Угощаю рябиной (сборник)

– Добро пожаловать!
– сказала ему молодая женщина в белоснежном халате еще при входе в дом и повела его в контору.
– Вы отдыхать?

– Да, - робко ответил Павел.

– Вашу путевку.

Он достал из баула путевку, передал ее, при этом рука у него дрожала.

– Вот, - сказал он.

– Раздевайтесь, пожалуйста...

Законность путевки не вызывала никаких сомнений. Тогда Павел сразу почувствовал себя уверенней.

– Обедать скоро?
– спросил он.

– Обед уже закончился. А вы проголодались? Я сейчас отведу вас в столовую, все сделаем, все устроим, не беспокойтесь.

– Я не беспокоюсь.

Женщину в белом халате не смутило, что Павел был одет неказисто; насколько он успел заметить, тут все отдыхающие одевались не ахти как - рабочий народ, сплавщики, лесорубы.

В столовой, похожей на светлую больничную палату, Павла усадили за квадратный стол, рассчитанный на четырех человек, накрытый такой чистой белой скатертью, что он даже откинул один ее конец, чтобы не запачкать.

– Обед новенькому!
– крикнула официантка на кухню.

– Что поздно?
– спросил откуда-то грубый женский голос.

– Он не виноват. Новенький, говорю!

Из окон столовой, как из любых окон этого дома, видны массивные сосновые стволы с их зеленой иглистой кроной, а дальше, за соснами, - спуск к реке и сверкающая извилистая вода, в одном месте широкая, как озеро, в другом - как узкий ручеек, еле заметный под крутым берегом; еще дальше - необычайные поемные луга, забитые древесиной, оставшейся от молевого сплава, теперь обсохшей и сложенной кое-где в штабеля, либо гниющей вразброс.

Павлу подали сразу три блюда: первое - кислые щи, второе - антрекот ("Что?" - весело переспросил он, когда услышал название блюда. "Просто кусок мяса", - ответила девушка. "Кусок мяса - это и просто неплохо!" - сострил новичок) и на третье - клюквенный кисель.

– Рыбий жир будете пить?
– спросила девушка.

– Как в больнице?-вопросом ответил Павел.
– Я уже не грудной, можно пить и не рыбий жир.

Он съел все и не наелся, но добавки не попросил. "Успеется еще!" - подумал.

– Что дальше?

– Идите опять в контору, откуда пришли. Вы еще не мылись?

– Нет.

– Ужин в восемь часов.

Из конторы та же сестра в белом халате, которая принимала Павла и отводила в столовую, сейчас провела его в комнату на втором этаже, сказала: "Вот ваша постель, ваша тумбочка!" Затем показала ему душ, сказала: "Мыться обязательно. А через два дня общая баня. Ужинать в восемь часов".

"О-го!
– подумал Павел.
– Порядочек, как в ремесленном общежитии", - и спросил:

– Что дальше?

– Дальше ничего. Отдыхайте! Завтра утром обратитесь к врачу, если нуждаетесь в чем. Библиотека внизу. "Распорядок дня" висит на стенке. До свиданья!

К строгому режиму дня, при котором по часам встают, по часам завтракают и обедают, Павел уже привык, и дисциплина эта не удивила его и не огорчила. Напротив, он, как почти все, скоро научился и нервничать и ворчать, если встречались даже незначительные отступления от распорядка. Быстро свыкся он и с тем, что здесь после завтрака и после обеда, да и весь день с утра до вечера ему не нужно было ни работать, ни учиться, ни готовить уроки. У него не было никаких обязанностей, если не считать обязанности хорошо отдыхать. И он стал считать отдых своей обязанностью, это было для него ново и приятно. Хорошо отдохнуть, восстановить свои силы, свое здоровье - это долг. Для этого тебе предоставлены все условия, все возможности. Обслуживающий персонал дома отдыха обязан тебя обслуживать, обязан - это Павел скоро и хорошо уяснил. За это ему, обслуживающему персоналу, деньги платят. И надо уметь требовать, чтобы обслуживающий персонал честно и добросовестно выполнял свои обязанности по отношению к тебе.

И Павел стал требовать.

Утром он терпеливо выстоял длинную очередь у кабинета врача. Врач, седая женщина лет семидесяти, не меньше, задыхающаяся от астмы, сгорбленная, которая сама должна бы жить здесь в качестве отдыхающей, взглянула на молодого Мамыкина с явным, как ему показалось, недружелюбием.

– На что жалуетесь, молодой товарищ?

– На травму.

– А что с вами случилось?

– Голова болит.

– Вы лечились? Случилось что?

– Лечился в больнице. Был удар по голове в цеху.

– В цехе? Вы - рабочий?

Павел промолчал. Врач заглянула в документы Мамыкина, в медицинское заключение, прилагаемое к путевке, и спросила снова:

– Сильно болит голова?

– По-разному.

– Часто?

– Вот посидел у вас в очереди, и опять заболела.

– Очередь... да... одна я здесь, - начала оправдываться старая женщина.
– Очереди большие. Вам бы в санаторий надо, а не в дом отдыха, там - лечение.

– Начальству виднее, куда посылать, - дерзко сказал Павел.

– Начальству?
– удивленно переспросила женщина и опять посмотрела в его анкету.
– Мо-олод!
– покачала она головой, увидев его год рождения, и словно задумалась: продолжать ли называть этого дерзкого мальчишку на "вы" или разговаривать с ним, как принято разговаривать со школьниками.
– До чего молод!
– еще раз протянула она.

– Молод, значит, и лечить не надо?
– спросил Павел.

– Нет, лечить мы тебя будем, - решительно перешла врач на "ты".
– Будем лечить. Только без лекарств. Отдыхать будешь, гулять, много кушать, заниматься физкультурой, обтираться холодной водой. А снег выпадет - на лыжах пойдешь. Аппетит хороший?

– Аппетит ничего, есть могу.

– Ну вот и будешь много есть. Обязательно принимай рыбий жир, он с витаминами. И воздух тут витаминный, смоляной с фитонцидами. Дыши глубже. Я тоже здесь живу из-за воздуха. Он лучше всякой пенсии. Люблю запах живицы. Ну иди, все!

– Как все?

– Все! Иди гуляй. Следующий!
– крикнула врач в дверь уже мимо Павла, не глядя на него.

* * *

Из-за сырой, мозглой погоды отдыхающие сидели в парковых беседках и в главном здании - в коридорах, в комнатах общего пользования. Играли в шашки, в шахматы, катали на маленьком бильярдном столе светлые подшипнички, не крупнее пушечной картечи, - на приобретение большого бильярда профсоюзных средств пока не хватало. Кое-кто сидел по углам, на стульях и диванах, либо у светлых окон, читали книги.

Никаких знакомых здесь у Павла, конечно, не оказалось. Не было и сверстников. Но он не унывал. Последнее обстоятельство ему даже льстило - он тут самый молодой, значит, самый удачливый. Скрытого ликования его не испортили даже грубоватые слова рыжего бородача с рыжими глазами и рыжими волосами на руках:

– Рано ты, паренек, начал по домам отдыха ездить, голова бы не закружилась.

– Из-за головы я и приехал.

– А что у тебя с ней?

– Травма.

– На работе получил?

– Да.

– Вершиной прихватило или комлем?

– Не, не в лесу.

– Значит, на сплаве? Или в конторе служишь?

– Не, в цеху.

– Так, понятно. Ну ничего, вылечат. Только маху дал, парень. В другой раз проси путевку в санаторий. Государство у нас богатое!

Павел не ответил, но совет запомнил.

За обедом в столовой не оказалось рыбьего жира. Павел не забыл, что ему врач советовала обязательно принимать рыбий жир, и хоть не любил ни вкуса, ни запаха его и, возможно, даже не стал бы пить ежедневно да еще трижды, но раз жиру не оказалось, Павел потребовал, чтобы ему дали его.