Украденный поцелуй

— Не за что. Нам всем время от времени нужно выпускать пар. Я вижу, мы оторвали вас от чтения газеты?

— Нет. Это… — он постучал по газете, — скорее привычка, чем необходимость. Теперь у меня есть консультанты, которые снабжают меня новостями.

— Кажется, вы не слишком довольны этим.

— Я люблю анализировать всю информацию сам.

— Я предполагаю, что вы сможете доверять своим советникам, когда проработаете с ними какое-то время и они завоюют ваше доверие.

— Это наблюдение основано на личном опыте?

— Да. — Румянец появился на ее щеках под его внимательным взглядом. — Я люблю наблюдать за людьми.

— Я заметил это.

— Что вас беспокоит? — спросила она, глядя на его озабоченное лицо.

Он покачал головой, смотря ей прямо в глаза:

— Вы искушаете меня, госпожа Висенте.

— Я только хочу помочь.

— Я не отрицаю, мне нужна помощь. Или кто-то, с кем я мог бы обсудить некоторые вещи. Как бы я хотел, чтобы мой отец был здоров сейчас.

— Возможно, он хочет, чтобы вы с ним больше советовались.

— Неужели? Вы уже так хорошо знаете моего отца?

— Нет, но я встретила его вчера в саду. Мне показалось, что он хочет снова быть в курсе всех дел.

— Вы думаете, что он хочет править, но не знает, как вернуть себе власть? — Услышанное явно его ошеломило.

— Возможно. Я не знаю наверняка. Я просто предполагаю. По крайней мере, даже просто разговор отвлек бы его от мрачных мыслей.

— Я хочу кушать, — произнес Сэмми.

— Я тоже. — Джулиан перевел взгляд на мальчика. — Я буду блинчики.

— И я! — Сэмми подскочил в кресле. — Катрина, а ты?

— Да, блины и, возможно, яйца с беконом.

— Я тоже яйца и бекон, — потребовал он.

Она рассмеялась:

— Ты хочешь все сразу.

Вошла горничная, за ней последовал лакей. Они принесли подносы и поставили их в центр стола.

— Вас обслужить?

— Спасибо, Эми, мы справимся, — ответил Джулиан.

Сэмми светился от счастья, уплетая блины. Он также получил яйца и бекон, и свежие ягоды. После того как все поели, Джулиан сделал вид, что хочет украсть у Сэмми ягоды, чем очень его рассмешил. Катрина тихо сидела и смотрела на то, как они веселятся. Эти моменты в кругу семьи действительно помогали Сэмми справиться с потерей.

Джулиану также пойдут на пользу несколько минут веселья. Зазвонил его телефон, и она с грустью подумала, что сейчас он покинет их.

Но Джулиан удивил ее, не ответив на звонок. Следующие десять минут он полностью посвятил себя Сэмми, пока они заканчивали трапезу. Он говорил с ним как со взрослым, и Сэмми слушал его спокойно и внимательно.

— Самсон, похороны твоих мамы и папы будут завтра.

Сэмми торжественно кивнул:

— Катрина сказала мне. Мы пойдем сказать «до свидания» маме и папе.

— Верно. Это будет очень длинный день. И все жители Карданы тоже скажут им «до свидания».

— Катрина сказала, что много человек любили их. — Нижняя губа Сэмми начала дрожать. — Но я любил их лучше.

— Да, мы любили их лучше. Ты должен быть большим мальчиком и сидеть тихо в течение очень долгого времени.

— Хорошо, — пообещал Сэмми. — Катрина говорит, что мама и папа счастливы, если я веду себя хорошо. Она говорит, что они будут улыбаться мне из небес.

— Она права. Катрина очень умная. — Джулиан бросил на нее благодарный взгляд. — Дай мне тебя обнять.

Сэмми вскочил и бросился в объятия дяди. Он обвил ручонками шею Джулиана и прижался к нему. Мужчина и ребенок утешали друг друга.

— Ваше высочество. — Служанка по имени Инга вошла на террасу. При ее появлении Джулиан поцеловал племянника и погладил его по спине.

— Сэмми, дяде Джулиану нужно поговорить с Катриной несколько минут. Инга отведет тебя в комнату, хорошо?

— Я принесла твой велосипед, но ты должен быть осторожен и не отставать от меня. — Инга всегда знала, как заинтересовать Сэмми, если нужно было его отвлечь.

— Спасибо, Инга. — Джулиан кивнул, показывая, что она может идти.

С бешено бьющимся сердцем Катрина смотрела, как Сэмми уходит. Что это значит? Инга была ее заменой? Похороны завтра, и Джулиан думает, что ее услуги больше не нужны? Она должна радоваться возвращению домой. Тем не менее от этой мысли ей стало плохо.

— Сэмми хорошо с вами, — сказала она ему. — Он по-прежнему грустит, но у него все будет в порядке.

— Да. В значительной степени благодаря вам. Я был сам не свой и приношу свои извинения. Как вы правильно догадались, я на грани. Так много вопросов, требующих моего внимания. Я постоянно спрашиваю себя: что бы сделал Донал? Но ответ не всегда кажется правильным, и я в конечном итоге спорю с собой.

— Джулиан, вы не должны мучить себя. — Она взяла его за руку, и их пальцы переплелись. — Донала больше нет. Как ни печально, но это факт. Да, его уважали, но я призываю вас следовать своим путем.

— Вы, наверное, правы, но проще сказать, чем сделать. Мои советники — это его советники, и они ожидают, что я буду действовать как он. Но у меня несколько другое мнение по поводу Европола.

— Тогда вы должны сказать им об этом, — убеждала она его. — Советники будут вынуждены в конце концов приспособиться к вам. Вы очень умный человек. Если у вас есть сомнения, то у других, вероятно, они тоже есть. Лучший способ произвести впечатление на ваших советников — это остаться при своем мнении.

— Вы рассуждаете очень мудро. Может быть, мне следует сослаться на ваше мнение, когда я буду говорить с советниками? — Он явно дразнил ее.

Она покраснела. Она снова перешла границы дозволенного, давая советы принцу, но ей показалось, что он нуждается в них сейчас.

— Возможно, вам также следует посоветоваться с вашим отцом, а не действовать в одиночку.

— Может быть, я так и сделаю. Спасибо за совет, но я хотел поговорить не об этом. Похороны завтра. Я хочу, чтобы вы сидели вместе с семьей.

У Катрины перехватило дыхание. Она не ожидала такой просьбы. Это значило, что она привлечет к себе внимание прессы. Поползут слухи, папарацци не остановятся, пока не узнают все детали ее жизни.

— Нет. — Она отодвинула тарелку. — Это дело семьи. Мое присутствие будет неуместным.

— Я уже позаботился обо всех формальностях.

— Ваш отец не одобрит этого.

— Я говорил с отцом. Он дал свое согласие.

— Нет, — возразила она. — Это неправильно. Я не член семьи.

— Катрина, это нормально. — Он все еще не отпускал ее руку.