Углерод

– Вы очень проницательны. Не совсем рядом, пока тащил... Как вы говорите, Маркову? В общем, подбирал, что под ноги попадалось.

– А травмы? Вы выглядите не совсем здоровым, даже сейчас. И девушка была не в порядке.

На своём веку, Осипов повидал сотни таких сказочников. Каждый считал себя самым умным, но ещё ни один, не смог его провести. Тем более так топорно. Леонид, не смотря на всю свою обычную изворотливость, перед Осиповым от остальных не отличался.

– Вот на этот вопрос я ответить не смогу, увы. Всё, что было до моего появления там, покрыто мраком.

Леонид развёл ладони в наручниках, как если бы развёл руками и улыбнулся.

– Так, когда меня отсюда выпустят? Я не пытаюсь умничать, но кажется уже неделю здесь торчу, а без решения суда, вроде бы не более трёх...

– У нас своё представление о федеральном законе "О полиции".
– перебил Осипов и этим стерев улыбку с лица техника.
– Прежде чем вы, Леонид Валериевич, может быть, покинете нас, я сделаю вам одолжение и расскажу, что было немногим ранее и на самом деле.

Осипов снова извлёк из папки лист и держа его на почтительном расстоянии от глаз, не спеша продолжил:

– Примерно девятнадцать дней назад, вы встретили в лесу Маркову и Воронкова - сводного брата девушки. После этого, на Маркову совершило нападение дикое животное и так она получила свои травмы: на правом боку, в районе печени и на правом бедре. Вскоре, примерно через сутки, последовал инцидент с Воронковым и...его "наказание" вами. Что вы с ним сделали?

– Ничего предосудительного.
– соврал Леонид уже поняв, что Лиза пришла в себя и всё выболтала.
– Ударил пару раз по морде, да и оставил в лесу. Мальчишка ведь, вся жизнь впереди.

– Довольно гуманно с вашей стороны.

– Мерси, я старался.

Осипов извлёк из папки третий листок, но не стал зачитывать написанное.

– Далее. Вы с Марковой выдвинулись в обход некой башни с забором и вывешенными на нём трупами людей. Взяли курс на юг и попали под обстрел из доселе неизвестного вида вооружения. Так вы и получили ожог на спине. Через три дня, обнаружили в лесу, нечто роботизированное, похожее на насекомое. В тот же день, ближе к вечеру, вышли к неизвестному городу, который подвергся нападению. На следующий день проникли в сам город, причём сделали это с помпой. Плюс шрам на затылке. В последующие два дня, вы похитили и пытали, лично вы, пытали двух человек. Одного из них покалечили и оставили умирать.

– Ну, не то, чтобы пытал...
– попытался увильнуть техник.

– Да, наказали. Я в курсе. Избиение топором, зубы... Я ничего не забыл?

– Кажется нет.

– Вы правы, перестрелка не в счёт. Плюс ещё один шрам на голове. После этого, активировали портал...дикость какая-то... А дальше, материализовавшись в Море усопших, где и "заработали" ещё один шрам. Может, всё-таки начнёте свой рассказ с самого начала?

– Вот ведь синеглазое трепло.
– сокрушённо признал своё поражение техник.
– Куда же я денусь? Только учтите, чтобы написать всё это, мне понадобится довольно много времени. Я, как и всякий левша, имею принципиальные проблемы с письмом, да и наручники не способствуют...

В ответ на это Осипов положил на стол цифровой диктофон.

Ничем не примечательный с виду человек, разделал его под орех, не моргнув и глазом. Ведь можно было догадаться, что уже Лиза пришла в себя и проговорилась, как только Осипов впервые назвал фамилию, ведь у неё не было с собой документов. И только в этот момент он подумал, что Тамара сразу донесла о том, как он справлялся о судьбе Лизы. Смысла упорствовать не было, и он решил начать свой рассказ с первой ночёвки в лесу. Подробный пересказ, последних трёх месяцев жизни занял всего пару часов, ещё столько же ушло, чтобы ответить на вопросы Осипова. Тот постоянно требовал уточнений, делал заметки на бумаге и убирал листы в папку. Само собой, техник умолчал о Бункере, похищенных у Локтя золотых монетах, как именно "наказывал" Володю, и в угоду скромности, ни слова не сказал про Увальня. По итогу четырёхчасового опроса, Осипов приказал прапорщику-переростку, сопроводить техника в камеру и даже сделал вид, что не заметил, как тот стащил зажигалку и оставшиеся сигареты.

***

– Лицом к стене!

Прапорщик поставил его в довольно неудобную позу, после этого стянул мешок с головы. Техник видел перед собой только кафельную стену и пол. Что было за спиной он не видел, но слышал, как капает вода. Прапорщик развернул его к себе.

– Руки пред собой! Раздевайся!

Леонид понял, где находится.

На следующий же день, дверь снова отворилась, но в этот раз прапорщик повёл его совсем не на допрос. Он стоял у стены в окружении голубой плитки, труб, окрашенных в зелёный цвет и смесителей, давно потерявших блеск из-за известкового налёта.

– Так и знал, - обречённо произнёс арестант, - всё закончится изнасилованием в душевой. Ты бы хоть комплиментами меня осыпал, а ну как обомле...

Незамедлительно последовал удар основанием ладони в лоб, в угоду инерции получивший продолжение в виде удара затылком о стену. Ноги подкосились, техник упал на колени, держась за голову.

– Я ещё не готов к содомии, пощади...будь нежен!

– Раздевайся, умник!
– грозно повторил прапорщик.
– Начальство приказало, организовать тебе гигиенические процедуры, а то воняешь, как псина. Раздевайся, сученыш! Не зли меня!

Прапорщик снова взял его за шкирку и поставил на ноги. Кроме как повиноваться. ничего больше не оставалось. Честный поединок с таким противником и в таком состоянии, грозил обернуться больничной койкой и это в лучшем случае. Опасливо поглядывая на прапорщика, он принялся стыдливо стягивать с себя вещи, предвкушая тонизирующий холодный душ.

– А разве можно мочить повязки? А что со шмотками? Стирать?

– Это не мои проблемы, только душ... Вещи брось там, мыло возьми там. У тебя есть десять минут. Время пошло!

Прапорщик вышел из душевой и запер дверь на ключ, оставив техника в гордом одиночестве и с голой задницей.

– Мыло туалетное, - ностальгирующе сказал он, понюхав обмылок, - земляничное, как в детстве.

Леонид встал под душевую лейку, повернул вентиль, отвечающий за подачу холодной воды, и сразу же закричал. Вместо холодной воды, его окатило кипятком. Ошпаренный техник выскочил из-под душа, силился хоть как-то выругаться, но взяв в себя в руки, даже удивился. Удивительным было не перепутанное обозначение вентилей, но само наличие горячей воды, что дало повод для некоторых выводов.

Десять минут спустя он благоухал земляникой и натягивал грязные вещи на мокрое тело, в душевую вошёл прапорщик. Снова наручники, мешок на голове и променад в неизвестном направлении.

– Леня!
– взвизгнул, до боли знакомый голос.

Не успел прапорщик стянуть с головы мешок, а сам техник удивиться, как кто-то высокий, так же пахнущий смесью земляники, давно не стиранной одежды и засохшей крови, повис на нём.

– Спина, спина, спина...
– жалобно просил он.

– Ой, извини.
– сообразила Лиза.