Углерод

Леониду льстило оказанное внимание. Им заинтересовался не абы кто, а похоже что самый настоящий особист, никем другим, Осипов быть не мог. Также техник высоко оценил его профессионализм, ведь за четыре часа в замкнутом пространстве с ним, он не выказал даже намёк на неприятный запах. И всё же один вопрос не давал покоя. После всего того что техник сделал и видел, его просто выпустили на свободу. Он был рад этому, но не верил во внезапный порыв гуманизма со стороны Осипова. В будущем это предвещало очень серьёзные проблемы.

На третий час ожидания Леонид всё-таки вышел из себя и пошёл искать хоть кого-то и нашёл. Оказалось, специалист отвечающий за регистрацию, уже два дня находился на больничном, а бумажку никто не удосужился убрать. Более того, вахтер был в курсе и, несмотря на указание, по-прежнему отправлял людей в восьмой кабинет. Потратив двадцать пять минут только на техника, делопроизводитель попросила его подождать на первом этаже у кабинета номер два. Леонид дождался Лизу и спустившись на первый этаж, они ждали, пока оформят Пятковых.

– Как же меня это бесит! Бить его нельзя, здесь посадят. Может в харю ему плюнуть? А? Синеглазая, что думаешь?

Техник опёрся на стену, скрестив руки на груди.

– Я этому вахтёру нос откручу!
– сказал он так громко, чтобы вахтёр обязательно услышал.
– Откручу и в пасть затолкаю, со всеми соплями! Педик аквариумный! Мало того, что мы потратили три часа в пустую, из-за этого барана... Я конечно понимаю, дефицит кадров и всё такое...

– И как давно я стала твоей невестой?
– наконец-то спросила Маркова.

– Когда протянула мне руку. Но ты не волнуйся, это ненадолго.

– А потом, что?

– Потом? Потом я на тебе женюсь конечно же.

– Женишься?

– Да, женюсь!
– подтвердил порядочный техник.

Лиза смотрела на него несколько секунд, а затем рассмеялась.

– Я поняла, это такая месть за расписку! Я же не думала, что это тебя так заденет!

Техник даже не улыбнулся. Блондинка моментально изменилась в лице. Огромные восьминогие роботы, пытки, стрельба, заточение ещё куда не шло, но выходить за него замуж было уже чересчур. Лиза молча отправилась на выход, сделала десяток шагов и вернулась обратно.

– Ты точно не шутишь? Но я... Зачем тебе это? Пора бы уже привыкнуть к твоим странностям, но, Лёня?! Как я должна на это реагировать? Просто сказать: "Ладно" и успокоиться? Я не хочу...не могу! Это должно было произойти не так и не здесь, а на Земле. Ты же сам говорил о семье.

– Я не собираюсь заводить с тобой семью, а только связать нас цепями Гименея.
– самым противным голосом, на который только способен, ответил он.

– Но это ведь тоже самое! Я не пойду за тебя!

– Пойдёшь. Брак - это ещё не семья. Брак - это штамп в паспорте. Всего лишь способ заиметь наследника первой очереди и лишние проблемы. А как бы это было на Земле?
– спросил он, но не дал Марковой ответить: - Погоди-погоди, я угадаю. Преклонённое колено, кольцо, слёзы-сопли, венчание в церкви, пафосная церемония в ЗАГСе, и пышный банкет на триста рыл? "А кто все эти люди? Почему я не в центре внимания? Это мой день, вы - дешёвки!" Потом медовый месяц, рождение очередного орущего и постоянно гадящего спиногрыза! И как апогей, искренне недоумение: "Да как же так, муженёк оказался не принцем, а обыкновенным бородатым петухом. Что мне теперь делать с миллионом, никому не интересных фотографий со свадьбы? А как же умереть в один день? Где алименты?" Что-то я увлёкся. Не драматизируй. Сам от этого не в восторге, но у меня, как и у тебя, будет полгода, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Хочешь расскажу философскую притчу о семье?

– Не хочу! Когда я решу выйти замуж, всё будет иначе!

Лизу возмутило глумливое отношение техника, к одной из самых сокровенных девичьих мечт.

– Безусловно, когда решишь, всё будет иначе. А пока ты ничего не решаешь, распишемся по-тихому, купим забористого бухла и отметим как надо. Не вижу смысла свирепствовать с браком по расчёту, хватит и малого.

– Но...

– Наверное, это будет очень короткое, но проникновенное письмо.

Техник размял шею громко хрустнув позвонками.

– Какое ещё письмо?

– Обыкновенное, то самое, которое я передам твоему папеньке. В нём, ты попросишь у него прощения за то, что благодаря своей инфантильности и непоследовательности решений, никогда не вернёшься домой.

Услышав это, Лиза сникла. Её и раньше пытались поставить перед подобным фактом, но никогда этому не предшествовали настолько не ординарные события, от этого не зависело будущее и тем более жизнь. В добавок к этому, ни один из виденных "потенциальных женихов" по значимости до техника просто не дотягивал, и она всегда могла послать наглеца куда подальше.

– Как всё просто получается, да? Давай последний аргумент и закроем эту тему.

– А как же любовь?

– Любовь?
– переспросил техник.
– Всё это глупое и пустое. Оставим любовь старикам и подросткам... Хотя нет, нахрен подростков! Перебьются. Нас ждёт только мрак, страх, грязь и ничего человеческого.
– Процитировал он старый советский фильм.

– Замечательно... И у меня нет выбора, совсем?

– Конечно есть.

– Я знаю, что ты скажешь. Этого не будет.
– пообещала она.

– Вот и договорились. С другой стороны, ты всё равно не продержишься полгода. Или сама сбежишь или напортачишь так, что я от тебя избавлюсь. Может и обойдётся.

***

Два года напряжённой работы, фактически, пошли прахом из-за двух неизвестных придурков. Совершенно непонятным образом, они проникли в город и своими действиями, способствовали обострению и без того натянутых отношений Северных и Разинских. Последующие события разворачивались столь стремительно, что Андрей не успевал принять хоть какие-то меры дабы удержаться на плаву. Локтя, он же Локтенков Ю.А. семьдесят первого года рождения, нашли еле живым, спустя два дня после исчезновения. Тот сидел привязанным к трубам в луже засохшей крови и мочи, не мог пошевелиться и даже разговаривать. Освободив своего предводителя, Северные обнаружили, связанные за спиной и уже начинающие чернеть кисти рук. Похитители не озадачились такой мелочью, как нарушение кровообращения в конечностях и просто оставили его умирать. Лепиле, так эти выродки называли врачей, помимо оказания первой помощи, пришлось отнять бывшему положенцу обе руки выше запястья. Новость о падении Локтя мгновенно разнеслась по городу. Однако, управленческого кризиса в группировке Северных не последовало. Правая рука положенца, по кличке Зубастый, он же Соловьёв В.С. восьмидесятого года рождения, быстро объяснил всем недовольным и охочим до власти отморозкам, кто должен стоять у руля. В итоге, уже через неделю, Локоть всё-таки оказался на самом верху, он стоял на крыше центральной башни, но не один, а в связке с Разиным и ещё двумя десятками человек.

– Зубастый! Пощади! Ты же получил коды, ты получил власть, ты забрал у меня всё, даже руки! Что тебе ещё нужно? Зубастый!

Мужчина, некогда заправлявший городом, стоял обмотанный окровавленными тряпками и петлёй на шее. Левая рука отсутствовала по ключицу, правая вывернута под неестественным углом.

– Ты же не знаешь, как здесь всё устроено, пока сам разберёшься...
– увещевал Разин.
– С тобой же никто не захочет иметь дело, без меня здесь всё заглохнет!

– Не заглохнет.
– ответил синий от татуировок мужчина с кривыми, длинными зубами.

Зубастый подал знак и Разина подвели к краю площадки. Петля от его шеи тянулась к шее Локтя, придерживаемого такими же звеньями в этой цепи. Двое бывших подчинённых взяли его под руки и отделили от толпы, а остальных выстроили в шеренгу. Люди стояли плечом к плечу, но их шеи соединяли верёвки длиной не менее тридцати метров. Зубастый назвал это лотереей и даже пообещал сделать подобное представление чуть ли не еженедельным. Он подошёл к Разину и тот разрыдался. Андрей, смотрел на это действо, но не чувствовал жалости к несчастным. Уже сейчас он планировал, как будет уходить за пределы города. Разрешение от начальства на выход уже получено, все детали оговорены. Через двое суток, на севере, его будет ждать группа сопровождения, но до этого, он может не дожить. Неизвестно как скоро Соловьёв сообразит о том, что Андрей представляет угрозу, неизвестно, что вообще учудит этот скот в ближайшее время и теперь, нужно было поторопиться.