Уильям Шекспир — образы меры, добродетели и порока

Строки 1 и 2, согласно замыслу автора, входят в одно предложение: «Некоторых слава в их происхождении, кого-то — в навыках их, некоторых — в их богатстве, кого-то их (не дюжей) силе в телесах». Для соблюдения правил грамматики и морфологии при переводе на русский язык при построении предложения возникла необходимость заполнения серединной цезуры строки 2, поэтому мной было вставлено слово прилагательное в скобках «не дюжей» для применения в качестве сопоставительной метафоры.

Читателю, необходимо обратить внимание на то, что строки 3 и 4 не входят в одно предложение, так как разделены знаком препинания точкой с запятой.

Каждая строка является самостоятельной частью многосложного предложения, что является отличительной чертой строк 3 и 4, что противоречит «шекспировскому» правилу двух строк.

«Some in their garments, though new-fangled ill;

Some in their hawks and hounds, some in their horse» (91, 3-4).

«Некоторых — в их одеждах, хотя новомодных, но больных;

Некоторых, в их ястребах и гончих, кого-то — в их лошадях» (91, 3-4).

В строке 3, повествующий бард переместил фокус внимания читателя на одежды придворных аристократов, которые по колориту и красочности ознаменовали елизаветинскую эпоху: «Некоторых — в их одеждах, хотя новомодных, но больных».

— Но почему автор новомодные наряды придворных назвал больными?

— Так как причин было несколько.

Во-первых, подобная одежда при ношении была неудобна и приносила физическую боль.

Во-вторых, некоторые нововведения в нарядах при длительном ношении были причиной ряда таких заболеваний, как подагра или болезней кишечно-желудочного тракта.

Дело в том, что обязательным атрибутом одежды были корсеты, как у женщин, так и у мужчин, чтобы скрыть дефекты фигуры, при использовании которых их фигура смотрелась стройнее, то есть статной. Мужские башмаки были с обязательными каблуками и довольно-таки тяжёлые при носке, а у женской обуви была заужена стопа, чтобы подчеркнуть изящество женской ноги при ходьбе, за счёт чего осложнялся процесс ходьбы.

В строке 4, повествующий акцентировал внимание на атрибутах охоты, как атрибутов состоятельности и знатности аристократического рода, имеющего свой герб: «Некоторых, в их ястребах и гончих, кого-то — в их лошадях».

Однозначно, но для содержания и выучки: лошадей, охотничьих ястребов и гончих, требовалась прислуга, имеющая навыки в подобающей одежде, а также наличие оснастки для охоты. Содержание породистых арабских скакунов было предметом не только гордости для их хозяина, но и предметом обсуждения их значимости в кругу придворных аристократов, владеющих загородными особняками и поместьями.

Первое четверостишие сонета 91 на языке оригинала содержит множество отличительных литературных приёмов:

«Some glory in their birth, some in their skill,

Some in their wealth, some in their body's force;

Some in their garments, though new-fangled ill;

Some in their hawks and hounds, some in their horse» (91, 1-4).

«Некоторых слава в их происхождении, кого-то — в навыках их,

Некоторых — в их богатстве, кого-то их (не дюжей) силе в телесах;

Некоторых — в их одеждах, хотя новомодных, но больных;

Некоторых, в их ястребах и гончих, кого-то — в их лошадях» (91, 1-4).

Содержание первого четверостишия, выделено автором при помощи использования риторического литературного приёма «анафора» для придания ему ключевого значения для построения антитезы с контекстом строк третьего четверостишия. Использование английского слова местоимения «some» в начале строк 1-4, что означает применение литературного приёма «анафора».

Краткая справка.

Анафора — это риторический и литературный приём, который состоит из повторения последовательности слов в начале соседних предложений, тем самым придавая им особое значение. И напротив, «эпистрофа» — это повторение слов в концах предложений. Сочетание «анафоры» и «эпистрофы» приводит к симплексу.

В тоже время, слово местоимение «some» внутри строки, является рифмованным внутристрочным ассонансом и звучит на языке оригинального текста необычайно выразительно, это местоимение выдвигает и объединяя отдельные группы слов. Это является редкой разновидностью литературного приёма «ассонанс», что создает внутристрочную ассонансную рифму, в которой созвучны только гласные.

Помимо этого, в первом четверостишии оригинального текста мы можем увидеть применение автором литературного приёма «аллитерация» при помощи использования семикратно предлога с местоимением «in their», где согласная «i» выделена 14-ти кратно доминирующей.

Краткая справка.

Аллитерация повторение одинаковых или однородных согласных или предлогов в стихотворных произведениях, придающее тексту особую звуковую выразительность, особенно в стихосложении.

Подразумевается большая, по сравнению со средне языковой, частотность этих звуков на определённом отрезке текста или на всём его протяжении. Об аллитерации не принято говорить в тех случаях, когда звуковой повтор появляется, вследствие повторения морфем. Словарной разновидностью аллитерации, является — тавтограмма.

По вполне понятной причине, в подавляющей части переводов на русский сонета 91 всё богатство литературных приёмов было утеряно, это в лучшем случае. В худшем случае, в переводах мы можем увидеть «изумительную отсебятину» и несуразную ахинею, особенно в заключительном двустишии.

При внимательном рассмотрении в ходе семантического анализа, читатель может во всей красе рассмотреть виртуозное применения автором стройной структуры построения сонета, в котором поэт превзошёл своих коллег из литературного салона Уилтон-хаус графини Пембрук.

«And every humour hath his adjunct pleasure,

Wherein it finds a joy above the rest» (91, 5-6).

«И каждый юмор дополняет ему удовольствие (в придачу),

В чём, всего превыше прочих радостей находит — он» (91, 5-6).