Укок. Битва Трех Царевен

…Последний тренинг — самый жесткий. Отобранные ведущим девушки переодеваются в той самой комнатке, где сейчас сидит Медный, а потом «торговец невольниками» вводит их в общую залу. Это игра «Невольничий рынок», проводящаяся только тогда, когда участники семинара уже дошли до такой степени взаимопонимания, что охотно примеряют на себя любые роли. Их, рабынь, должны продать — и чем дороже, тем лучше, тем больше баллов для формальной оценки они заработают. Но сделать это не просто: не у всех покупателей накоплено достаточное количество собственных баллов-таланов. Мешают амбиции. Да и обосновать покупку придется.

Все трое реагируют на эту экзекуцию неодинаково. Под рваными простынями с сиреневым штампом общаги на их молодых телах нет ничего — это обязательное условие игры. Играть — так по-серьезному. Соня стоит и кусает губы. Она явно стесняется и своих чересчур белых ног, и того, что лицо ее измазали сажей жженой бумаги — это постаралась Тятя-Тятя, подошедшая к поставленной задаче превратить рабынь в замарашек, как всегда, очень усердно. Стесняется Соня и оттого, что ее фигурка в общем хорошо просматривается под прорехами простыни и привлекает внимание мужской части покупателей. Камилла, вторая девушка, бодрится. Она явно решила сыграть ва-банк, изобразив эдакую юную развратницу. Простыня почти сползла с левой груди, виден яркий розовый сосок; Камилла улыбается, шутит вполголоса, стреляет глазами, пританцовывает худыми ногами, но поправить простыню не может — руки связаны сзади веревкой.

Связаны все трое. Невозмутимо стоит только Лис — ей в принципе плевать, что ее фигура под простыней выпукла и совсем не скрыта одеждой, что некоторые пожирают ее глазами. Она спокойно осматривает зал серыми глазами, выбирая себе достойного хозяина. Медный не стал бы с ней тягаться.

Начинается торг. «Хозяин», которого убедительно играет артистичный парень с ником Шкипер (ближайший помощник и соратник Медного), в вечной своей черно-желтой вязаной панамке на бритой голове, расхваливает свой товар, подскакивает то к одной, то к другой рабыне. Больше всего он терроризирует невозмутимую Лис и даже больно щиплет ее за грудь сквозь простыню, но та лишь кривит уголок чувственного рта. За Лис бьются Данила и Диман. Первому хочется, естественно, получить эту гордую царевну, хоть и виртуально, понарошку, в свое полное распоряжение, а второму — сыграть роль Спасителя: вызволить Лис из «грязных лап» Шкипера и Данилы. На краснеющую Соню имеют виды блондин Алексей и тихий очкарик Никита. Камиллу, которая явно переигрывает, хочет купить Иван, долговязый черноволосый парень, видно, из сочувствия, потому что это в его характере — всем помогать.

Аукцион идет бойко, живо. Данила, уже предложивший максимальную сумму, подходит к Лис. По правилам он как покупатель может сделать с ней все что угодно: разжать зубы, осмотреть рот (не старуху ли подсунул лукавый торговец?) или же пощупать грудь (черт его знает, какие там у этих рабынь внешние данные!). Не кота в мешке покупаем. Но Данила нависает над Лис и только неуверенно тычет пальцем куда-то в плечо. Лис ухмыляется, обнажив в улыбке крепкие белые зубы, — это действует, и Данила боязливо отступает. Но тут Диман, занявший у Ивана немного баллов, называет новую цену и тоже срывается с места в углу зальчика, чтобы осмотреть покупку. По движениям его маленьких рук видно, как он переживает за девушку: поправляет готовый сорваться с груди край простыни… И все. Раз, два, три! Диман победил. Данила скрипит зубами. Хозяин развязывает Лис и подводит к Диману. На глазах у всех Лис дарит Диману нежный поцелуй. Учитывая баскетбольный рост девушки и «метр с кепкой» ее спасителя, это выглядит комично, но трогательно.

Данила включается в борьбу за Соню. Та жалобно переводит взгляд в сторону Ивана: девушки понимают, что их чести ничего не угрожает, но они уже включились в игру, и Соне не хочется оказаться в объятиях огромного Данилы. Ну, ну, еще… Соня дрожит, и к ее ужасу с левой груди совсем спадает простыня. Народ сдержанно хихикает. Соня заливается краской. Видно, Иван делает мучительный выбор и… отдает все свои оставшиеся баллы за Соню. Подойдя к ней, он первым делом поправляет на ней «рубище». Соня розовеет снова — до кончиков пальцев босых ступней. Происходит обратная ситуация: долговязый Иван, ростом раза в полтора выше блондинки, склоняется над ней и целует ее целомудренно — в щеку. Даниле ничего не остается, как за бесценок приобрести Камиллу. Та, освободившись от пут, стягивающих ее запястья, с визгом вскакивает на руки Даниле, стискивая его, словно клещами, голыми загорелыми ногами. Тот, не ожидая подобного напора, покорно несет хохочущую, визжащую девчонку к своему мату.

Это последняя игра. Когда уже все привели себя в порядок, вернулись в обычные джинсы, рубашки или топики, расселись на матах и стали пить приготовленный Тятей-Тятей чай, Медный приступил к проведению «Симорон-часа».

— Вот мы и выбрали невест, — говорит он задумчиво, прохаживаясь между сидящими; в небольшом зальчике голос его слышен хорошо. — Вы, конечно, их покупали… Но за символические деньги. На самом деле не столько была важна цена, сколько сам процесс выбора… Так и в жизни: мы выбираем, нас выбирают. Процесс покупки — это просто акцентуация выбора, концентрация его. Задача первая: какой ритуал можно придумать, чтобы приманить того жениха, который вам нужен? Безошибочно.

Все начинают галдеть, предлагая разные варианты. Медный поднимает руку:

— Спокойно! Давайте без этого дешевого симоронизма: вылепить из теста фигуру мужичка и запечь его с десятирублевой монетой в духовке. Чтоб, мол, характером был сдобный, а кошельком — добрый. Это не катит. Ваши варианты?

— Если мы хотим, чтоб он был ДУШевный, — замечает Лис, вальяжно расположившаяся на матах: большие длинные ноги разбросала чуть ли не на полкомнатки, — то жениха надо выбирать под ДУШем.

— Маньяком будет. Стопудово! — комментирует Данила.

— Нет. Не обязательно. Вот у меня подруга с собой в ванную пупсика брала. Детского…

— И что?

— Она ребеночка хотела. И ребеночек появился.

— Через девять месяцев после того, как сантехник прокладки поменял! В душе!

— Да ну вас… все время вы о пошлом. Нет. Просто так. От любимого.

— Лис, конкретнее…

— А что — «конкретнее»? Есть такие шампуни детские, в виде мужика…

— Так прямо и мужика!

— Ну, человека мужского пола. Ручки, ножки… Так, Данила, молчать! В общем, вешаешь его на душ и… и говоришь: «Душа ты моя! Мыло взяла, мою тебя, приди — любя!» Вот. Само сочинилось.

— Ага. Маша мыла Раму…

— А что? Рама, между прочим, — один из богов. Появится — красивый, как молодой бог…

— Вечно молодой, вечно пьяный…

Из шутливой перебранки возникает сначала стих, потом ритуал. Пока участники обсуждали достоинства молодого и пьяного жениха и отдельно — старого, но трезвого, Камилла что-то писала в блокноте. Потом вскочила, потребовала тишины хлопками ладоней и продекламировала:

Три верблюда прикурили, Три бобра к ним подкатили. На телеге, пьяный в дым, Развалился дед Кадим. Бабка сеяла горох, К ней притерся скоморох. Жизнь ведь это балаган, Никому теперь не дам. Секс полезен для здоровья Вместе с молоком коровьим. Там пастух и две свинарки Опрокинули по чарке, Закатили пир горой — Буду вечно молодой!

— Отлично! — похвалил Медный. — Про все сразу… и секс, и молоко, и дед — старый, и он же — молодой. Ну, у кого еще?

— У меня! — азартно сказала Камилла. — Все сразу — это реально. Про все сразу тоже есть… Вот!

У меня была квартира, В ней хранилось много сыра. Мышь прокралась под забор, Зайцы вышли на дозор, И Мазай в своей пироге Вдруг явился на пороге. Он покрасил двери в доме, Пребывая явно в коме. Даже если мир — больница, Хвост распушит свет-девица, Вместе с братом-молодцом Найдут денег под крыльцом.

Ритуал решили затвердить такой: стоишь под душем, поешь; но стоять под душем нужно в том, в чем собираешься встретить жениха, хотя бы с точки зрения верхней одежды. Отдельные скептики возразили, что стоять в пальто под душем вредно, в основном для самого пальто. На что здравомыслящие ответили, что в химчистке, например, пальто и не так мордуют… главное — вовремя высушить. Сошлись на том, что сначала надо попробовать, а потом говорить.

Вот что вспоминал сейчас Медный, но так и не находил слов, чтобы изложить все это на бумаге кургузо-парадным слогом рекламного буклета. После семинара он получил неплохую Команду. Как это было назвать? Коммерческий успех? Чудо? Эффективность технологий?