Уильям Шекспир — образы меры, добродетели и порока

Строки 9-10 входят в одно предложение, где по замыслу автора фокус внимания он переводит на самого себя в последующем повествовании от первого лица.

«But at my mistress' eye Love's brand new-fired,

The boy for trial needs would touch my breast» (153, 9-10).

«Но клеймо Любви заполыхало снова от взгляда моей госпожи,

Как будто мальчик прикоснулся для пробных нужд к моей груди» (153, 9-10).

Строки 9 и 10 следует читать вместе, что облегчит читателю понимания подстрочника сонета: «Но клеймо Любви заполыхало снова от взгляда моей госпожи, как будто мальчик (Купидон) прикоснулся (пылающим тавро) для пробных нужд к моей груди». Могу заверить читателя, что перевод строки 10 точно доносит до читателя, именно то, что подразумевал автор при написании сонета. В сонете 25, повествующий бард уже затрагивал тему «взглядов» придворных фаворитов, повёрнутых в сторону коронованной особы при дворе, которым поэт противопоставил самого себя.

— Confer!

________________

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 25, 1-4

«Let those who are in favour with their stars

Of public honour and proud titles boast,

Whilst I, whom fortune of such triumph bars,

Unlook'd for joy in that I honour most».

William Shakespeare Sonnet 25, 1-4.

«Пусть те, кто в благоволении у звёзд своих

Публичного почитания и хвастовством титулами гордых,

Пока Я тот, которому судьба триумф подобный запрещает,

Не ожидал порадоваться, в чём Я более почитаемый тем паче».

Уильям Шекспир сонет 25, 1-4.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 17.11.2021).

В предложенном фрагменте сонета 25, автор чётко сформулировал свой статус в ракурсе придворной жизни: «Пока Я тот, которому судьба триумф подобный запрещает, не ожидал порадоваться, в чём Я более почитаемый тем паче».

Рассматривая литературный образ «пылающего тавро» огня любви в сонете 153, мы видим этот литературный образ «работающего» мистического атрибута Купидона, который оставлял клеймо при прикосновении на сердце или груди человека, в данном случае барда.

Образы любви, словно проекции других миров увиденные в «просоночном состоянии» после глубокого сна могут облекаться в необычные метаморфозы, как например в пьесе Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь»: акт 4, сцена 1.

________________

________________

Original text by William Shakespeare «A Midsummer Night's Dream» Act IV, Scene I, line 52—59

OBERON

Touching her eyes.

Be as thou wast wont to be;

See as thou wast wont to see:

Dian's bud o'er Cupid's flower

Hath such force and blessed power.

Now, my Titania, wake you, my sweet queen.

TITANIA

My Oberon, what visions have I seen!

Methought I was enamor'd of an ass.

OBERON

There lies your love.

William Shakespeare «A Midsummer Night's Dream» Act IV, Scene I, line 52—59.

ОБЕРОН

Прикасаясь к её глазам.

Будь такой, какой ты привыкла быть;

Смотри так, как ты привыкла видеть:

Бутон Дианы или цветок Купидона

Обладает такой силой и благословенной мощью.

Сейчас, моя Титания, разбужу тебя, моя нежная королева.

ТИТАНИЯ

Мой Оберон, какие видения я видела!

Я думала, что влюблена была в осла.

ОБЕРОН

Там пролегла твоя любовь.

Уильям Шекспир «Сон в летнюю ночь»: акт 4, сцена 1, 52—59

(Литературный перевод Свами Ранинанда 30.08.2022).

Впрочем, фрагменты из совершенно разных произведений органично переплелись, например, из сонета 153: «…клеймо Любви заполыхало снова от взгляда моей госпожи», но «там пролегла твоя любовь…» вторит, словно в унисон финальная фраза из пьесы.

Строки 11-14, входят в одно предложение, бард продолжил повествование от первого лица, что объясняет приватный характер написанного, это сокровенное чувство любви, пронесённое поэтом через десятилетия.

«I, sick withal, the help of bath desired,

And thither hied, a sad distemper'd guest,

But found no cure: the bath for my help lies

Where Cupid got new fire, my mistress' eyes» (153, 11-14).

«Я, больной к тому же, от купальни помощи пожелал (спустя),

И печальный гость, расстроившись спешил — туда,

Но исцеленья не нашёл: для моей помощи пролегла купальня,

Где Купидон получил огонь новый, моей госпожи — взгляда» (153, 11-14).

Строка 11 начинается со строк, «Я, больной к тому же, от купальни помощи пожелал (спустя)», где у вдумчивого возникает вопрос: — «А можно, сказанное в строке 11, воспринимать в прямом смысле слова»?

— Конечно, нет!

Например, ровно так, как с фразой первой строки «…пока Я балдахин носил» в сонете 125. Упрощённый, утилитарный подход критиков и исследователей к оборотам речи в произведениях Шекспира без учёта исторического контекста, как правило приводил к удручающим последствиям. Примеров слишком много.

В строке 11, для заполнения конечной цезуры строки, мной было вставлено слово предлог в скобках «спустя», что решило проблему с рифмой строки. Отрытая строка, в полной мере позволяет это проделать без ущерба стилистике построения предложения при переводе на русский.

Подстрочник строки 11 подсказывает обратное от написанного, это, как категория философии — «от обратного».

Главное — это то, что читатель должен для себя уяснить, что эти четыре строки написаны автором, только для подстрочника. Постараюсь кратко пояснить почему. Дело в том, что строках 7-8 было написано следующее:

«И разрослась бурлящая купальня, кою люди подтвердили впредь

Против болезней странных, суверенным исцелением (маня)» (153, 7-8).

Ключевой фразе «бурлящая купальня, кою люди подтвердили» предыдущей строки 7, противоречит и отменяет её содержание строк 12-13: «И печальный гость, расстроившись спешил — туда, и печальный гость, расстроившись спешил — туда, но исцеленья не нашёл: для моей помощи пролегла купальня».

Что объясняет, для чего автор применил литературно риторический приём «антитеза», причина одна, чтобы выделить и подчеркнуть в сонете последнюю строку.