Украденная невеста

Теперь мне придется с этим жить. Я просто не знаю, что это будет означать для меня.

Бронированный автомобиль выезжает из-за поворота, и затем внезапно я вижу, как впереди маячит пункт нашего назначения, когда лес расступается. Мы уже некоторое время поднимаемся в горы, и от того, что я вижу впереди, у меня перехватывает дыхание, даже зная, что это место скоро станет моей тюрьмой.

Я не ошиблась, когда подумала, что следующим убежищем будет крепость. Это именно она… массивный дом в стиле шале с башнями, которые выглядят так, словно стремятся пронзить облака, окутывающие вершины гор, и огромной, прочной баррикадой вокруг него. С нашей выгодной позиции я вижу, что это поместье значительных размеров, если его охранять до зубов, но я сомневаюсь, что у меня будет шанс осмотреть большую его часть.

Угроза Виктора держать меня запертой голой в какой-то комнате внезапно кажется гораздо более реальной. Кажется драматичным думать о том, что он запер меня на чердаке башни, как Золушку, но я уже не так уверена, что это так. Он мужчина, который, я уверена, может придумать креативные формы наказания, и я уверена, что он считает, что я заслужила именно это.

Когда мы приближаемся, тяжелые ворота открываются. Я вижу стоящих там солдат, одетых в черную одежду и хорошо вооруженных. Вдоль стены, окружающей поместье, стоят другие люди, и когда машины въезжают в ворота, я мельком вижу их застывшие, жесткие, бесстрастные лица.

Это не те люди, которых я могу уговорить выпустить меня. Это не те люди, которых я могу обмануть историей о том, что Виктор дал мне инструкции, отличные от тех, что были сказаны им. Виктор будет с ними предельно откровенен. И даже если бы я могла это не имеет значения. Я где-то в российских горах без транспорта и даже без подходящей одежды, чтобы попытаться сбежать. Я уверена, что любое транспортное средство, которое я могла бы взять, надежно заперто в каком-нибудь недоступном гараже.

Я здесь в ловушке. Обойти это невозможно, и у меня нет других вариантов. Еще раз, я просто должна выживать, как я делала все это время.

Перед домом больше охранников, и он так красив, как я и ожидала. Он почти похож на замок, сделан из камня, с балконами и тяжелыми дверями, а архитектура столь же прекрасна, сколь и неприступна. Я бы ожидала, что босс русской мафии приведет свою плененную невесту именно сюда. Виктор не часто бывает предсказуемым человеком, и все это кажется немного удивительным. Но опять же, очевидно, что я не знала своего мужа так хорошо, как думала.

Дверь бронированного автомобиля открывается, и я выхожу, воздух холодный даже через кашемир моего платья. Виктор вышел первым, и он стоит там, его взгляд становится еще холоднее, когда он берет меня за локоть, его пальцы впиваются, когда он ведет меня к дому. Дни, когда он нежно прикасался ко мне, заботясь о моих заживающих ранах, явно прошли.

Я поворачиваю голову и вижу, как остальные выходят из машин. Я мельком вижу Софию, стоящую рядом с Лукой и что-то шепчущую ему, ее животик начинает проступать под свитером, который на ней надет. Я испытываю прилив волнения, видя ее, мою лучшую подругу, которую я не видела, кажется, несколько месяцев, но Виктор уже тянет меня к парадным дверям, не давая мне ни минуты поприветствовать кого-либо.

Я мельком вижу, как Аника и Елена выходят из одной из машин, по бокам от них Саша и Ольга, а Макс вылезает из другой. Я не вижу Ану и чувствую внезапную вспышку паники, задаваясь вопросом, не оставил ли Виктор ее здесь в качестве своего рода начала моего наказания. Я знаю, что она не будет в безопасности на Манхэттене, если в бизнесе Виктора произошел мятеж. Несколько бригадиров Виктора ненавидят ее, потому что она шпионила за ними, чтобы выведать информацию для Софии, и без Виктора и Луки, которые могли бы обеспечить соблюдение договора, она окажется в их власти.

— Где Ана? — Спрашиваю я, пытаясь унять дрожь в голосе, пока Виктор провожает меня в дом, его хватка на моем локте граничит с болезненной. — Ты ведь не бросил ее, не так ли? Ты…

— Она в одной из машин, — резко говорит он. — Но тебе сейчас есть о чем беспокоиться.

Волна облегчения захлестывает меня, такая сильная, что на мгновение у меня слабеют колени.

— Виктор, я хочу увидеть Софию. Я не видела никого из своих друзей с тех пор, как…

— Для этого еще будет время, если ты не будешь злить меня больше, чем уже разозлила, — натянуто говорит Виктор. — Но сейчас ты пойдешь со мной. И мы собираемся обсудить твое непослушание.

Тон его голоса подсказывает мне, что обсуждение, это не обязательно то, что должно произойти. Я чувствую, как мое сердце колотится в груди, кровь стынет в жилах, когда страх ледяными пальцами обхватывает мой позвоночник, вызывая дрожь во мне, когда Виктор провожает меня к винтовой железной лестнице. Я мельком вижу огромную гостиную с уже разведенным камином и несколько других комнат с закрытыми дверями, но долго разглядывать нет времени. Виктор уже подталкивает меня вверх по лестнице, за моей спиной, так что у меня нет ни малейшего шанса развернуться и убежать. Не то чтобы мне было куда идти. Нет смысла пытаться бежать. Мои шансы на спасение давно упущены, и я это знаю.

— Главная спальня слева, — говорит Виктор, кивая на массивные двойные двери красного дерева. — Мы единственные на этом этаже. Гости этажом выше.

Прекрасно, никто не сможет услышать, как я кричу, сухо думаю я, открывая двери. Они распахиваются, открывая спальню, от вида которой у меня захватило бы дух при других обстоятельствах. Пол из блестящего твердого дерева, покрытый дорогими на вид коврами, с массивной кроватью с балдахином, задрапированной бархатными лоскутами вдоль балдахина. На нем пуховое одеяло темно-винного цвета с кучей подушек и толстым меховым набросом по краю, а в ногах кровати кожаная скамеечка с гвоздями.

Вся мебель из темного дерева, от приставных столиков до тяжелого шкафа в одной части комнаты. В противоположном конце есть каменный камин с уже разведенным в нем огнем, перед которым расставлены бархатные и кожаные кресла с подголовниками, а на деревянном столе, поднос с бутылкой шампанского и двумя бокалами. Я чуть не фыркаю вслух, когда вижу это, настолько неженственно, насколько, я уверена, Виктор нашел бы это. Тот, кто разместил это здесь, явно пытался создать романтическую обстановку для Пахана и его жены, но это не номер для новобрачных.

Я почти уверена, что это будет камера пыток.

Виктор закрывает за нами двери с тяжелым стуком, от щелчка замка у меня по коже пробегают мурашки. Я неуверенно стою в центре комнаты, спиной к нему, мои пальцы дрожат, несмотря на тепло. Я знаю, что он ждет, когда я повернусь, но я собираюсь заставить его командовать мной. Я собираюсь заставить его вытягивать из меня все до капли послушания, потому что нахуй это. Если у меня уже проблемы, я могу с таким же успехом пройти весь гребаный путь.

Я не думаю, что кротость спасет меня сейчас.

— Повернись, Катерина, — наконец рявкает Виктор, его голос холодный и резкий. Я не колеблюсь, но медленно повинуюсь, поворачиваясь, пока не смотрю на своего мужа, мои кожаные туфли скрипят по деревянному полу. Он не похож на мужчину, который притворялся, что так нежно заботится обо мне в хижине. Сейчас на нем не джинсы и свернутая фланель, его волосы распущены и растрепаны вокруг лица. В его глазах нет доброты. Он одет так как всегда одевался дома, в дорогой сшитый на заказ костюм без пиджака и галстука, его волосы гладко зачесаны назад, лицо ничего не выражает. Единственная эмоция, которую я вижу, в его глазах, очевидный гнев, а также то, как усердно он старается его сдержать. Это пугает меня больше всего, потому что я понятия не имею, собирается ли он обрушить на меня всю свою тщательно контролируемую ярость или сохранить часть своего контроля.