Украденная беременность

— И когда успел? — поинтересовалась Фифа.

— Когда такси ловил.

— Спасибо, Федор. — Пожилая дама благосклонно приняла букет и на миг поднесла свежие бутоны к лицу, чтобы вдохнуть их едва ощутимый аромат. — Вы курточку-то Фаину повесьте, вешалка у вас за спиной, у входа.

Лукьянов развернулся, обнаружил искомое и освободил, наконец, руки. Не успел он расстегнуть и верхней пуговицы на своем стильном полупальто, как Надежда Семеновна остановила его:

— Погодите раздеваться, Федор. Вы не сильно устали с дороги?

— Ничуть не устал, — слегка слукавил Лукьянов, у которого скорее от пережитых волнений, чем от физических усилий, слегка подгибались ноги. — Что нужно сделать?

— Видите ли, молодой человек, я с возрастом стала немного забывчивой. Готовилась к приезду внучки, хотела приготовить ее любимый салат и купила для него все, кроме консервированных в собственном соку сталипатов, а без них вкус салата будет совсем не тот! Буду вам очень признательна, если вы сходите за ними в магазин, а мы с Фаей за это время как раз накроем на стол.

— Ба! Ты опять?! — Фифа сумела изобразить на лице одновременно и возмущение, и упрек, и теплую беззлобную улыбку.

Федор не понял, к чему относится это возмущение, но Надежда Семеновна не дала ему времени задуматься всерьез:

— Так что же, Федор, вы выполните мою просьбу?

— Да, разумеется. — Лукьянов похлопал себя по карманам, чтобы вспомнить, с собой ли у него бумажник. — Вроде бы я видел тут неподалеку продуктовый магазин. Сталипаты, значит?

— Да, сталипаты, консервированные в собственном соку. Одной баночки будет вполне достаточно, — Надежда Семеновна проводила его до дверей и приветливо кивнула напоследок: — И не задерживайтесь там сильно, юноша. Мне не терпится продолжить наше знакомство!

Ближайший магазин нашелся в десяти минутах ходьбы от дома, где жила бабушка Фифы. Лукьянов тщательно изучил все полки с консервированной продукцией, но заветных консервов так и не нашел.

— Простите, где у вас стоят сталипаты? — обратился он к продавщице.

— А что это? — округлила глаза дородная тетка весьма средних лет.

— Вроде, какие-то овощи для салата, — озадачился Федор. — Будущая жена его очень любит.

— У нас таких не бывает! — тут же потеряла интерес к покупателю женщина.

— А где тут поблизости еще один магазин?

Тетка неохотно объяснила ему дорогу, и Лукьянов двинулся в указанном направлении.

Сталипатов не оказалось ни в соседней торговой точке, ни в торговом центре «Корона», куда Федор отправился на такси.

— Да что же это за овощ такой неуловимый? — не выдержал директор компании InSecT и, наконец, вспомнил о существовании интернета.

«Сталипаты купить Калининград», — набрал он в поисковой строке в своем смартфоне. Интернет забросал Лукьянова сотнями ссылок, но все они предлагали купить что угодно, только не то, что требовалось в настоящий момент.

Федор расстроился: ему очень хотелось выполнить просьбу Надежды Семеновны, но небольшое с виду поручение неожиданно оказалось невыполнимым.

— Ну, и что мне теперь делать? — спросил Федор у хмурого декабрьского неба, стоя на пороге очередного гипермаркета и запрокинув голову вверх.

Ответом ему стал телефонный звонок…

Звонила Фаина. Федор принял вызов и услышал ее встревоженный голос:

— Федь, ты где?

— Возле гипермаркета "Корона". Сталипатов нигде нет, ни консервированных, ни маринованных — никаких.

— Ты только не переживай, — уловив нотки горечи в голосе мужчины, попросила Фифа. — И возвращайся скорее, у нас тут ужин стынет.

— А как же?..

— А баночку сталипатов я нашла у бабули в чулане — она забыла, что покупала. Так что все хорошо. Ты адрес помнишь, куда ехать?

— Вроде помню, — Лукьянов постарался отодвинуть подальше колющее чувство, что его провели, как воробья на мякине. — Но ты на всякий случай напомни.

— Хорошо, сейчас пришлю СМС. Пусть у тебя в телефоне будет.

— Жду и еду, — коротко и чуть резковато закончил разговор Лукьянов.

Пока он шел к стоянке такси, прилетела обещанная Фифой СМСка. Мужчина назвал водителю адрес, уселся и шустрый опель понес его по подмигивающему новогодними огнями городу.

Фаина с бабушкой и в самом деле успели разложить вещи молодой женщины, накрыть на стол и даже приготовить в дополнение к запекавшемуся в духовке цыпленку салатик и горячие бутерброды.

— Ну наконец-то! — выдохнула Фая, когда Надежда Семеновна впустила Федора в свою шикарную двухуровневую квартиру. — Федь, бабушка хочет тебе кое-что сказать. Снимай пальто, обувь и присаживайся.

Фифа подошла к мужчине, погладила его по виску и чмокнула в щеку, смущенно и немного виновато улыбаясь. Лукьянов от этой короткой ласки тут же растаял. Ему стало приятно, что молодая женщина не скрывает от своей бабушки: отношения у нее с Федором довольно близкие.

Он быстро избавился от обуви и верхней одежды, прошел в глубь гостиной, которая начиналась буквально от порога и была разделена визуально на несколько зон, присел на диван. Надежда Семеновна уселась на стоящее рядом кресло и заговорила:

— Думаю, вы уже догадались, юноша, что никаких сталипатов не существует?

— Да, у меня появилась такое предположение, которое потом переросло в уверенность, — признал Лукьянов и выжидательно посмотрел на старушку: что-то она дальше скажет?

— Так вот, надеюсь, Федор, вы простите мне небольшой розыгрыш, который я устроила, и посмеетесь вместе с нами.

Лукьянов сложил в уме два плюс два и понял, что Надежда Семеновна извиняется перед ним за свою шутку. А это означало, что она вовсе не разочарована в том, что он не сумел выполнить ее поручения. Горький осадок, оставшийся в душе из-за неудачи, тут же исчез, мужчина вздохнул с улыбкой и облегчением:

— Разумеется, я не буду держать на вас обиды, Надежда Семеновна. Это и в самом деле довольно забавный и беззлобный розыгрыш. Видели бы вы, какими глазами смотрели на меня продавцы в магазинах, когда я просил подсказать, где у них стоят сталипаты в собственном соку!

Фая, присевшая рядом с Федором и прижавшаяся к его боку, тут же прыснула, захихикала по-девчоночьи. Баба Надя тоже заулыбалась:

— Вот и славно! Я рада, Федя, что вы оказались незлопамятным человеком. Ценю людей, способных посмеяться над собой и способных простить, когда над ними подшучивают.