Украденная семья

В самом дальнем углу замечаю высокого статного мужчину в черном костюме. Его образ выделяется на фоне остальных. Узнав по фигуре Адама, прибавляю скорость и топаю громче, на ходу поправляя неудобный подол.

Проскальзываю между тучным господином и дамой в шляпке с перьями. Лишь сейчас вижу, что подле Адама, словно бешеная собачонка, вертится Кристина. В кроваво-алом платье. Чем ближе подхожу, тем отчетливее слышу ее звучный вопль и холодный голос Адама.

— Мы все обсудили еще во Франции. Кристина, зачем ты устраиваешь спектакли и приезжаешь в мой дом?

— А может, я люблю тебя, Адам? Почему нет? А ты променял меня на деревенщину!

— Как мило. Непорочная любовь от эскортницы. Я не первый день на свете живу. Сколько они тебе заплатили, чтобы рассорить нас с Юлией?

Наверное, перед тем как втрескаться до беспамятства и выбрать спутницу жизни, каждый мужчина стремится разыскать в девушке ту самую таинственную изюминку, отличающую ее от всех других. Некую энергетическую нить, что идеально затянет раны на сердце. Для каждого есть своя половинка и неважно кто она: красотка с натуральными чертами или деревенщина с пергидролевыми волосами.

В зале продолжает играть музыка, а на сцене артист ублажает гостей баритоном, отрывки фраз летят из уст приглашенных, однако их громкие речи не заглушают моего тихого шепота.

— Адам… — одними губами вымолвив, замираю позади широкой спины Лютольфа.

Он тут же оборачивается и, к удивлению, склоняет голову передо мной в знак уважения, галантно подает руку, целует. Тухнут любые аргументы Кристины от уверенных жестов Адама. Блондинка пару секунд топчется, а после растворяется в толпе.

— Дешевая постановка, — хрипло подтверждает Адам.

— Надеюсь, больше сюрпризов не намечается?

— Дальше все по плану, — рука Адама нежно скользит по моей талии. — Юль, здесь куча оперов переодетых в штатское, поэтому веди себя расслабленно. Улыбайся общайся.

Вопреки просьбе Адама мое тело за мгновенье точно свинцом наливается. Сглотнув, искоса подсматриваю вправо-влево, будто самая опасная рецидивистка и совершила преступление. А сейчас в бегах и меня отыщут даже за пределами Камчатки.

— Зря ты мне это сказал, — дернув плечами, жмусь к Лютольфу. — Зачем они явились? Ты же заверял что все в порядке?

— Они полагают, что я собираюсь получить из рук депутата крупную взятку и хотят поймать меня на горячем. Придется их расстроить. Баринов просто выйдет на сцену, поздравит меня с днем рождения и подтвердит мое алиби прилюдно.

Отвлекаюсь от страхов и смотрю на Адама.

— Это правда? Ты родился сегодня?

— Да. Нужен был повод, чтобы закатить пирушку.

Иронично кривит ухмылку. Лютольф не из тех, кто организовывает праздники по каждому пустяку. Не удивлюсь, если Адам даже елку на Новый год не ставит, а про открыточки в социальных сетях вообще молчу.

— Мужчина-стрелец? Ух!

— Я не силен в гороскопах.

И впрямь, через минуту ведущий зазывает на сцену авторитетного и уважаемого человека в нашем городе. Пузатый мужчина с наполированной лысиной, в которой отражается вся его заслуга перед народом, тяжко взбирается по ступеням на сцену, держит бокал. Отдышавшись, подходит к микрофону и говорит заранее подготовленную речь. Текст, что написал Марк.

Внизу я обнимаю себя руками, а Лютольф обнимает меня. Мы слушаем благостные пожелания и воспоминая господина Баринова о совместной рыбалке. Привстаю на носочки и шепчу Адаму:

— И кого теперь обвинят во взяточничестве? Вадика?

— Плевать кого, — грубовато отсекает.

Кажется, Лютольф и сам вымотался за это время. Вся кутерьма с полицией у него теперь в печенках.

Для общей массы бизнесменов и предпринимателей сие поздравление звучит обыденным, но только не для сотрудников полиции. Что ж, господа, отныне вам придется строить новые предположения в поимке настоящего бандита.

И я все еще рядом с Лютольфом, гордо расправляю стать и крепче прижимаю руку Адама к себе, безмолвно поддерживая его.

Вечер и не намеревался быть томным, после выступления депутата мы слушаем пожелания от других гостей. По окончании слов ведущий объявляет перерыв и прибавляет громкость музыке.

— Потанцуем, Юль?

— С удовольствием, — мурлычу Адаму, медовым сиропом стекая по его рукам.

Моя талия в надежном захвате, а сердце застревает в груди.

— Ты восхитительна… спасибо за все, Юль. С этого момента я не удерживаю тебя пленницей и хочу снова предоставить право выбора…в любом случае насчет Алиски сможем договориться.

— Я остаюсь. Навсегда.

В темных глазах Лютольфа искрит пламя, я замечаю как ему приятно.

— Выпьешь со мной?

— Да, сок, пожалуйста.

— Я быстро.

Стало быть, продуманный Адам решил преподнести мне подарок в случае согласия. Ох, не за фужерами Лютольф пошел, не за фужерами…

Смущенно делаю шаг и внезапно дергаюсь. В нос закрадывается горелая вонь. Ничтожного времени было достаточно для наполнения зала едким дымом. Густым почти ослепляющим.

— Пожа-а-ар! — кто-то кричит.

Я столбенею и точно приклеиваюсь к полу. С ужасом наблюдаю, как на меня бежит толпа, охваченная инстинктом и паникой. И я визжу, но скорее от боли. Меня подхватывают, трогают чужие руки, толкают в суматохе. Оглушают и пугают еще больше. Пытаюсь выбиться из потока людей, зову Лютольфа. Мне ломают прическу, царапают, наступают на туфли.

Я слепну от слез и чувствую, как кто-то берет мое запястье теплой ладонью, утягивая в противоположную сторону к черному выходу. Срабатывает сирена от задымления. Огня не видно, вообще ничего не видно сквозь клубы.

Кое-как нам удается пройти к запасной двери и оказаться на парковке. Кашляю, стараюсь очистить глаза, к раздражению от дыма добавляется тушь. Щурюсь, моргаю, смахивая пелену, и только сейчас начинаю различать образы.

— Постойте! Вы же…

К изумлению, узнаю в спасителе Роберта. Того самого конкурента Лютольфа. Мэйзер по привычке приглаживает растрепавшуюся укладку, отпуская меня, взирает узенькими глазами-щелками.

— Переживал, что затопчут.

Опустелая парковка наполняется эхом шагов. Разворачиваюсь на звук.