Угроза

–  У тебя истерика, - удивился Люсьен.
– Вот не ожидал. Олаф-сотник, что с тобой? Даже еще не умер никто, а ты раскричался.

–  Я раскричался, потому что… - Олаф задумался, но не нашел ответа.
– Потому что ты мой друг и я за тебя испугался.

–  Это я понимаю, - кивнул стражник.
– Просто раньше за тобой подобного не замечалось.

Сотник только покачал головой. В чем-то Люсьен был неуловимо прав… Олафу не хотелось идти в пещеру, она отталкивала его, заставляла нервничать. Пришел Роуд, принес несколько охапок хвороста.

–  Вот! Для факелов тряпки нужны, смола, а ничего нет.

–  Хорошо, зажги немного для начала. Люсьен, да отойди же от входа, там может быть полно таких тварей!

Джет закинул в темноту горящие ветки. Они попали прямо на труп довольно крупного жука. Передние лапы насекомого имели странную форму, больше напоминая лопатки.

–  Чудан, пещерный жук. Тебе повезло, Люсьен, жвалы у него не хуже, чем у смертоносцев, голову откусит одним движением, - с горящей веткой в руке Олаф спокойно вошел в пещеру.
– Это самка, самцы в таких норах не сидят.

–  Это не нора, - заметил Люсьен, входя следом.
– Это пещера. В наших горах таких не водится.

–  В степи водятся, роют норы. А тут камни, вот и нашла бедняжка пещерку потомство вывести. И вот на тебе - приходит здоровенный парень с отравленным мечом и рубит прямо по лапе. Конечно, несчастная сдохла. А кто бы не сдох?

–  И есть ее нельзя, -= добавил сзади джет.
– Как же ты охотишься с отравленным мечом?

–  Ну… - Люсьен задумался, и спустя несколько мгновений признал: - Мне это не пришло в голову, Роуд. Просто не пришло в глупую голову. А что ты там теперь ищешь, Олаф?

–  Дайте еще одну ветку, - потребовал сотник.
– Обычно они выводят потомство раньше, но в эти края поздно приходит весна. У чуданов вкусные личинки, по-настоящему вкусные. Вот ради этого стоило сюда лезть. А вот и они!

Личинки находились именно там, где и полагалось: в самом дальнем углу пещеры. Около двух десятков уже сбросивших оболочку яиц беспомощных существ увлеченно пожирали аккуратные брикеты, кал матери. Этим им и предстояло питаться еще около десяти дней.

–  В самый раз, - Олаф проткнул ближайшую личинку мечом и поднес поближе к глазам извивающегося червячка.
– Да, мясо у них нежное, как у дождевиков, но при этом чуть сладковатое и более плотное. Вы будете довольны.

–  Убивать их, или лучше так унести?
– деловито поинтересовался Роуд.

–  Найди палку, на насади их всех сразу. Они от этого не умрут, вот и хорошо: живыми поджарим. Но все это пустяки… Вы ничего не чувствуете?
– Олафу в самом деле было не по себе.

–  Ничего, - признался Люсьен.
– Немного воняет, но при жарке, думаю, запах отшибет. А что случилось?

–  Да вроде, ничего…

Пока джет возился с личинками, воины светили ему, заодно осматривая пещеру. Пол покрывал какой-то коричневый прах, стены оказались удивительно ровными.

–  Это делали люди, - уверенно изрек Люсьен.
– Насекомые могут делать хорошие дома, но не так аккуратно.

–  Люди тоже не всегда делают аккуратно… - сотник провел по стене рукой.
– Но ты прав, ни пчелы, ни муравьи этого сделать не могли. Да и не слышал я о тварях, которые обтесывают камень. Ты знаешь таких насекомых?

–  Нет, хотя всю жизнь живу в горах, - уверенно заявил стражник.
– Это строили люди. Но зачем? Города здесь нет.

–  При чем здесь город?
– сотник медленно шел вдоль стены, к чему-то присматриваясь.

–  Иногда в горах находят города, вырубленные в скалах. Там много пещер, между ними хитрые коридоры… Я только слышал о таком, Олаф, сам не видел. Вот я и говорю: странно, что пещера есть, а города нет.

–  Ясно. Иди ко мне и приглядись к стене сбоку.

Стену пещеры покрывали рисунки. Самые разные: люди, сражающиеся с пауками, крылатые люди, взлетающие в небо, и такие же крылатые, но вооруженные, пикирующие сверху на пауков. Рисунок был очень старым, краски выцвели, но до сих пор не осыпались с каменной стены.

–  Плохой рисунок, - сделал вывод Люсьен.

–  Чем он тебе не нравится?
– быстро спросил Олаф. Эти рисунки имели какую-то связь с его странным возбуждением.
– Крылатые люди или люди, воюющие с пауками? Что не так, стражник, дружище, помоги-ка мне!

–  Да просто плохой рисунок, вот и все. Я сам лучше нарисую.

–  Ах вот ты о чем… - разочарованно протянул Олаф и продолжил обход пещеры.

Однако больше он ничего не обнаружил. Странный прах под ногами поднимался маленькими рыжими облачками при каждом шаге, и так же быстро оседал. Что-то беспокоило Олафа все сильнее.

–  Пойдем!
– позвал его стражник.
– Роуд уже, наверное, в огонь их сует, эти личинки, а готовиться им почти не надо.

–  Сейчас… - сотник медлил.

Нога задела маленький камень, тот откатился в сторону. Олаф услышал, как он откатился, в его голове прозвучал легкий металлический гул. Камень был тяжелым… Сотник нагнулся и поднял маленький, в половину кулака шар. Очень тяжелый шар, стальной такого же размера весил куда меньше.

–  Что это?
– спросил Люсьен, ветка в руках которого в этот миг погасла. Пещеру окончательно заволокло дымом.
– Я пошел! Догоняй!

–  Это… - хотел было ответить на вопрос сотник, но поперхнулся и побежал за другом, нашаривая руками дорогу.

От ярко пылавшего костра им уже кричал Сайка. Готовку взяла в свои опытные руки Сильда, прогнав Роуда, и теперь надо было поспешить. Тушки личинок шипели, капали жиром в огонь, все еще извиваясь, пьянящий запах беспокоил даже смертоносцев.

Люсьен побежал к товарищам, требуя сейчас же свою порцию, а Олаф остановился, рассматривая шар. Ему показалось, что странный металл немного светится, но самое главное - в голове раздавался неясный гул, и исходил он именно от странной находки. Сотник зажмурился, постарался разобраться в своих ощущениях.

Зижда приближался! Олаф знал это с закрытыми глазами. Он был еще далеко, но бежал к ним быстро, излучая радость. Видимо, смертоносец отыскал дорогу. Чивиец послушал еще и сумел различить Мешша, он торопился за старшим. Сотник открыл глаза. Ощущения ослабли, но не пропали. Лучше, яснее он видел и трех пауков, стоявших вокруг лагеря, будто к глазам добавился еще какой-то орган чувств.

–  Олаф не успеет, будет голодным спать, - негромко сказал Сайка, Роуд и Вик захихикали.

Сотник не сразу осознал, что находится слишком далеко, чтобы слышать их. А еще он почему-то знал, что Роуд и в самом деле опасается ссоры - юноша поверил, что атаман собрался съесть порцию сотника, а вот Вик просто веселится. Люсьен думает, что личинки все-таки пахнут куда лучше, чем можно было ожидать от мяса с таким вкусом. Олаф не мог читать мыслей, но эмоции людей чувствовал.