Уходящая в тени

Вскоре крыша опустела. И мы остались один на один. Не шевелились некоторое время, а потом я вдруг как-то очень отчётливо поняла, что Влад до сих пор стоит передо (надо!) мной, не убирая сильных ладоней, уверенно устроившихся у меня под мышками. Боится, что упаду? Подняла голову.

– Почему мы не пошли со всеми?

– А ты хотела бы?

– Не знаю. А зачем мы остались?
– уже резко, даже враждебно спросила я.

– Чтобы никого рядом не было, - вполне добродушно проворчал он и, наклонившись, поцеловал меня.

А я - его. Просто инстинктивно откликнулась, прежде чем поняла, что именно мы делаем. Если он начал осторожно, но сильно, то после лёгкого и напористого движения его языка в мой рот, я вцепилась в этого сильного мужчину, как утопающий в спасателя. Секунд хватило, чтобы я начала страшно бояться, что он вот-вот закончит целовать меня и отстранится. Но потом, после следующих секунд... Погружение в его поцелуй был настолько глубоким, что я не заметила, как он приподнял меня, слегка прогнувшись вперёд, и посадил на себя.

Машинально обняв его талию ногами, я держалась за его плечи изо всех сил, в то время как он совершенно уверенно обнимал меня, поглаживая по спине. И - странность, но я приходила в себя. Начинала чувствовать его поцелуй, начинала чувствовать, как стучит его сердце - и моё. Ещё более странным образом я поняла, что поцелуй наш не чувственный, а скорее - какой-то успокаивающий. Причём не только меня, но и его самого. Если он начался неистово и нетерпеливо, то закончился не взрывом, а мягким, ласкающим движением щека к щеке. Всё... Его рот - у моего уха. И тёплый шёпот:

– Тебе хорошо?

Я настолько пришла в себя, что тепло подышала в его ухо и шепотом же ответила:

– Теперь - да.

– Пошли к Дарёнке. Спать хочу.

Я откинулась посмотреть ему в лицо. Глаза усталые. Появились усталые морщинки вокруг рта. Разгладить бы - поцеловать. Но он прав. Надо выспаться. Завтра - уже сегодня - решающий день. Увидим ли мы друг друга ещё раз? Правда, остаёмся в одной семье...

Что-то я не о том думаю. По-моему, у меня самой перегруз с проблемами, в которых никак не разобраться. И Женька добавил... Думай тут...

– Эй, вы долго ещё?
– наполовину высунувшись из люка, спросил Алексис.
– Поехали по домам!

– Но мы...

– Астра, прости, но сегодня ты будешь ночевать... отдельно, - споткнувшись, всё-таки проговорил Алексис.
– Перед завтрашним приёмом у деда придётся выполнять обычаи дома. А перед помолвкой...
– Он пожал плечами, словно показывая: он бы и хотел хоть что-нибудь сделать, чтобы помочь нам, но это не в его силах.

Мы с Владом переглянулись. Он вздохнул и спустил меня с рук. Одновременно взялись за ладони друг друга и вместе пошли к люку.

Потом мы стояли в ожидании машины для меня. А вместе с нами терпеливо ожидало, когда закончится вся эта суматоха, сопровождение Влада. Волки стояли чуть наособицу от нас и негромко обговаривали недавнее происшествие. Я вжималась от утреннего холодка во Влада и слушала обсуждение прорыва. Он, по-моему, тоже - пока обнимал меня, согревая.

За мной приехала Агния. Оказывается, она успела съездить к подвалу дяди, куда увезли тех жильцов, кто нуждался в экстренной помощи, пока сила источника не въелась, как говаривал Назарий, в плоть и в кровь.

Исподлобья глядя на Влада, Агния довольно резко велела мне пересесть в машину. Потом, когда Влад качнулся к ней что-то сказать, она жёстко сказала:

– Всё завтра. Сегодня выспаться и набраться сил.

Я приткнулась на переднем сиденье, рядом с водителем. Кивнула Владу, кажется, расстроенному нашим расставанием, чему я бессовестно обрадовалась, хоть и попыталась скрыть... Агния села - и мы поехали.

– Ты очень устала?
– нарушила она пятиминутное молчание.

– Как сказать...

– Сможешь перенести нас к деду? Мы должны эту ночь доночевать у него.

– В наших апартаментах?
– удивилась я.
– Это входит в ритуал?

Агния некрасиво ощерилась. Мне показалось, я услышала начинающееся рычание, но сестра взяла себя в руки. Помолчала. Чтобы совсем уж успокоиться, после чего неохотно выговорила:

– Мы вообще должны были сразу ехать к деду. Там с утра начинаются приготовления к вечеру. И нам придётся в этом принять самое непосредственное участие.

– Какое?
– тупо спросила я.

– В качестве подопытных кроликов!
– прорычаа всё-таки Агния.
– Дед считает, что вечер удастся, если мы будем в этих глупых и жутких платьях!

Понятно. Я промолчала, хотя с сестрой была согласна полностью. Мало того что нас выдают без нашего согласия, так ещё из этого и помпу устраивают. Платья, о которых говорила Агния, представляли собой старинные образцы прошлого - те одеяния, которые использовались тогда, когда девушка из семьи выходила замуж. Неуклюжие и чаще всего из тяжёлого материала, они хоть и шились каждый раз на конкретную невесту, но были настолько старомодны, что лишали чувства уверенности даже в обычном движении.

– Агния. Несколько часов осталось, - сказала я и шмыгнула носом.
– Что делать будем? Или ты... покоришься?

– Мы уже всё перепробовали, - сказал сестра. И замолчала, насупившись.

Я отметила это безнадёжное "мы". Агния машинально объединила себя и Игната. Она его настолько забрала себе, что даже не подумала обо мне. Но... Я бы тоже хотела вот так присвоить Влада.

– Асти... Единственная мысль, которая приходит мне в голову, чтобы изменить ситуацию, - это прямо на вечере заявить, что мы выходим замуж не за тех, кого нам предназначили! Прямо перед гостями!
– быстро проговорила Агния, не глядя на меня. Она будто сомневалась, что я восприму это как надо. И правильно делала. Если она в своей идее, явно уже тысячи раз продуманной, была уверена, то я в её исполнении - увы - сомневалась. Одно дело - это заявит Агния. Другое дело, что Влад...

– Игнат сказал тебе, что любит?

– Да!
– резко ответила Агния, и её лицо, только что спокойное и даже хранящее следы вызова, скривилось от подступающего плача.

– Счастливая...

– Что? Хочешь сказать, что Влад тебе ничего?..
– Она не договорила, с тревогой глядя на меня.
– А мне казалось, у вас всё сладилось. А ты сама? Спрашивала у него?

– Разве у мужчины о таком спрашивают? Мне всегда казалось, что он должен сам первым... Мама ведь говорила-а...