Украденная семья

— Ни фига себе…гладко стелишь…

— Синицына!

— Ладно-ладно! Чего ругаться сразу?

Быстренько закрываю рот. Адам лежит на спине и буравит потолок глазами.

— Хотя… эстетический облик тоже имеет вес, но не первостепенный.

— Значит, хороша все-таки? Да? Хороша или нет? Почему молчишь?

— Хороша. Иди ко мне, — возвращаюсь в теплые объятия Адама. — Я когда-то говорил, что собираюсь устроить банкет в честь моего освобождения от грозящего суда, так вот, планы не изменились. В пятницу организую праздник. Будешь сопровождать меня Юль? — мягко поглаживает по волосам, точно сменяет гнев на милость, — только не в качестве супруги Вадима, а моей женщины?

Ох. На несколько секунд теряюсь, языком пошевелить не могу. Мне особого труда не составляло притворяться перед людьми, что Адам мой муж, но сейчас все иначе.

Как отреагирует мама на двойника своего зятя? Друзья, коллеги. А дочь? Господи. Как объяснить пятилетнему ребенку о настоящем отце и не испортить психику? Или я буду спутницей Лютольфа только на один вечер? Так много вопросов крутится в голове, но я…

— Согласна.

— Отлично.

Признаться, устала. Поэтому нахожу в себе сил лишь для того чтобы поднять зад с постели, лично убедиться в комфорте и безопасности Алиски. Дочь уже спит, посапывая в подушку и мне пора. Я выхожу из детской, туже запахнув халат, ступаю обратно в комнату.

— Юль, мне завтра с утра нужно отъехать по делам.

Слова Адама острым кинжалом вонзаются в уши, а взгляд точно пригвождает к глянцевому паркету. Не в офис он собирается и не к брату.

— К…куда поедешь? — несмело спрашиваю.

— Так, подписать пару контрактов.

Слезы сами выступают на глазах. Я тут же понимаю намеренья Лютольфа и они ничем добрым не закончатся. Адам не из тех людей кто прощает, а я не из тех, кто будет мириться с криминалом.

— Умоляю, не совершай месть. Не убивай Вадика. Накажи, побей, только оставь ему жизнь…

Лютольф подозрительно щурится и впивается темными глазами, заставляя волноваться сильнее.

— Жалко бывшего? Он еще дорог тебе?!

Адам срывается, в его голосе я различаю ноты ревности. Собственнической энергии. Лютольф никогда не делится и за свое уничтожит любого.

— Нет, — твердо парирую. — Просто я не могу находиться в одном доме с мужчиной, зная, что его руки запачканы кровью!

— Пока в кровопролитие вдаешься только ты Юль. Не выдумывай. Ложись спать.

Недостаточно меня убеждают отговорки Лютольфа, но теперь я четко дала понять свое мнение и если Адам уважает меня, то не станет идти на преступление.

— Я же все равно узнаю и тогда сбегу. Вместе с Алиской. Ты нас не найдешь и будешь страдать до конца дней своих. Ясно?

— Конечно, в доме Раисы Николаевы вас не найду. Даже если спрячетесь в шкаф. Я выучил твою фантазию и могу предугадать поступки. Уймись Юль.

Я все равно с неким устрашением поглядываю на невозмутимого Лютольфа, для подтверждения позиции укладываюсь с края постели, натягиваю одеяло по самую шею и отворачиваюсь.

Адам не настаивает, спокойно щелкает кнопкой бра, выключая свет.

Полночи прислушиваюсь к ровному дыханию Лютольфа, медитирую в стенку напротив. Только спустя какое-то время засыпаю.

Я открываю глаза, когда в комнате уже светло. Потягиваюсь, шарю рукой на противоположной стороне кровати, но Адам, кажется, умчал еще с первыми лучами солнца. Говорят утро вечера мудренее, не знаю, правда или нет, но настроение от чего-то у меня великолепное. Ведь на часах почти одиннадцать и никуда не надо идти.

Встряхиваюсь и лениво усаживаюсь. В удивлении хлопаю глазами, замечая на столике роскошный презент.

— Вот это букетище…

Остатки сна как рукой снимает. Вся заинтригованная поднимаюсь с кровати и подхожу ближе. Лютольф подарил мне охапку ароматных пионов, таких нежных, розовых, что хочется с наслаждением вдыхать и вдыхать.

И почему я не услышала, когда их сюда ставили? Стало быть, Хельга постаралась. Только она может, как призрак передвигаться по дому без единого звука. Рядом с цветами лежит бархатный футляр, он не из-под кольца, намного больше.

— Вау! — распахиваю коробочку.

Внутри Адам положил для меня колье. Изысканное, тонкой работы. Двумя пальчиками захватываю подарок и шагаю к зеркалу. Прикладываю колье к шее. Оно как невесомая паутинка с россыпью мелких прозрачных камней.

Бриллианты, наверное. Настоящие! Это вам не шуточки. Деньжищ бешеных стоило… Такое и надевать страшно, с головой вырвут и своруют. Бандиты или кто похуже. Возвращаю украшение в футляр и прячу его под подушку, но продолжаю думать, что я королева, будто колье на мне.

А если откровенно, я человек творческий больше к духовному тянусь. Мне было бы приятней, когда Лютольф принес кофе в постель или стихотворение посвятил, дверь в машину открыл. Сам за парацетамолом сбегал, когда вдруг простыла.

Но Адам мужчина практичный, заземленный в материальных благах. Ему проще откупиться, чем петь мне серенаду под балконом. Не знаю доподлинно, сколько лет финансисту на вид старше тридцати и в таком возрасте уже не меняются. Мне придется смириться с некоторыми чертами Лютольфа и только крополька попытаться скорректировать мужчину.

Я выхожу из комнаты в ванную, умываюсь и собираюсь. Переодеваюсь в трикотажное платье, спускаюсь на первый этаж.

С радостью приветствую Алиску. После случившейся встречи с Вадиком Адам запретил нам несколько дней покидать дом. Дочь несказанно счастлива ведь не нужно вставать ни свет ни заря и ехать в садик.

Хельга на кухне гремит посудой, вежливо здоровается со мной и приносит кофе.

— Поначалу думала, что ты, Хельга, коварная и стервозная, как же я ошибалась. Кофе чудесный! — делаю глоток.

— А кто сказал, что это не так? Для меня главное, чтобы господин Лю… кхм… — вспоминает о присутствии Алиски, — Синицын был доволен. Ради семьи я готова на все.

— Мило.

Натягиваю улыбочку и начинаю корить себя за излишки откровений, в который раз подтверждая, что Хельга мне не подружка. Но порой очень хочется с кем-нибудь поговорить, пустить сплетню, обсудить Лютольфа и качественно перемыть ему кости.

Алиска уговаривает меня на игру в парикмахерскую. Сползаю с дивана и сажусь на пол. Дочь располагается позади, копошится в моих волосах, собирая из них жгутики, косички, вяжет узелки, скрепляя разноцветными заколками.

Малышка никак не может определиться, кого она хочет подстригать — людей или собачек, но тренируется на родной матери. Не исключаю, что представляет она вместо меня болонку. А я бы мечтала отправить Алису в медицинский, чтобы под старость лет не иметь проблем с врачами.