Украденные сны
Шрифт:
После прохлады кабинета летнее тепло показалось особенно приятным. Или это было облегчение от того, что отец сейчас уедет?
Анна Владимировна увлеченно беседовала с Игнатом, склонившись над грядками клубники.
— Александр Васильевич, — сказала она, увидев нас. — Вы знаете, что ваша вишня в опасности? Вот, посмотрите!
Не обращая внимания на отца, который нетерпеливо хмурился, она подвела меня к дереву. Встала на цыпочки и притянула к себе нижнюю ветку.
— Видите?
Девушка показала мне на
— Если оставить все, как есть, дерево может погибнуть.
Мне было жаль старую вишню. Судя по толщине ствола, она росла в этом саду еще до моего рождения и каждый год исправно приносила крупные и сладкие темно-красные ягоды.
— Это лечится? — спросил я.
— Конечно, — уверенно кивнула Анна Владимировна. — Нужно только ваше разрешение.
— Прошу вас, — без колебаний кивнул я.
— Это займет несколько минут, — предупредила Гораздова. — Мне нужно поговорить с деревом.
Мы отошли на несколько шагов. Анна Владимировна обняла вишню. Закрыла глаза, прижалась лбом к гладкой коре и некоторое время стояла без движения. Мы молча смотрели на то, как сильный маг природы творит свое волшебство.
— Вот и все, — сказала девушка, открывая глаза. — Теперь дерево будет здорово.
— Благодарю вас, — улыбнулся я.
И тут что-то случилось.
Глаза Гораздовой изумленно распахнулись. Она вздрогнула, словно ее ударило молнией. А потом, не разжимая рук, осела на землю.
Отец первым бросился к ней.
— Аня, что с тобой?
— Игнат, воды, — быстро сказал я. — В кабинете есть графин.
— Не нужно, — слабым голосом сказала Гораздова. — Сейчас все пройдет.
Отец держал ее под руки, потом помог подняться.
Все же, я сам сходил за водой — так было быстрее.
— Благодарю вас, — кивнула Гораздова, принимая стакан.
Она была бледна и смотрела в землю, словно напряженно думала о чем-то.
— Что с вами случилось? — спросил я. — Это последствия вашей магии?
— Нет, — ответила Анна. — То есть, да.
Она посмотрела на меня. Потом перевела взгляд на отца и снова опустила глаза.
— Мне уже лучше, благодарю. Наверное, нам нужно ехать.
— Да, — нетерпеливо сказал отец. — Но если тебе нехорошо, мы можем остаться. Я предупрежу Игоря Владимировича.
— Не нужно, — покачала головой Гораздова. — На свежем воздухе мне станет лучше.
Пока отец заводил мобиль, Анна Владимировна взяла меня за руку.
— Знаете, кто посадил эту вишню? — шепотом спросила она. — Ваша мама.
— Вы поняли это, когда прикоснулись к дереву?
— Да, — кивнула Анна. — Я на одно мгновение увидела ее.
И одними губами добавила:
— Потом. Сейчас не время.
Я несколько минут смотрел вслед мобилю. Потом вернулся в сад и тоже прижался лбом к старой вишне. Кора дерева была теплой от солнца, но мне показалось, что тепло идет изнутри дерева.
Глава 3
— Может, пообедать изволите, ваше сиятельство? —
предложил Игнат, когда нежданные гости уехали. — Я свежих щей наварил с говядиной. И сметана есть. Густая, сладкая — пальчики оближешь!Слуга просительно смотрел на меня.
— Щи с говядиной? — улыбнулся я. — А, давай! Накрой на кухне, пообедаем вместе.
Обрадованный Игнат принялся разогревать щи и накрывать на стол. А я вернулся в кабинет и рассмеялся от неожиданности.
Третье удобное кресло уже вернулось на место, и столик с шахматными фигурами, как ни в чем не бывало, стоял у стены.
— Значит, не нравится тебе мой батюшка? — спросил я вслух, подкидывая в руке тяжелую костяную фигурку ладьи в виде осадной башенки с зубцами. Фигурка была тяжелой и теплой на ощупь.
Дом ничего не ответил. Но по кабинету словно пролетел порыв холодного ветра. Это был не обжигающий холод, а сквозняк. От него возникло отчетливое неуютное ощущение.
— Не нравится, — кивнул я. — Но поделать нечего. Придется как-то выстраивать отношения — все же, мы принадлежим к одному роду. Не слишком умно враждовать из-за таких пустяков, как разные взгляды на жизнь. Согласен?
Дом снова промолчал. Но сквозняк прекратился, и я счел это знаком согласия.
— Спасибо, — улыбнулся я.
Наклонился над шахматной доской, внимательно оценивая позицию. Дом в этот раз играл белыми и атаковал, умело используя преимущество первого хода.
— Давай-ка, я короля уберу от тебя подальше, — решил я, делая рокировку. — Вот так! Теперь атакуй на здоровье.
Я еще немного посидел в кресле, глядя на украшенный лепниной потолок и наслаждаясь одиночеством. Потом перевел взгляд на окно и удивленно поднял брови. В окне появился витраж. Он был искусно выложен из цветных кусочков стекла. Солнечный свет, проходя сквозь них, превращался в мягкое золотистое свечение.
Витраж изображал человека в длинном темно-синем плаще с капюшоном. В руке человек держал старинный золотой фонарь.
— Красота какая! — улыбнулся я. — Это знак, что мы договорились?
И не поверил глазам — фонарь на витраже едва заметно качнулся вверх-вниз.
Откладывать разговор с Иевлиным я не стал. Если уж пообещал отцу помочь, то сделаю это поскорее.
На удивление, бывший императорский повар отозвался сразу.
— Рад вас слышать, господин Тайновидец.
Даже в его мысленной речи явственно слышались привычные ворчливые нотки.
— Взаимно, господин Иевлин, — улыбнулся я.
И не стал тянуть время, а сразу перешел к делу.
— Я к вам с просьбой.
— Внимательно слушаю, Александр Васильевич.
— Мой отец собирается жениться. По какой-то причине ему очень важно, чтобы угощением на свадьбу занялись именно вы. Вы могли бы поговорить с ним об этом?
— Поговорить-то можно… — помолчав, отозвался бывший императорский повар. — Только вот о характере вашего батюшки я наслышан. Да и сам я не сахар, честно говоря. Думаете, мы сможем с ним поладить?