Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем
Шрифт:
– Я буду обманывать мужчину.., - произнесла она через силу.
– Патрицио Бемпо?
– спросил Магнус.
– Да, Патрицио Бемпо: если суждено пролиться крови, вы обещаете, что оставите его живым?
– Я клянусь тебе в этом!
– торжественно произнес Арман-Луи.
Вирта сняла кольцо, Магнус одел его на свой палец.
– Возьмите эти драгоценности: пусть между нами не будет ни золота, ни денег. Сегодня вечером я увижу Патрицио Бемпо.
– Одно лишь слово!
– крикнул вслед удаляющейся девушке г-н де ла Герш.
– Хочу пожелать тебе удачи; я должен спасти Адриен - постарайся её
Вирта остановилась на мгновение. Перед г-ном де ла Гершем была уже совсем другая девушка, не веселая цыганка, а гордая и печальная красавица с блестящими глазами.
– Будьте завтра в час ночи перед потайной дверью замка, в том месте, где растут густые дубы. Их видно отсюда. У меня будет ключ, а свет в верхнем окне башни, рядом со спальней, будет свидетельствовать о том, что та, которая вас любит, не спит и ждет вас.
Вирта медленно исчезла в лесу, г-н де ла Герш проводил её взглядом. Вскоре и шагов её не было слышно. Девушка шла и слезы медленно катились по её щекам.
– Какая же она счастливая, эта пленница, - шептала она про себя, но этот шепот никто не мог услышать. Опустив голову, она вышла на дорогу, ведущую к замку. Немногим позже она была уже в галерее, где мадам Игомер любила собирать гостей. В этот раз людей было много.
Вирта, поигрывая бубном, пробиралась между приглашенными, и её острый, как у птицы, взгляд повсюду искал и не находил ту, ради которой она пришла сюда. Наконец дверь открылась и появилась Адриен.
– Как всегда вы опаздываете, моя дорогая, все ждут вас!
– воскликнула баронесса и приблизилась к девушке.
Но Вирта опередила её, взяв руку м-ль де Сувини в свою, начала гадать.
– Заря сменяет ночь, соловей поет после грозы.., - пела цыганка, - я читаю по вашим линиям, что не пройдет и года, вы выйдете замуж за молодого и богатого человека, который вас любит.
– И который скоро будет здесь, не так ли?
– прибавила мадам д`Игомер, имея виду Жана де Верта.
– Да, скоро он будет здесь... Как вы, я это знаю, как вы, я это вижу.
Адриен быстро убрала свою руку.
– Вы не хотите, чтобы я сказала вам его имя?
– продолжала Вирта.
– Поскольку судьба вам покровительствует, предоставьте это ей, милая, - произнесла баронесса, удаляясь и окидывая взглядом цыганку.
Вирта опять завладела рукой Адриен.
– Арман-Луи, - прошептала она тихо.
Адриен задрожала с головы до ног. Но цыганка, изучая линии прекрасной руки Адриен, продолжала:
– За вами наблюдают, не волнуйтесь, попытайтесь улыбнуться, я видела вашего возлюбленного; он здесь, рядом, он освободит вас... Будьте готовы к первому сигналу; оставьте свою лампу зажженной. И если вы услышите, как я пою ночью, откройте вашу дверь... А сейчас заставьте думать мадам Игомер, что вы расстроены. Нужно пострадать немного ради того, кто вас так сильно любит.
Вирта отпустила руку Адриен и, перебирая пальцами на тамбурине, нежно запела:
Я люблю!
– говорит бледная луна,
Которая купает в волнах
Свой золотой диск.
Я люблю!
– говорит увядший цветок,
Которого небрежно несет ручей.
Бубен звенел, звенели медные кольца, и Вирта продолжала, бросая украдкой
взгляды на Патрицио Бемпо, в свою очередь неотрывно глядевшего на нее.Я люблю!
– Говорит луне волна,
Набегая на песчаные дюны.
Я люблю! Говорит птица, парящая в небе
Меж струящимися облаками.
– Ну, что ж?
– проговорила мадам д`Игомер, бросая на ладонь цыганки золотую монету.
– Ну, что ж?
– повторила Адриен, - нужно заплатить, чтобы узнать свою судьбу.
Мадам д`Игомер поцеловала её в лоб.
Вирта незаметно исчезла, но галереи не покинула. Патрицио неотступно следовал за ней. Девушка остановилась на краю рва и бросила туда золотую монету, которую дала ей баронесса. В то время, как золотой кружок исчезал в воде, Вирта всплеснула руками с чувством гнева и наслаждения.
Патрицио тем временем заговорил с ней:
– Эти слова, который я только что слышал в вашей песне, скажете ли вы их мне когда-нибудь?
Вирта внимательно оглядела его.
– А почему я должна говорить их тому, кто их не заслуживает?
– Что заставляет вас так говорить? Я весь перед вами! Командуйте, приказывайте!
– воскликнул Патрицио, шагая рядом с девушкой, очарованный её красотой.
– Это все слова!
– возразила Вирта.
– Другие предлагают мне золото, драгоценности, богатство, вызывающее зависть, все, что может завоевать шпага солдата. Но ещё никто мне не сказал: "Вот мое сердце, вот моя жизнь, чтобы ни было, я ваш!"
– Разве вы не знаете, что я принадлежу вам? Разве вы этого не видите?
Вирта закрыла своей рукой рот Патрицио и, приблизив к нему свои горящие ярким пламенем глаза, прошептала:
– Хватит обещаний! Если я попрошу вас о двух вещах, поклянитесь, что вы исполните их.
– Я? Говорите, - произнес лейтенант Матеуса, прижимаясь губами к руке цыганки.
– Всего две вещи, ничего более: ключ от этой двери, находящейся у входа в замок...
– От этой двери, которую я обязан стеречь?
– А также пароль, позволяющий свободно войти в замок и миновать с десяток часовых, охраняющих стены.
– Пароль тоже? Но, Вирта, поймите, вы требуете мою жизнь, а вместе с ней и честь солдата. Вирта прикрыла глаза, затем резко открыла их:
– Обещайте мне их доверить!
– Вирта, все, кроме этого.
– Что вы сказали? Не будем об этом больше, вы такой же как и все! Печально, когда любовь не может ничего дать.
Вирта повернула к лесу, не глядя на Патрицио. Он последовал за ней.
– Но этот ключ и пароль, для чего вам это?
– снова начал он.
– Для чего?
– переспросила Вирта, медленно ступая по дорожке.
– Я мечтала с помощью этого ключа, незаметно, на закате дня, вместе с вами проникнуть в Драшенфельд. С помощью пароля мы легко и быстро минуем часовых. Утром мы вернемся, как птицы возвращаются в гнездо, и мои родные из табора не узнают, что я не ночевала дома.
– Вирта! Это правда? Вы обещаете?
– Я ничего не обещаю. Я прилетаю и улетаю, как ласточка. Случай привел меня к подножию этих стен, случай заставил искать дверь. Но зачем её открывать, когда за ней прячется трусливый, как заяц и скользкий, как угорь, лейтенант? Ах, Патрицио, вы, как пожар, бушующий вдалеке. К нему бегут, но когда приближаются - это всего лишь пепел.