Украина: политика упущенных возможностей

Символично, что ранее Сичинский смог поступить во Львовский университет только благодаря помощи наместника, разрешившего исключенному гимназисту сдать экстерном выпускные экзамены. Хороший урок для тех, кто искренне считает, что галичанских антиукраинцев следует привлекать на свою сторону уступками и благодеяниями. Рано или поздно они получат в ответ такую же благодарность, как и Потоцкий.

Но репрессивный аппарат «лоскутной» монархии и гиперактивность находившихся на его финансировании майданных предтеч не могли справиться с «москвофилами», становившимися все более популярными. Как писал видный галичанский общественный деятель Василий Ваврик в своей книге о крепости Терезин и концлагере Талергоф, вышедшей во Львове в 1928 г.: «Для народных масс непонятной была проповедь звериной ненависти к «москалям». Верной интуицией, непосредственным восприятием угадывали и чувствовали родство с ними, как и с белорусами, считая их самыми близкими племенами».

Помогла Первая мировая война, когда подавляющее большинство «москвофильской» интеллигенции, учителей, священнослужителей, симпатизирующих им крестьян было «по законам военного времени» расстреляно, повешено, замучено.

Неуслышанным Европой предупреждением о грядущем Освенциме стали австрийские концлагеря, отличавшиеся от гиммлеровских только отсутствием газовых камер и крематориев.

Особым зверством в уничтожении земляков отличались «патриоты», в том числе «сечевые стрельцы», которых Ющенко считает национальными героями.

Вот что писал о происходившем Ваврик: «жандармы… делали каинову работу в силу своих обязанностей. Поэтому можно до некоторой степени простить им провинение, но каинова работа галицко-украинской интеллигенции достойна самого острого публичного осуждения… «сечевики» набросились в Лавочном в Карпатах с прикладами и штыками на арестованных, чтобы переколотить ненавистных им «кацапов», хотя там не было ни одного великоросса, а все были галичане… эти стрелки, прославленные украинскими газетами, как народные герои, избивали родной народ до крови, отдавали его на истребление немцам, сами делали самосуд родных».

Стоит коротко рассказать о Василии Ваврике (1889–1970) — ученом, поэте, писателе, чье имя в современной Галичине считается табу. Во время Первой мировой войны он, будучи студентом юридического факультета Львовского университета, был арестован по доносу за проповедь общеславянского единства. Все круги австро-венгерского ада — Терезин, Талергоф не сломали узника, писавшего стихи в страшных условиях. Более того, Ваврик руководил подпольным Сопротивлением, выпускал листовки с протестом против зверств тюремной и лагерной администраций, собирал свидетельства об издевательствах над галичанами.

После войны Василий Романович закончил философский факультет Карлова университета в Праге и Львовский университет. Собранные в заключении показания очевидцев стали основой книги «Терезин и Талергоф», переведенной на многие языки мира. В советское время бывший «москвофил» работал преподавателем Львовского университета и сотрудником Исторического музея во Львове.

Дело уничтожения подлинной галичанской элиты, оставшейся верной собственному народу, продолжили «Нахтигаль», шуцманшафтбатальоны, УПА. «Упари» не оставили палаческую работу и после изгнания немецких руководителей. От их рук в Галичине погибло больше местных жителей, чем было выслано или арестовано. Это дает ясный ответ, кто терроризировал Галичину — советские органы госбезопасности, боровшиеся с гитлеровской агентурой и бандитами, или созданная и вооруженная абвером (считай — фашизмом) УПА.

Можно только склонить голову перед героизмом бойцов истребительных отрядов («ястребков»), выступивших против банд УПА, которые вырезали целые семьи за малейшее подозрение в нелояльности. Почти никто из добровольцев не остался в живых, для УПА было вопросом первостепенной важности уничтожить именно земляков — галичан, посмевших выступить против бандеровского террора. Целенаправленно, почти ритуально убивались бандеровской СБ представители интеллигенции и православные священнослужители. Так, показательно зарубили ненавидевшего националистический фашизм писателя Ярослава Галана и застрелили на ступенях храма прото-пресвитера Гавриила Костельника, выступившего за возрождение галицкого православия.

УПА в целом завершила идущую от Талергофа «селекцию» населения Галичины с помощью уничтожения и запугивания всех не приемлющих ненависти к украинско-русскому единству. Высочайшего уважения достойны те немногие галичане, которых не удалось сломать несмотря ни на что.

«Оранжевые», захватив власть, без колебаний воспользовались достигнутыми результатами. В западных областях давно выработалось устойчивое представление — поддержка бандеровцев угрожала в худшем случае Сибирью, неподдержка — лютой смертью всей семьи. Это к вопросу о «всенародной поддержке повстанцев», о чем любят разглагольствовать «майданные» лидеры.

Урожай посеянных «зубов дракона» взошел в 2004 г., когда, после подсчета голосов на сельских избирательных участках, развернулся поиск непокорных, посмевших проголосовать за Виктора Януковича.

Победившую часть Галичины, строго говоря, нельзя назвать националистической. Национализм все-таки должен предполагать хотя бы отстаивание интересов собственной нации, а у галичанских «националистов» есть только ненависть к православию, украинско-русскому единству и лакейская исполнительность указаний оккупантов.

Мотивацию получаемых ими указаний прозорливо раскрыл еще гетман Павел Скоропадский, лишенный власти именно за излишнюю прозорливость и желание отстаивать интересы Украины: «При существовании у нас и свободном развитии русской и украинской культуры мы можем расцвести, если же мы теперь откажемся от первой культуры, мы будем лишь подстилкой для других наций и никогда ничего великого создать не сумеем».

Свергнутый в результате «цветной революции» 1918 г. гетман не хотел видеть государство «подстилкой для других наций», но такая независимая Украина не была нужна ни Германии, ни Антанте, и последовал приказ на начало мятежа, в котором ключевую роль сыграли галичанские части.

Для Скоропадского, предок которого гетман Иван Скоропадский вместе с русскими войсками бил под Полтавой Карла ХII, была очевидна роль, отводимая галичанским антиукраинским «янычарам», о чем он писал прямо:

 «Узкое украинство, исключительно продукт, привезенный нам из Галиции, культуру каковой целиком пересаживать нам не имеет никакого смысла: никаких данных на успех нет и является просто преступлением, так как там, собственно, и культуры нет… Великороссы и наши украинцы создали общими усилиями русскую науку, русскую литературу, музыку и художество, и отказываться от этого своего высокого и хорошего для того, чтобы взять то убожество, которое нам, украинцам, так наивно любезно предлагают галичане, просто смешно и немыслимо. Нельзя упрекнуть Шевченко, что он не любил Украины, но пусть мне галичане или кто-нибудь из наших украинских шовинистов скажет по совести, что, если бы он был теперь жив, отказался бы от Пушкина, Гоголя и тому подобных и признал бы лишь галицийскую культуру; несомненно, что он, ни минуты не задумываясь, сказал бы, что он никогда от русской культуры отказаться не может и не желает, чтобы украинцы от нее отказались».

Бывший первый в ХХ веке глава Украинской державы утверждал, что галичане «живут объедками от немецкого и польского стола», а в их языке «на пять слов 4 польского и немецкого происхождения».

«Украинизацию» — то есть уничтожение не только русского, но и украинского языков с заменой их галичанским «волапюком» — Украина переживала не раз. Ющенко со своими карикатурными «учеными-языковедами», как всегда, живет заимствованиями.

Первая подобная попытка красочно описана Константином Паустовским, который, хоть и является прямым потомком гетмана Сагайдачного, считается «оранжевыми» украинофобом и вычеркнут из школьных программ. Великий представитель русской культуры Украины следующим образом писал о тщетных попытках оккупантов из Галичины уничтожить украинский язык: