Украденный трон
Шрифт:
— Если бы вы могли указать нам дорогу… — осторожно проговорил Логэйн.
Налтур расплылся в ухмылке:
— Мы придумаем кое-что получше. Мы вас просто туда отведем! Клянусь Камнем, всякий, кто по своей воле прошел через тейг Ортан, заслуживает уважения. Мы не отпустим вас одних!
Глаза Роуэн округлились от изумления.
— Вы нас проводите?
— Но мы не хотим отвлекать вас от ваших посмертных дел, — осторожно сказал Мэрик.
— Ха! — Гном от души хлопнул принца по плечу, и тот едва не свалился на пол. — По правде говоря, день за днем убивать порождений тьмы становится скучновато. Все равно
Мэрик помедлил, явно обдумывая что-то.
— Значит, вы не просто так сражаетесь с порождениями тьмы?
— В Орзаммар мы вернуться не можем. Чем же еще заняться на Глубинных тропах?
— Но вы еще долго могли бы здесь прожить, если бы захотели, — заметила Роуэн.
Гном фыркнул:
— Мы же мертвые! Какой в этом смысл? — Он раздраженно махнул рукой. — И в любом случае биться с порождениями тьмы — занятие почетное. Если мы хотим обрести мир, мы достигнем этого, как подобает истинным гномам, в боях за то, что когда-то принадлежало нам. Даже если нам не видать победы.
Мэрик медленно улыбнулся:
— А сразиться с людьми не хотите?
Налтур с любопытством воззрился на него:
— Это наверху, что ли?
— Да уж, там нас куда больше, чем на Глубинных тропах.
— То есть под небом? — Это слово гном произнес так, словно речь шла о чем-то беспредельно ужасном.
— Если только мы не прибудем в Гварен слишком поздно, — серьезно сказал Мэрик, — ваша помощь нам пригодится. Не знаю, чем я смогу вам отплатить. Я пока еще не король и, быть может, никогда им не стану. Но если ты и твои воины ищете смерти, я могу, по крайней мере, предложить вам славную битву не с порождениями тьмы.
— Умирать под небом… — без малейшего восторга пробормотал Налтур.
Мэрик вздохнул:
— Что же, гномы вообще никогда не бывают наверху?
— Только те, кто лишен чести, — фыркнул Налтур.
Роуэн выгнула бровь:
— Разве вас уже не изгнали из Орзаммара? Честь вы уже не потеряете.
Гном задумался над ее словами, и лицо его исказила неприятная гримаса.
— Но и не вернем, уж это точно. Что вы, небогляды, творите у себя наверху — дело не наше. Здесь мы убиваем порождений тьмы, а когда погибнем, возвращаемся в Камень. Вот это — наше дело.
Логэйн встал.
— Пойдем, Мэрик, — сказал он. — Здесь нам не помогут.
— Я не знаю… — начал Мэрик.
— Это трусы, — перебил его Логэйн. — Они боятся неба. Они найдут сотню причин не пойти с нами.
Налтур вскочил, мгновенно выхватив молот, и угрожающе замахнулся им на Логэйна.
— Возьми свои слова обратно! — сверкая глазами, потребовал он.
Логэйн не шелохнулся, однако пристально следил за каждым движением гнома. Воцарилась напряженная тишина. Мэрик и Роуэн обменялись встревоженными взглядами. Наконец Логэйн, глядя на Налтура, медленно кивнул.
— Прошу прощения, — искренне сказал он. — Вы обошлись с нами по-доброму и не заслужили таких слов.
Гном насупился, вероятно размышляя, не стоит ли еще пообижаться. Но потом просто пожал плечами.
— Ладно, — сказал он и вдруг сдавленно хихикнул. — И потом, это ведь сущая правда. Это ваше небо страшнее, чем орда порождений тьмы!
Налтур от души расхохотался над своей шуткой — и напряжение,
возникшее было между ними, рассеялось бесследно.Когда гном наконец угомонился, Катриэль тронула его за плечо, чтобы привлечь внимание.
— Я знаю, что Мэрик мог бы сделать для вас, — сказала она. — Став королем, он сможет отправиться с визитом в Орзаммар. И расскажет гномьему Совету, как вы ему помогли.
— Да ну? Что ты говоришь?
— Твои сородичи относятся к людским монархам с большим уважением, верно ведь? Гномы, которые во время Четвертого Мора принимали участие в осаде Марнас Пелла, получили, благодаря похвалам людского короля, немалые почести. Один из них стал даже Совершенным.
В глазах Налтура загорелся неподдельный интерес.
— Это правда.
Катриэль мило улыбнулась гному:
— Так что и наверху, как видишь, можно обрести честь. Честь для домов, которые вы покинули. Конечно, все зависит от того, одержит ли Мэрик победу, но…
Налтур надолго задумался над ее словами. Наконец он глянул на Мэрика:
— Ты сделаешь это?
Принц кивнул, не сводя с него глаз:
— Сделаю.
Логэйн искоса, настороженно глянул на гнома:
— Возможно, Мэрик и не станет королем. Мы не можем твердо обещать, что он выполнит это условие. Понимаешь!
Это предостережение, казалось, развеселило Налтура.
— А ты, сдается, не очень-то веришь в своего друга. Неужели все люди такие?
— Как правило, только он.
— Просто я не витаю в облаках, — пробормотал Логэйн.
— Я прошу только об одном, — медленно проговорил Налтур. — Если кто-то из нас, сражаясь за тебя, погибнет, его не оставят там, наверху. Верни нас в Камень, не хорони в земле. Не хорони нас под небом. — Гнома явно ужасала такая возможность, но на лице его была написана твердая решимость.
Мэрик снова кивнул:
— Обещаю.
— Тогда мы поможем тебе, — торжественно объявил Налтур.
Развернувшись, он с решительным видом вышел из пещеры, и тут же все четверо услышали его громкий голос, созывавший прочих воинов. Кирки, все это время неумолчно молотившие по камню, смолкли.
Спутники во все глаза смотрели на Мэрика, еще не вполне веря в то, что произошло.
— Что ж, — сухо проговорил Логэйн, — похоже, у нас появились союзники.
Через два часа Легион Мертвых был уже в пути и колонной со всем снаряжением двигался по Глубинным тропам. Сноровка гномьих воинов произвела на Логэйна сильное впечатление. Мэрик шел во главе колонны, вместе с Налтуром и старейшими легионерами, по мере сил стараясь разъяснить, что ждет их наверху. Гномы угрюмо слушали.
То, что узурпатор, вполне возможно, уже добрался до Гварена и они, едва выйдя на поверхность, угодят в немыслимую передрягу, гномы вроде бы понимали и принимали как должное. Зато одна мысль о том, что наверху над ними не будет ни потолков, ни уютной толщи скал, а только бескрайняя пустота высокого неба, заставляла бойцов Легиона бледнеть и испуганно ежиться. Мэрику пришлось не единожды растолковать, что никто еще, пока существует мир, не свалился в небо и не сгинул там навеки, что, хотя в небесах пылает раскаленное солнце, никто еще, глядя на него, не ослеп и само солнце ни разу не падало на землю и никого не сжигало. Понять и принять такое гномам было куда труднее.