Украденное имя(Почему русины стали украинцами)

Со второй половины XVII ст. и в первой половине XIX ст. «Малороссия» совпадает с Гетманщиной (со временем Полтавщина и Черниговщина, туда же входил Киев) в противоположность землям Войска Запорожского и Слободской Украины. В официальных правительственных документах «Малороссия» — это почти всегда Черниговщина и Полтавщина. Для земель Войска Запорожского (степная Украина) царское правительство придумало название «Новороссия». Слобожанщина или Слободская Украина охватывала современную Харьковскую и часть Сумской, Донецкой, Луганской областей, а также юг Белгородской, Воронежской, Курской и частично север Ростовской областей и в правительственном языке называлась «Слободской Украиной». Для Сковороды «Малороссия» это только Полтавщина и Черниговщина, но не Слобожанщина.

«В XIX ст. название „Малороссия“ растянули на Волынь и Подолье. В российских школьных учебниках по географии вплоть до самой революции территория Малороссии ограничивалась шестью губерниями: Волынью, Подольем, Киевщиной, Черниговщиной, Полтавщиной и Харьковщиной; тогда как Бессарабия, Херсонщина, Екатеринославщина и Таврия представляли „Новороссию“» [591] . Приятель Шевченко, историк и этнограф Николай Маркевич считал Малороссией «те земли, которые заселены и сегодня малороссиянами, то есть народом, который имеет одинаковые обычаи, одинаковые верования и одинаковую одежду, один и тот же быт и, в конце концов, самое главное: одно и то же наречие» [592] .

591

Подільський А. Назва Україна // Нова зоря. — 1939.— 3 верес.

592

Маркевич Н. История Малороссии. — М., 1843.— Т. 5.— С. 144.

Илья Борщак делает замечание, что название «малоросс» будто приобрело неуважительное значение лишь в конце XIX ст., «а до этого множество настоящих по нынешней терминологии „украинцев“ называли себя „малороссами“» [593] . Но, наверное, И. Борщак весьма преувеличил. Далеко не всем нравился этноним «малоросс». В письме члена Киевской Старой Общины Ал. Лоначевского Г. Драгоманову в 1875 г. проступает в резкой форме отвращение к названию «Малороссия». Лоначевский пишет, что если с ним разговаривают на украинском языке и употребляют термин «Малороссия», то ему кажется, что его ругают. Дальше, защищая название «Украина», он выдвигает целый ряд мотивов: «Если от Мало— и Великороссии отбросить первые половины, то выйдет „единая нераздельная Рассея“. Разве этого Вы хотите? Пора бросить Малороссию, пусть нас зовут так одни обрусители. Название „Украина“ народное, а „Малороссия“ канцелярское. Чтобы узаконить свою несчастливую выдумку, Вы приложили всякие там акты. И что нам за дело до тех актов, той канцелярии. Пусть себе пишут что хотят — люди сроду не станут называть себя малыми, потому что это стыдно! Они хоть немного слышали о прозвании Шевченко своей земли, а о канцелярском и не слышали». И дальше он пишет, что «Украина» — это «название сердца». «Каждому слаже Украина, чем „Малороссия“, и у вас, когда только заговорит сердце „Украина“, и выявится. Даже Гоголь это ощущал: „Знаете ли вы украинскую ночь?“ — говорил он тогда, как сердце его пылало любовью к родной стороне» [594] . С 1832 г. царское правительство стало именовать Правобережье колониальным названием «Южно-Западный край». Однако название «Малороссия» как название отдельной административной единицы тоже, своим напоминанием о прошлом, стало не по душе. В 1835 г., когда графа Гурьева назначили полтавским и черниговским военным губернатором, в приказе по этому поводу пропущено было наименование «малороссийский». Тогда же потомок казацкой старшины, добрый знакомый Шевченко Аркадий Родзянко написал элегический стих: «На уничтожение имени малороссиян. Посвящается памяти вельмож малороссийских» [595] .

593

Україна. Українознавство і французьке культурне життя. — Париж, 1950.— 36. четвертий. — С. 220.

594

Ольхівський Б. Вільний нарід. — Варшава, 1937.— С. 86.

595

Наше минуле. — 1918.— Ч. 1.— С. 155.

Но термин Малороссия так понравился царским сатрапам, что с XIX ст. до февральской революции 1917 г. название «Малороссия» было на восточноукраинских землях неофициально обязательным. «В дореволюционной, официальной российской общественно-политической доктрине и на страницах историографии не существовало таких терминов, как „Украина“, „украинский народ“, „украинский язык“ (даже в географическом понятии не было Украины!). Вместо этого употреблялись такие термины, как „юг России“, „Малороссия“, „малоросс“ и т. п., что a priori противоречило существованию украинского народа как отдельной сборной культурно-исторически-национальной индивидуальности на собственной, испокон века заселенной территории, не говоря уже о политически-государственных аспирациях» [596] . Выдающийся английский историк Дейвис Норман, характеризуя отношение западных авторов к судьбе украинцев во Второй мировой войне и их понимание украинского этнонима, пишет так: «Украинцы также не подвергались классификации. Хотя из всех европейских народов, они, наверно, имели, в абсолютных цифрах, больше всего жертв среди гражданского населения, их главной политической целью было освободиться из-под советского и российского гнета. Лучше всего, что можно было совершить с такой несчастной нацией, — изображать, будто ее не существует, и принять давнюю царскую выдумку, что украинцы — это „малороссияне“. На самом деле украинцы ни малые, ни россияне» [597] .

596

Домбровський О. До питання періодизації й термінології ранньої історії України // Український історик. — 1975.— № 3–4.— С. 6.

597

Дейвіс Норман. Європа: Історія. — К.: Основи, 2000.— С. 59.

Нельзя здесь не вспомнить смехотворную, с точки зрения исторической перспективы, польскую попытку именовать часть украинских земель Малой Польшей. Вследствие украинско-польской войны 1918–1919 гг. Галиция и Волынь были, как известно, присоединены к Польской Речи Посполитой. С того времени польские шовинисты стали официально называть их «Восточной Малой Польшей» (Wschodnia Malopolska), а термин Западная Украина был запрещен. В конце 30-х годов польская цензура постоянно запрещает исторические названия «Галиция» и «галицкий» [598] . К польской этнонимической политике мы еще вернемся. У некоторых польских авторов в XV ст. появилось новое, тоже книжное по происхождению, название «Красная Русь» (Russia Rubra) относительно земель Галицко-Волынского княжества. Летописи такого названия не знают, как и не знало ее населения этих земель [599] .

598

Швагуляк М. Маловідома сторінка політичного життя Західної України // ЗНТШ. — 1994.— Т. 228.— С. 218.

599

Исаевич Я. Д. О древнейшей топонимии Прикарпатья и Верхнего Побужья // Славянские древности: Сб. — К.: Наук. думка, 1980.— С. 75–76.

Что же касается термина «Белая Русь», то он стал постоянно употребляться («Белоруссия» и «белорусы») только со второй половины XIX ст. [600] . Существуют разные версии происхождения термина «Белая Русь». Например, название «Белая Русь» выводят от города Бельск, над рекой Белянка, или от города Белосток. По мнению известного белорусского исследователя Е. Карского, он появился позже терминов «Великая Русь» и «Малая Русь» путем наследования и происходит от белого цвета полотняной одежды населения [601] . В латинских документах наименование «Alba Russia» встречается в XIV ст.; в XVI ст. это название встречается «во всех литературных памятках („Хроника“ Стрыйковского, произведения Старовольского и др.) как общеизвестное» [602] . Существует версия, что название Белая Русь появилось во времена татарского ига и означало, что белорусские земли не подпали под иго [603] . «Подобно тому, как „белый мир“ означает „свободный“, так и „Белая Русь“ означает „свободную Русь“. Другие находят, что „Белая Русь“ получила свое название от белой одежды, в которую одевались белорусы. Такой одеждой были белые свитки, жупаны и кожухи» [604] .

600

Ширяев Е. Е. Беларусь: Русь Белая, Русь Черная и Литва в картах. — Минск: Навука і тэхника, 1991.— С. 5.

601

Карский Е. Ф. Белоруссы. — Варшава: Тип. учебн. округа, 1903.— Т. I. — С. 117.

602

Цвікевіч А. Адраджэньне Беларусі і Полынча. — Менск; Вільня; Берлін, 1921.— С. 27.

603

Езотов К. Белоруссы и поляки. — Ковна, 1917.— С. 7.

604

Коронкевич П. В. Белоруссы. — Гомель, 1917.— С. 4.

В 1840 г. Николай I запретил употреблять в официальных документах названия «Литва» и «Белоруссия». Так боролась российская бюрократия с белорусским сепаратизмом.

Белорусский крестьянин называл свой язык «простой», а себя «русским» или «литвином». Термин «белорус» книжного происхождения и стал распространяться лишь в последние десятилетия XIX ст. «Еще под конец XIX ст. слово „белорус“ не имело этнического характера и воспринималось как топоним» [605] . Территория современных белорусов соответствует, в основном, территории летописных кривичей. Это дало толчок к идее переименовать Белоруссию в «Кривлю». Однако попытки назвать белорусов давним племенным названием «Кривичи» не принялись [606] . Возможно, однако, проблема не закрыта: «нам Беларусам трэба добра прызадумацца, ці не замяніць чужога нам назову „рускі“ на уласны „крьівіч“ [607] .

605

Radzik R. Samookreslenie jako element 'swiadomo'sci etnicznej ludu Bialoruskiego w XIX wieku // Przeglad Wschodni. — T. IV, z. 3.— S. 615.

606

Лич Л. M. Назви землі белоруской. — Мінск, 1994.— С. 43.

607

Станкевіч Ад. Хрьісьціянства і беларускі народ. — Вільня, 1940.— С. 62.

Подытоживая, заметим, что греческая калька на определение колоний („Великая Греция“ — „Великороссия“) отнюдь не дает россиянам оснований для спеси, наоборот, она еще раз удостоверяет их колониальное прошлое и полнейшую необоснованность их претензий на политическое и культурное наследство Киевского государства.

Название „Малороссия“ в Украине, несмотря на все потуги царских сатрапов, не прижилась и не уживалась среди простого украинского народа. „Названия „Малая Русь“, „Малая Россия“ были книжные и никогда не принялись среди нашего народа“ [608] . Украинский народ ни сам себя так не именовал, ни называл так какие-то части своей территории. „Малороссия“ — слово искусственное, книжное, которое и до сих пор не проникло в народ» [609] . То же самое наблюдалось в Московщине относительно термина «Великороссия», который бытовал там только в официальных актах и отсутствовал совсем в устной речи. «Но надо заметить, что российский народ нигде не называет себя „великорусами“, „малорусами“ или „белорусами“; эти этнографические названия принадлежат науке и употребляются только просвещенными людьми» [610] . Даже отчаянные черносотенцы не стараются в наше время реанимировать устаревшие этнонимические названия Великороссия и Малороссия. Термины эти навсегда отошли в прошлое.

608

Возняк М. Наш родный язык. — Ужгород, 1923.— С. 19.

609

Энциклопедия военных и морских наук. — Пб., 1885.— Т. 5.— С. 40.

610

Соболевский А. И. Русский народ как этнографическое целое. — Львов, 1911.— С. 7.

XIII. Москаль

Простой люд Московщины был далек от хитроумных спекуляций их правителей с титулами. Себя он обычно называл христианами.

«На огромной части своей территории российский народ не дает себе никакого названия» [611] . Отсюда, о чем уже говорилось, вытекает тот странный факт, что название «крестьяне» в российском языке (надо помнить, что включительно до XIX ст. крестьянство составляло почти 90 процентов населения России) происходит не от них места проживания (село), и не от рода их деятельности (хлебопашество), а по религиозным признаком христиан — «крестианин». Это отмечал еще автор «Истории Русов», а со временем другие исследователи. «Российские земли под властью Золотой Орды остались христианскими. Более того, есть все основания утверждать, что именно в период монголо-татарского ига христианство стало по-настоящему религией российского народа. Самое понятие „христианин“ в форме „крестианин“ и стало из тех пор определением основной массы российского населения, в то время как князья и другая знать с охотой роднилась с татарскими вельможами, считая за честь брать в жены если не родственниц ханов, то в крайнем случае знатных девиц из Орды» [612] .

611

Соболевский А. И. Русский народ как этнографическое целое. — Львов, 1911.— С 6.

612

Новосельцев А. И. Христианство, ислам и иудаизм в странах Восточной Европы и Кавказа в средние века // Вопросы истории. — 1989.— № 9.— С. 31.

До революции наряду со словом «крестиянин» как этноним употреблялся синоним «православный». Известный панславист Иван Аксаков в письме к писателю Ф. Достоевскому так об этом пишет: «Мудреная вещь написать призыв к русскому народу, как его пишут в других странах: „французы“ или „британцы“ — „Русские!“ не годится, самый язык не терпит. А на всех сходках ежедневно на всей территории России провозглашаются речи с призывом: „Православные“. Вот как русский народ определяет свою национальность» [613] . Без сомнения, это самоназвание является дополнительным свидетельством огромной роли церкви в процессе славянизации населения Залесья.

613

Письма И. С. Аксакова к Ф. М. Достоевскому // Известия АН СССР. Сер. лит. и языка. — 1972.— Вып. 4.— Т. — 81.— С. 354–355.

В Украине-Руси и в Белоруссии в повседневной речи употреблялись термины «Московщина» и соответственно «москаль». «К сожалению, я должен закончить описание нравственности малороссиян неприятной чертой, я должен, наконец, тебе сказать о ненависти их к великороссиянам. Ты легко можешь здесь в том удостовериться, ибо часто услышишь их слова: добрый человек, да москаль» [614] . Далее цитируемый автор пишет, что в Украине матери пугают своих детей словом «москаль». Подобное отмечает краевед Д. Семенов: «Малоросс называет русского москалем. „Хороший мужчина, да москаль. С москалем дружи, а камень за пазухой держи“, говорит малоросс и такими поговорками лучше всего выказывает свой взгляд на великороссиянина» [615] . Какой-нибудь Иван Сбитнев жаловался в «прогрессивном» журнале «Вестник Европы» на украинцев: «Туземцы (обратите внимание на колонизаторскую фразеологию — авт.) насмешливы и не любят ни москалей, ни задесенцев, или, по их названию, литвинов. Увидев проезжих, оставляют работу, затягивают о них ругательные и сатирические песни, сопровождаемые громким смехом и продолжительными выкриками» [616] . В записке, адресованной в 1812 г. российским правительственным кругам, публицист П. Чуйкевич доносит: «Народ не любит россиян, вот коих различествует наречием, обычаями и нравами. Имя Москаль служит в них посмейным» [617] .

614

Левшин А. Отрывки из писем о Малороссии // Украинский вестник. — 1816.— С. 47.

615

Семенов Д. Отечествоведение. Россия по разсказам путешественников и ученым изследованиям. — СПб., 1871.— Т. II. — С. 106.

616

Сбитнев И. Поездка в Харьков // Вестник Европы. — 1880.— Т. 2.— С. 224.

617

Кравченко В. В. Нариси з української історіографії епохи національного Відродження (друга половина XVIII — середина XIX ст.). — X.: Основа, 1996.— С. 27.