Украденная семья
Шрифт:
— Чудесно.
Всплескиваю руками, наблюдая сию картину. Один я, как всегда, подонок и негодяй. А ведь по-человечески просил не дергать меня хотя бы час. Женщины. С ними всегда нелегко.
Продолжаю:
— Ну, что? Что вы на меня так обе смотрите?!
Алиса хмурится.
— Извинись перед мамой или я никогда не лягу спать в десять вечера.
Спорить и доказывать правоту? Бесполезно.
— Простите меня, Юлия Алексеевна, изверга такого, — с неприкрытой иронией оправдываюсь перед Синицыной, а та ошарашенно хлопает глазами.
Алиса вытягивает руку и ладошкой подзывает меня ближе.
— Дай
После всем известного ритуала становится между нами, поглядывая на меня снизу вверх.
Юлии неловко, стыдно. Она, в отличие от Алиски, боится поднять на меня глаза, лишь поджимает губы. У девушки сильно дрожат руки, а в голосе звучит тревога.
— Лапушка моя милая, доченька, — бормочет, — иди, нам с папой надо поговорить.
— Нет, я теперь буду тебя всегда защищать.
— Не нужно, мы помирились. Все хорошо. Тебя игрушки заждались.
— Нет, — мотает головой.
Юлии неудобно и она снова присаживается на корточки перед дочерью.
— Алиса, если не послушаешься, я вызову дядю-полицейского и он тебя арестует.
Алиска морщит нос и следует указки матери. Закрывает за собой дверь.
— Теперь понятно, Юлия Алексеевна, у кого ребенок научился манипулировать. Браво, Синицына, высший класс! — посвящаю аплодисменты.
Юля гордо выпрямляет стать.
— А вы, Лютольфы, по-другому не понимаете! Вам хоть кол на голове теши, пока не пригрозишь и с места не сдвинетесь.
Оу. Как страстно агриться Юля, не ноет и мне это нравится. Стало быть, я начинаю разбивать ее зону комфорта и становиться «своим».
— Адам, у меня к тебе тоже есть разговор. Он состоит из двух частей…
— Валяй, — снисходительно бросаю и возвращаюсь за стол, — вы, Синицыны, не знаете что такое манеры и просьбы временного уединения, — посылаю завуалированный ответ.
Усаживаюсь на кресло. Юлия обхватив саму себя, крадется ко мне и останавливается рядом. Застенчиво перебирает бумажные листы, копошится в органайзере.
— Расскажи подробнее о том грядущем банкете, что от меня требуется?
— От тебя блестящий вид и настроение, — откидываюсь на спинку. — Банкет… ладно, не буду таить. Мне грозила статья за вымогательство и взятку. В особо крупном размере. Тебе дорогая, такие цифры и не снились. Как ты знаешь, я занимаюсь финансами и, услуги мои стоят недешево, но в тот день, вместо меня на встречу отправился Вадик. Клиент вроде как новый намечался, да и дело ни на миллион. Условия были заранее оговорены, Вадиму лишь оставалось царапнуть мою роспись на бумагах и перенести консультацию. Твой благоверный, уже тогда обнаглел. Вопреки указаниям, он запросил огромную сумму, отличную от, пропечатанной в контракте. Вадик хотел забрать разницу себе и не думал, что клиент обратится в полицию. Я простил Синицына и решил навсегда похоронить свою личность, уничтожить Адама Лютольфа, чтобы жил Вадим. Однако следующим утром меня ждал иной удар. Второе предательство друга — передача моего досье Роберту. — Щелкаю пальцами, потому что Юлия, кажется, улетела в некий транс от шока и когда девушка вновь смотрит на меня, продолжаю. — Баринова знаешь?
— Ага, депутат, уважаемый человек…
— Так вот Марк поможет Борису Аркадьевичу в судебном деле, а тот подтвердит, что в день «Х» я и он были
на рыбалке. А кто действительно виноват, понесет заслуженное наказание. Мы с Вадимом пользовались одной внешностью и, это сыграло злую шутку. Твой муж уничтожил отпечатки пальцев из кабинета, где проходила сделка, тем самым подставив меня железно.— А где ты был?.. — вкрадчиво шепчет Юлия.
Я вспоминаю скандал с бывшей. Кристиной. После которого, она и на электрическом стуле не признала бы мое алиби.
— Дома. Свидетелей нет, — откатываюсь на кресле, чтобы усадить Синицыну к себе на колени. — Ты еще что-то хотела?
Дверь в кабинет снова распахивается и к нам влетает Хельга. Только сейчас замечаю, что все это время она отсутствовала. На женщине пальто, а в руках белый лист.
— Господин Лютольф, хорошо, что сидите…
Хельга шагает к столу и кладет на него лист. Я опускаю глаза, вникая в печатный текст и цифры.
— Не может быть… надо…
— Я знала, что вы всегда проверяете информацию несколько раз, господин Лютольф, — перебивает Хельга, — поэтому подстраховалась и отвезла кружку Алисы в другую лабораторию. Вот! — достает из внутреннего кармана свернутую бумагу и добавляет к прежней.
И на втором листе я вижу то же самое. Родственное совпадение меня и Алиски.
— Немыслимо…
Я постоянно обдумываю каждое слово на пару мгновений вперед, однако, сейчас в голове вакуум. Абсолютная пустота. Я не ожидал, и надеяться не мог на подобное. Мечтать.
— Минуточку! — вскрикивает Юля, — что за делишки вы тут устроили без моего ведома?!
Она волнуется за дочь, и в какой-то степени я ее понимаю.
— Тест ДНК, Юль.
— Значит, я была права. Не просто так вы состригли ей челку!
Синицына возмущается, словно лопастями машет руками, пытаясь учинить ссору, но я уже ни на что не способный как в тумане поднимаюсь из-за стола. Игнорируя ругань, шатко плетусь к двери, слыша биение своего сердца и слабые отголоски воплей Синицыной. Девушка настигает меня у порога, отчаянно хватая за рукав.
— Умоляю, не отбирай у меня дочь, — точно обезумев, упрашивает.
— Прекрати. Довольно! Я же говорил, Алиска при тебе будет в любом случае…
При других обстоятельствах уделил Юлии чуть больше времени, постарался убедить, но…
— Я хочу побыть с дочерью наедине.
Освобождаюсь из цепких пальчиков Юли. Точно робот на батарейках двигаюсь по коридору, ноги сами ведут меня в детскую. На секунду замираю у двери, глубоко вдохнув, толкаю полотно. Сделав шаг, будто столбенею, впиваюсь глазами в дочь, все слова запечатались в глотке.
— Пап? — удивленно приподнимает брови.
Алиска уселась на ковре возле телевизора и обнимает плюшевого зайца.
— Да… я твой папа…
Дочь таращится сильнее. Наверно мой вид сейчас глупый.
Кое-как заставляю себя пошевелиться и расположиться на маленьком диванчике. На экране мигают красочные кадры из мультика, Алиска, понаблюдав за моими телодвижениями, снова залипла в сценарий про фей.
Чуть подаюсь вперед, растирая взмокшие ладони, рассматриваю Алиску сосредоточенно, как никогда прежде, до каждого волоска и мелкой детали. То ли самовнушение, то ли я был слеп и не замечал раньше нашего сходства. А оно имеется, не внешне, а по большей части в поведении.
Необычайно. У меня теперь есть наследница.