Угасающее солнце: Кутат

– Что он сказал им?

Ньюн молчал. Что он мог сказать? Дункан не вправе потребовать, чтобы земляне убрались отсюда.

– Ты говоришь о необходимости уйти отсюда, – сказала она. – Я тоже думаю об этом, но по другому поводу. Я слышала, что ты всегда ходишь на восток.

Он кивнул, не глядя на нее.

– Ты хочешь оставаться поблизости? – спросила она. – Или идти на восток? Неужели ты думаешь, что он найдет нас?

– Это так.

– Я отправлю Хлила в Ан-ихон, – сказала Мелеин. – Он добудет там все, в чем нуждаются келы и сены.

– Без меня?

– У тебя будет другое дело. Найти Дункана.

Сердце его подпрыгнуло в груди.

– И ты останешься без охраны?

– Я буду ждать, – продолжала Мелеин, как бы не слыша его. – Во-первых, ты должен узнать, сколько времени небо останется тихим. Пока Хлил ходит в город и возвращается с тем, что сможет унести, ты успеешь осмотреть местность, ибо пойдешь один и без груза.

– Возможно… но…

– Я все обдумала. Сомневаюсь, что ты добьешься успеха. Дункан ушел со своим дусом, и если тот все еще с ним, Дункан нашел бы нас… если он хотел вернуться к нам. Но я люблю нашего Дункана. Найди его, если сможешь, или убедись, что мы его потеряли. А затем подумай, что ты будешь делать с этим племенем. Нужно ли оно тебе? Не теряй времени, – она взяла его лицо и поцеловала в лоб, пристально взглянув ему в глаза. – Может быть, ты не застанешь нас тут. Тогда решай сам. Есть другие города, другие возможности.

– Боги, они защищены не больше, чем Ан-ихон! Ты знаешь, на что способны земляне!

– Иди.

Он поднялся, наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку на прощание.

– Благословляю тебя, – прошептала она. Он прошел мимо удивленных глаз сен'ейнов, отвернувшись от них. Уже подходя к пещере Келов, он надел вуаль.

И вдруг в завывании ветра и в песчаных вихрях перед ним возникла темная угрюмая фигура. Рас. Он уже натянул вуаль.

– Рас? – дружелюбно спросил он.

Но она не сказала ни слова. Как всегда, она шла за ним.

При его появлении в холле Келов воцарилась тишина. Они ждали. Кольцо темных лиц. Он прошел между ними, сел, предложив взмахом руки сесть им всем. Затем снял мэз и зейдх – то был знак доверия.

– Кел'ейны, – слова его повисли в тишине. – Да… я хочу поговорить с вами о том, чтобы вынести наши припасы из города. – Он опустил руки на колени, обвел взглядом темные лица, ряд за рядом. – Хлил будет руководить отрядом. Хлил, госпожа, конечно, даст тебе совет. Если нет, сам поговори с ней.

– Хорошо, – откликнулся Хлил, с любопытством глядя на Ньюна.

– Я только хочу сказать: будьте осторожны. Впереди должен идти кел'ен и высматривать следы посадок. Земляне могли установить маленькие устройства, с помощью которых они узнают о вашем приходе. О боги, кел Хлил, будь внимателен! Если увидишь корабли, сразу же уводи отряд и подальше. Они пользуются не глазами, а приборами.

– Ты не хочешь вести нас, кел'ант?

– Меня отправляют по другому делу. Кел Сэйрас остается охранять лагерь. Хлил, я сказал все.

Они ни о чем его не спрашивали. Он поднялся, взял пустую сумку, перекинул через плечо, накинул вуаль.

Он повернулся, чтобы уйти, и встретился с жестким взглядом Рас. Ее глаза горели на лице, не спрятанном под вуалью.

– Рас, – сказал он тоном, не допускающим возражения. – Рас, иди с Хлилом.

– Если Хлил захочет, – сказала она спокойно; но молчание Келов говорило само за себя. Этот ответ был более разумен, чем он ожидал от нее. Впрочем, он не знал, возможно, ею руководили какие-то сложные расчеты.

– Благодарю, – сказал он и направился к выходу из пещеры.

– Кел'ант! – послышался голос Хлила. – Ты уходишь и ничего не берешь с собой?

– Каты и сены – плохие охотники. Мы с дусом позаботимся о себе. – Он знал, что эти слова вызовут неодобрение. – Жизни и Чести!

Из пещеры вышла только Рас. Он оглянулся: она смотрела ему вслед, но не пошла за ним. Он еще раз оглянулся, чтобы убедиться в этом, оглянулся еще, а затем перестал думать о ней. Он пошел дальше.

Проходя мимо часового, он свистнул, чтобы успокоить того. Кел'ен мог встревожиться, увидев его уходящим из лагеря в такой час.

«Дус», – позвал он, выйдя из ущелья на открытое пространство.

Ньюн почувствовал дуса раньше, чем услышал его. Тяжелая тень, пробиравшаяся между камнями, и вот уже рядом с ним послышалось хриплое дыхание. Он ощутил беспокойство в дыхании, такое же смутное, как и в его мозгу, и попытался успокоить себя. Нужно быть спокойным, если идешь с дусом.

Он пошел тем же путем, каким ходил ежедневно и возвращался каждый вечер. Шел он осторожно, осматривая небо: нет ли разведчиков, осматривая горизонт, далекие холмы. Ночная пустота давила его больше, чем днем. Только звезды на небе. И враги.

Но вот в него влилось спокойное мужество. Это дус помог ему, вселил в него уверенность и спокойствие. Ньюн с благодарностью принял дар и направился на восток.

Вот место, где приземлился их корабль и откуда ушел Дункан. Здесь в первую очередь земляне должны были пытаться обнаружить его. Он шел уверенно, не упуская, однако, из виду дуса, который бродил вокруг. Дус должен был указать ему безопасный путь: открытые пески полны неприятных сюрпризов.

Ночь была стихией дусов. И вот сейчас его дус бежал чуть впереди, мотая тяжелой головой, нюхая ветер, выбирая дорогу.

Дункан никогда не мог приспособиться к быстрому шагу Ньюна, и тому всегда приходилось останавливаться, поджидая его. Даже воздух Кутат был неприемлем для легких землянина. Это безумие, что Дункан пустился в путешествие по этой жестокой планете.

Единственное, что могло спасти Дункана, – признал Ньюн, – это то, что Дункан стал настоящим мри и смог приспособиться к жизни здесь.

Он нарисовал в уме образ Дункана, образ его дуса и передал его своему зверю. «Найди их, – мысленно приказал он. – Ищи их.»

Дни шли за днями, не принося ничего нового. Они шли все время на восток, но нигде не было видно никаких следов.

Он спал в расщелинах между камнями, независимо от того, был это день или ночь. Он ложился, когда не мог идти дальше. Он зарывался в теплую шерсть дуса и спал, пока не восстанавливались его силы. Затем он просыпался и шел дальше по бесконечной равнине. Он и дус питались тем, что удавалось поймать. Ньюн с отвращением ел сырое мясо и снова шел.

Над Кутат опрокинулось бездонное небо. Ни единого облака, которое бы содержало влагу.