Угасающее солнце: Кутат

И отошла, встав рядом с остальными и не говоря никому ни слова.

Хлил стал подниматься по ступеням, бросая гневные взгляды на кел'ейнов, прекративших работу. Нужно было торопиться. Внезапно, когда он уже поднялся по лестнице, в эдуне послышался грохот.

Все замерли, ожидая обвала.

– Бегите! – крикнул Хлил, и все они бросились вниз, убегая от облаков пыли, хлынувших из дверей. – Всем оставаться на месте – подумав, добавил он.

Он опустил козырек зейдх, закрыл лицо вуалью и осторожно направился внутрь эдуна. Где-то впереди виднелось светлое пятно лампы, но в облаках пыли от нее было мало толку.

Всматриваясь в пыль до боли в глазах, он увидел то, чего боялся: покрытое белой пылью черное пятно на полу.

– Рос! – позвал он, но ответа не было. Пульс не прощупывался, а когда Хлил дотронулся до лежащего тела, рука его стала мокрой. Он посмотрел на рухнувший потолок, потом перевел взгляд на вход в башню Сенов.

– Сен Кадас! – крикнул он и услышал в ответ лишь эхо, да стук упавшей штукатурки.

Он оставил тело кел'ена и вошел в башню Сенов, кашляя от пыли. По спиральному коридору везде шли трещины. Штукатурка осыпалась со стен. Осторожно двигаясь, он проник в холл сенов. Сюда проникал свет из окон. И не только свет, но и ветер, который вздымал облака пыли.

– Сен Кадас! – позвал он. – Сен Отэй?!

Ответа не было. Он боязливо вошел в комнату, где рядами стояли какие-то аппараты. Это был сам город, мозг госпожи и сен'ейнов. Это тоже была Святыня, Тайна, на которую не смел смотреть кел'ен. Он прошел дальше, убеждаясь, что все здесь мертво, что умерло само сердце города.

– Сен'ейны! – снова позвал он.

В ближайшей машине вспыхнул ослепительный белый свет.

– Кто? – послышался рокочущий голос.

– Хлил с'Сочил, – ответил он, стараясь сдержать дрожь.

– Почему ты здесь?

– По приказу госпожи Мелеин с'Интель.

Сквозь белое сияние пробились отблески красного и янтарного.

– Где госпожа? – последовал вопрос.

Хлил в ужасе отступил, и свет погас. Он должен был немедленно бежать отсюда, но двое из его отряда пропали. Хлил прошел вдоль стены, стараясь держаться подальше от машин. Огни в машинах все время мигали. Иногда они гасли, затем вспыхивали снова.

– Сен'ейны! – хрипло крикнул Хлил.

Внезапно пол у него под ногами пошел вниз и просел. Хлил упал, едва успев за что-то уцепиться.

Посмотрев вниз, в провал, он увидел золотое пятно мантии, придавленное каменной стеной весом в полтонны. Последняя надежда увидеть сен'ейнов живыми исчезла. Спуститься вниз он не мог, да это было и бесполезно.

– Боги! – прошептал он, вздрогнув и отвернувшись.

– "Я воспринимаю! – пророкотал Ан-ихон. Белый глаз машины вспыхнул. – Кто?"

Хлил попятился и быстро выскочил в холл сенов, прошел по спиральному коридору, и тут возле поворота наткнулся на одноглазого Десаи, который не подчинился приказу. Хлил схватил кел'ена за руку, обрадованный, что увидел хоть кого-то живого.

– Быстрее, – сказал Хлил, и они поспешили к выходу. Хлил перевел дыхание, откашлялся, вытер лицо белыми от пыли руками.

– Идем отсюда, – сказал он. – Здесь нам больше нечего делать. Здесь остались только мертвые.

Он распределил тюки, взяв один себе. Сен'ейны приготовились везти тележку с Пана.

– Пошли, – приказал он и стоял, ожидая, пока они все пройдут. Он увидел Рас, которая взяла слишком тяжелый для нее тюк. Он смотрел на нее, но все его чувства к ней сейчас отступили на задний план перед той ответственностью, которая была возложена на него. Все, что бы он ни делал, заканчивалось неудачно.

Они потеряли одного кел'ена и двух сен'ейнов, и даже не смогли похоронить их.

А он руководил отрядом.

Хлил оглянулся назад. Он был последним, кто выходил из города. Прищурившись от ветра, он смотрел на руины. Нет, не таким он хотел запомнить этот город.

Трое погибли… К тому же он не был уверен, что племя благополучно сможет пережить эту бурю. Это было его решение – идти сюда. Это было его решение забрать все, что можно будет унести, что оказалось во владениях мертвых.

Но он понял, что пустыня – это смерть; что она забирает, то обратно не отдает.

Он делал то, что умел делать, но то, что он делал, ни к чему не вело.

Кровотечение снова возобновилось, рана болела. Дункан прижал руку к телу и старался как можно меньше шевелить ей; кашель подступал к горлу и сдерживать его не было сил. Стэн шел вперед, тяжело дыша. Во рту чувствовался привкус меди. Он знал, что его преследуют. Он знал это, хотя из-за песчаных дюн не мог видеть преследователей. Солнце уже висело на западе, лучи его пробивались сквозь пыль.

Дус бежал рядом с ним, изредка излучая гнев. Ветер шевелил песок, и казалось, что земля ожила.

Но кроме иллюзий встречалось и нечто реальное. Однажды его ногу вдруг охватили щупальца. Дункан выхватил меч и обрубил их… песчаная звезда, еще совсем маленькая, иначе она добралась бы до его лица. Дус съел звезду, и Дункан быстро, чуть ли не бегом, пошел дальше. Теперь он шел с обнаженным мечом в руке. Рукоять меча придавала ему уверенности. Приближался вечер. Стало темнеть. Дункан поднял вуаль, но песок сразу засыпал ему глаза, и поэтому ему пришлось снова опустить ее и идти вперед полуслепым, полагаясь только на дуса и меч.

Наконец солнце скрылось за горизонтом, наступила ночь. Были ли звезды на небе – Дункан сказать не мог. Он не видел их из-за поднятой бурей пыли.

Дункан решил остановиться и подумать, что же ему делать дальше.

Внезапно дус послал ему сильный импульс предупреждения, который подействовал на него как порыв холодного ветра. «Идем», – отозвался Дункан и двинулся дальше, стараясь идти как можно быстрее.

Соревноваться с мри в ходьбе – это чистое безумие. Самое верное – это остановиться и сражаться. Они дадут ему возможность сразиться один на один.

Но Дункан продолжал идти дальше. Внезапно дус покинул его, бросившись влево. Паника охватила Дункана. Опасность грозила ему со всех сторон. Дусы! Импульсы опасности сотрясали тело. Дункан повернулся, выхватил меч, приготовился к бою. Темная фигура появилась из темноты, внезапно сблизилась с Дунканом, не дав ему возможности нанести удар. Крепкая рука сжала его запястье.

Ньюн.

Дункан перевел дыхание, стараясь придти в себя. Импульсы опасности все еще доходили до него.

– Кто они? – спросил Ньюн, держа в руке меч.