Уходи и дверь закрой!

– Хорошо, я займусь этим.

После чего встал с мата и ушел из спортзала.

3

Я стоял в подъезде и смотрел на закрытую дверь.

Надо было позвонить, но перед глазами стояло ее лицо, и я не мог ее так использовать. Это слишком жестоко, поиски Греченко не стоят того. Не могу действовать через нее.

Зачем все это? Что я с этого получу? Я занимаюсь этим не один год и не вижу никакого результата. Они как сорняки - выкорчевываешь один, и на его месте тут же появляется другой. Мне вспомнился грустный взгляд матери. Нужно ли мне это? Хочу ли я еще и Анютиком с сыном рисковать? Нет!

Я не могу рисковать ими из-за этой свиньи, но должен.

Глубоко вздохнув и мысленно попросив у нее прощения, я позвонил в дверь.

Не прошло и минуты, как я услышал детский голос и звук открывающейся двери.

– Миша, стой!
– воскликнул старческий женский голос, но было уже поздно, ребенок открыл дверь.

'Надо сказать ей, чтобы научила сына не открывать дверь, не спрашивая кто там' - пронеслась в голове мысль, а потом я забыл обо всем.

Передо мной, глядя на меня, стоял малыш лет четырех. Его черные волосы, как и мои, вились вокруг ушек, глаза, такие же как и у меня, смотрели чуть насторожено, а губки сложились в неуверенную улыбку так похожую на улыбку его матери в тот день.

Пять лет и пять месяцев назад.

Я и сам не знал, почему поехал в то утро к ее дому. Просто сел в машину и уверенный, что я ей нужен, завел мотор. При этом я был зол на весь свет и в первую очередь на себя самого, но просто не смог не проверить ее. Меня тянуло к ней и я ничего не мог с этим поделать. Я вспоминал ее весь месяц. А вчера, увидев снова, испытал одновременно и ужас и радость.

Едва я подъехал к ее дому, дверь подъезда открылась и оттуда вышли две женщины. Одна совсем юная в очках и шляпе скрывающей лицо. Я знал что это Аня, но если бы меня спросили откуда, сказал бы что просто знаю. Вторая уже в зрелом возрасте очень похожая на Аню, но с потускневшим взглядом и явными признаками глубокой душевной усталости.

'Ее можно понять, с такими мужем и дочерью' - подумалось мне.

– Ладно, мам, я пошла!
– бросила Аня, направляясь к выходу со двора.

– Может, я тебя подвезу?
– предложила женщина, которую Аня назвала мамой - Да и в больницу отвезу. Не нравится мне твое лицо, надо бы врачу показать.

– Не, мам, не надо, мне еще и к Лесе Константиновне зайти надо. Я вчера пару пропустила из-за всего этого, теперь отрабатывать. А к врачу я не пойду, а то вдруг шум поднимут. Еще не дай бог отца обвинят.

– Ну как хочешь!

Мать только покачала головой и села за руль. Потом завела мотор и уехала, а я поехал за Аней.

Я ехал следом минут пять, а потом решился.

– Девушка, а девушка, вас подвезти?
– спросил я, притормаживая возле нее и выглядывая из-за машины, чтобы она меня узнала.

Я видел как она вздрогнула, а потом, увидев мое лицо расслабилась.

– Спасибо вам за предложение, но нет - сказала она и пошла дальше.

Я поехал следом, а потом спокойно велел.

– Ань, садись в машину.

Она замерла как испуганный кролик. Я видел, как галопом несутся мысли в ее голове и как она не знает, что мне ответить. Но вот она взяла себя в руки и тихо произнесла.

– Мне в институт надо!

– В машину!
– потерял терпение я.

Я был готов к тому, что она побежит, ведь прорвался мой гнев и злость. Но она, удивив меня, села в машину и отвернулась к окну, чтобы я не увидел ее лицо.

Чертыхнувшись, я резко развернул ее лицо к себе и снял очки и шляпу.

Мать твою!

Вся правая сторона лица была ярко черного цвета и опухшая. Глаз затек и почти не открывался.

'Это как же, наверное, у нее голова-то болит!' - ужаснулся я.

Выругавшись так, что даже у меня уши завяли, я завел мотор.

– Я везу тебя больницу, к черту институт!
– я и сам не узнал свой голос. Он больше напоминал рык.

– Мне нужно в институт!
– заупрямилась девочка.

– Ты себя в зеркало видела? Какой к черту институт!
– зарычал я на нее - У тебя же сотрясение мозга как минимум! В больницу и не спорь!

Я ехал быстро, направляясь в госпиталь, где частенько лечился сам. Там работали доверенные люди. Подъехав к месту, я остановился и вытащил ключи из замка зажигания.

– Пошли!
– бросил я ей, открывая дверь.

– Я не пойду!
– отрезала она.

Я замер глубоко вздохнул, чтобы взять себя в руки и тихо сказал.

– Ань, хватит вести себя как ребенок! Мы оба знаем, что тебе сейчас плохо. Тебя никуда не положат, просто осмотрят и выпишут таблетки. Я обещаю, что это никак не отразится на твоей семье.

Она долго молчала и смотрела на меня, а потом, кивнув головой в знак согласия, отстегнула ремень.

В отделении нас встретил знакомый врач. Взглянув на Аню, он быстро увел ее в смотровую, а когда вышел тихо сказал.

– У нее сотрясение мозга хоть и не сильное. Она сильная девочка, справится, я выписал ей обезболивающее и лекарство, но если что - сразу ко мне.

– Хорошо док!
– кивнул я, видя, как Аня выходит из смотрового кабинета.

– И на будущее, ты лучше по лицу не бей, не у всех есть такие крепкие кости как у твоей подружки.

Я видел, как она побледнела и как открыла рот, чтобы что-то сказать, но я ее опередил.

– Это не я ее так разукрасил, - сказал я врачу глядя на нее, а потом тихо, чтобы слышал только врач добавил - но этот парень еще свое получит!

– Не ты, значит не ты!
– пожал он плечами, а потом тихо добавил - Только не убей, а то еще загремишь. Ладно, мне пора, передавай привет Корсару.

– Передам - кивнул я.

Потом я подошел к ней и протянул руку.

– Пошли?

Она только кивнула, но на выходе вдруг спросила.

– Куда мы теперь?

– Сначала в аптеку, а потом я отвезу тебя домой. Тебе отлежаться надо.

– Нет, мне в институт надо!
– вскрикнула она останавливаясь и замирая на месте, а потом повернулась и пошла в сторону остановки. Черт!

– Садись в машину!
– рявкнул я, заводя мотор.

Она снова замерла, обернулась на меня с испугом, а потом вдруг зло ответила.

– Нет!

Чертыхнувшись еще раз, я вышел из машины, подхватил ее на руки и посадил в автомобиль, не забыв при этом ее пристегнуть. А потом сказал.