Удравшие из ада

Жрец-снабженец торопливо удалился ко входу в зал, откуда его коллеги наблюдали за происходящим, а Зубост Дерг изумленно вытаращился на перемазанный вонючим жиром лист бумаги, что протянул ему демон.

– Это что? – осведомился верховный жрец.

– Командировочное удостоверение! – прошипел Беймс Джонд. – Если ты жрец, а не дубина, то поймешь, что оно подлинное!

Зубост Дерг осторожно взял лист и уставился на нанесенный алым отпечаток когтистой ладони.

Так маркировали документы только в одном месте – в канцелярии правителя Нижнего мира. Рискнувший ее подделать, будь он хоть богом, очень быстро начинал раскаиваться.

Вид собственных кишок, как правило, способствует раскаянию.

Получалось, что угодивший в храм демон вовсе не беглец, а… какой-то другой демон.

– Я выполняю важное задание моего господина, – сказал Беймс Джонд. – А ты оказываешь мне противодействие! Учти, жрец, когда мы встретимся, – в стеклянных кругляшах, закрывающих глаза, мелькнул отсвет исключительно жаркого пламени, – я могу вспомнить об этом дне…

– Извини, ошибочка вышла, – Зубост Дерг протянул обратно командировочное удостоверение. – Мы вообще-то ловим другого.

– Другого? – Беймс Джонд замер.

Служители Бевса-Патера знают о побеге?

Значит, осведомлен и сам Отец Богов, и прочие обитатели Влимпа.

Какой тогда смысл в том, чтобы рвать жилы, надеясь поймать беглеца до божественной инспекции, предстоящей через несколько дней?

Беймс Джонд испытал острое желание прочитать еще одну инструкцию.

– Я могу идти? – спросил он.

– Конечно. Но ты…

Договорить Зубост Дерг не успел. Отпущенный на свободу демон выпустил клуб серо-зеленого едкого дыма и с громовым раскатом исчез. На полу храма остался круг гари.

Мало кто может рассказать о том, как пьют гномы, и вовсе не потому, что они прячутся.

Совсем наоборот, спрятать пьяного гнома не легче, чем засунуть кита в карман.

Гулянка представителей малорослого и бородатого народца напоминает дискотеку, землетрясение, торнадо и растянутый по времени взрыв на пивном заводе одновременно, а оказавшиеся рядом существа либо бегут, либо вовлекаются в ее кипящее, бурлящее и орущее жерло.

А наутро мало что могут рассказать.

Открыв глаза, Арс обнаружил, что, во-первых, жив, во-вторых, лежит на чем-то твердом.

– О, – сказал он, понимая, что более сложных звуков выговорить не в состоянии, и попытался поднять голову.

Та отреагировала вспышкой боли.

– Ы… – произнес кто-то рядом вполне человеческим голосом, и, посмотрев в ту сторону, Арс обнаружил всклокоченную шевелюру Нила Прыгскокка, в которой запутались соломинки и осколки стекла.

– А, типа, – разговор поддержал находящийся где-то за Прыгскокком Рыггантропов.

– С-с-с-с… – голос Тили-Тили донесся снизу, будто из-под земли.

Арс попытался вспомнить, что происходило вчера, но с изумлением обнаружил, что в памяти сохранился только ворох цветастых обрывков.

Студентов привели в гномий бар, тесный, с низким потолком и горящими на стенах факелами. Гномы вновь начали петь, а гостям предложили выпить кружку дружбы, откованную специально для этого случая…

После пятого глотка с памятью что-то произошло.

Со второй попытки удалось поднять голову, и Арс невероятным усилием воли перевел себя в сидячее положение.

– О, – сказал он удивленно, обнаружив, что они лежат на полу в том же баре, что факелы не горят, дверь открыта, хозяева куда-то подевались, а помещение завалено мятыми кружками и изрубленной в мелкую щепу мебелью…

– А, – Рыггантропов встал, держась за стенку, и осторожно вытащил Тили-Тили из-под стойки.

Лицо йоды, обычно коричневое, выглядело розовым, как бочок поросенка, а сам он напоминал плюшевую игрушку.

– О! – сознание Арса пронзила не до конца оформившаяся, но ужасная мысль, и он принялся судорожно оглядываться. – О?

– Ы… – Прыгскокк успокаивающе похлопал ладонью по демонскому манку, в обнимку с которым лежал.

– О…

– А, типа…

– С-с-с-с… Ш-ш-ш-ш!

Только тут Арс обратил внимание, что нечто довольно тяжелое болтается у него на шее. Опустив голову, Топыряк с изумлением уставился на золотую цепочку и висящий на ней значок размером с небольшой щит.

«На веки Другг Гномав!» – было выбито на нем, а снизу стоял номер «2».

– Ы… у меня три, – сказал Нил, – а у Тили-Тили – один, так что он теперь лучший друг гномов в этом городе…

– А они об этом знают? – спросил Арс, бросив взгляд на розовое лицо йоды. – И что с ним такое?

– Побледнел, типа, – объяснил Рыггантропов.

– Ну и ну!

– С-с-с-с… – согласился Тили-Тили. – Ш-ш-ш-ш…

– Интересно, а что вчера было? – Арс осторожно, точно в темную комнату, где ворочается что-то большое, заглянул в память – и тут же отпрянул. – А то я… э… не совсем все помню до конца.

– Типа, весело, – ответил Рыггантропов. – Пили этот, как его, гномий крепкий…

– Да? – удивился Арс.

Самогон, настоянный на сланце и крепленый с помощью гранитной крошки, скорее не пили, а ели ложками (десертными), поскольку консистенция у него была как у каши, а крепость – точно у царской водки.

Считалось, что для всех, кроме гномов, он является страшным ядом.

Четверо студентов это утверждение опровергли.

– Потом нас приняли в гномы, – добавил Рыггантропов, – и начали учить держать в руках топор…

– О, учеба не пошла впрок, – слабым голосом проговорил Прыгскокк, озирая заваленный останками мебели пол.

– Это хозяева разошлись, начали показывать боевое умение, – сообщил двоечник. – Потом танцевали на столах, точнее, на том, что от них осталось, а дальше я не помню…

Арс ощутил желание провалиться сквозь землю и на мгновение пожалел, что он не демон.

– Надо удирать отсюда, – сказал Нил, поднимаясь с пола, – пока нас не заставили заплатить за все. Кстати, а где хозяева?

– Типа, когда все выпили, они пошли за добавкой.

Дверь с треском распахнулась, и внутрь ввалился огромный, окованный железными полосами бочонок, а за ним – Стул с Тремя Ногами.