костюмы, шапочки, перчатки и маски. – А также должен сказать, где "Молния"…

Еще несколько дней назад я приветствовал бы такой вариант. "Черные" доставили бы меня на Землю, в штаб-квартиру Бюро без особых церемоний, но быстро и безболезненно, а там бы я попробовал доказать собственную невиновность. В конце концов, должны же на мозге остаться следы того, что я терял память…

Но теперь я вовсе не хотел отдавать "Молнию" людям, убивающим с такой легкостью.

Правда мои желания никого не интересовали. Сейчас я мог соврать, заявив, что не знаю, где образец, но это не решало проблемы. Первый же серьезный допрос, и я расколюсь, как орех под прессом. А уж выкрасть его со Стоуна для "черных" – не самая большая проблема… – В кабинете наверху, – сказал я, еще не до конца понимая, что собираюсь делать и как выпутываться, – я покажу…

Свет в коридоре показался мне слишком ярким, и я на мгновение прикрыл глаза. А первым, что увидел, открыв их, оказался труп сержанта. Он лежал у распахнутой двери, а вывернутая шея красноречиво говорила, что это вовсе не обморок.

Лифт бесшумно двинулся вверх. Я стоял между двумя "черными" и ощущал себя в компании призраков. Даже дышали они совершенно бесшумно, а уж двигались и вовсе как кошки.

Коридоры полицейского управления были пустынны. Судя по всему, местные стражи порядка не утруждали себя ночной работой.

Дверь в кабинет лейтенанта Ривейры сопротивлялась ровно три минуты. Один из "черных" наблюдал за мной, а второй сначала отключил сигнализацию, а потом ловким движением разломал замок. – Где? – спросил первый из них. – Показывай!

Сквозь окно в кабинет падал резкий свет уличного фонаря. Прекрасно был виден стол, шкафы с папками, массивная туша сейфа. Я указал на него, а сам отошел к столу. – Да, ничего себе! – проговорил тот из "черных", который вскрывал дверь. – Настоящий динозавр! На Земле таких уж лет двести не используют! – Может, унесем его? – предложил второй, и я с холодком понял, что он не шутит. Если уж "черные" брались за дело, то всерьез. Поступи такой приказ, они бы за ночь вынесли из здания всю мебель. – Ты с ума сошел? – первый постучал по стенке. – Там, внутри, песок. Его только танком и уволочешь…