Украсть Храпуна (сборник)

Но мне было не до постирушек – уж больно неожиданный оборот приняла наша беседа.

– А почему же это вам нас жаль? – спросил я с этакой язвинкой.

– Да вы не сердитесь. Ведь все так просто… – Он вдруг встал и, обогнув стол, подошел к огромному иллюминатору и показал рукой в бездну за бронированным стеклом, где мерцали звезды, галактики, вселенные. – Там ваш бог? – спросил он.

Вконец ошарашенный, я неопределенно пожал плечами.

– Наверное.

– А где именно? – последовал очередной вопрос.

– Кто? – уточнил я.

– Бог, – не отступался он.

Я очумело уставился на робота, а зачем перевел взгляд на то, что мелькало за иллюминатором.

Он, по-прежнему спокойно глядя на меня, опустил руку и этим как бы подвел черту под нашей дискуссией.

– Вы не знаете, где ваш бог, только догадываетесь: где-то там, в космосе. А мы, роботы, знаем, где наш бог, наверняка. Один из них, к примеру, играет со мной в шашки.

Робот отошел от иллюминатора, сел напротив меня и просто спросил:

– Ну что, будем продолжать игру или что-нибудь постираем? – При этом он выразительно посмотрел на мой полурасстегнутый китель.

От столь сильного сравнения меня, простого смертного, с великим и бессмертным, я автоматически расстегнул остальные пуговицы и отдал китель своему обожателю.

Тот, заурчав от радости, затолкал его в свое чрево, предварительно вынув из его карманов все, что не подлежало стирке, и, запустив свои активаторы, стал расставлять шашки.

«Вот так так, – подумал я. – Живешь и даже не знаешь, что ты для кого-то бог. Интересно, что еще они думают о нас, людях, в этом плане?» Я помог расставить шашки и решил подойти к проблеме с другой стороны. Сделал первый ход и как бы невзначай спросил:

– А может, и среди вас, роботов, есть боги?

Он убрал свои пальцы от шашки и снова посмотрел мне прямо в глаза.

– Нет… среди роботов нет. И быть не может, – твердо сказал он и передвинул шашку.

– Почему? – спросил я его и провел краем дамку.

Тогда робот убрал руки со стола, скрестил их на груди и ответил мне с некоторой назидательностью:

– То, что создано богом, не может им быть. – Тут он задумался на минуту и добавил: – Кроме детей. И потом, наш бог по сущности своей как наш создатель может быть лишь одного биологического вида и только он, больше никто, должен быть властелином нашего мира. Мира, где живем мы, роботы. И только этот вид божественной жизни может повелевать нами и подавать нам энергию для нашего существования.

Окончив тираду, он сделал ход.

Я автоматически провел еще одну дамку.

– Все! – вдруг заявил он мне. – Я опять проиграл. Извините, мне надо погладить. Может, прислать вам вместо меня робот-холодильник?

В ответ я лишь покачал головой.

Он еще раз извинился, встал и ушел.

А я остался сидеть за шашками с головой, полной сумбурных мыслей о месте людей в этом мире машин и роботов, а заодно и всего нашего меньшего живого.

Потом встал и начал ходить туда-сюда, задумчиво повторяя про себя:

«Я бог, я бог».

И тут корабль как тряхнет!

Меня как швырнет!

И я со всего маху – лбом о переборку. В глазах искры.

В голове туман.

Во рту – кровь от прикушенного языка.

Я валяюсь на полу и никак не пойму, что случилось.

Космос чистый. На тысячи световых лет не то что помехи какой – пылинки нет!

Я поднялся, проковылял в центральную рубку, посмотрел на приборы – все в порядке.

Что это было – ума не приложу.

Только после этого я ни с роботом-прачкой, ни с роботом-холодильником за игрой не болтал.

Играли молча – от греха подальше.

Крыски

Откуда на космическом корабле появились крысы, Техник не мог даже и предположить.

Как правило, в процессе предполетной подготовки корабль проходил такую санитарно-дезинфекционную обработку, что не только крыс, мух не найдешь днем с огнем.

А тут крысы.

Две.

Размером с приличный ботинок.

Сначала Техник услышал шорох за командным пультом. Затем писк. И вдруг совсем неожиданно из-за пульта выскочила крыса. Выскочила и испугалась. Замерла и, окинув взглядом рубку, уставилась темно-коричневыми глазами-бусинками на Техника.

Из-за нее выглянула вторая, видимо, не понимая, почему остановилась первая, и тоже уставилась на Техника.

И Техник уставился на них.

Для него это было настолько неожиданно, что он зажмурил глаза и несколько раз тряхнул головой. А когда открыл глаза, у пульта никого не было.

– Фу, – вздохнул Техник. – Померещилось.

Он знал, что галлюцинации – частые гости на космических кораблях, особенно когда выпадает скучный, как беззвездная ночь, полет.

Но на всякий случай Техник встал и заглянул за командный пульт.

Там в уголке, сжавшись в комочки, сидели две крысы и не мигая смотрели на него. В их глазах застыл страх.

Техник опять зажмурил глаза и потряс головой. Но в этот раз такие действия не помогли – темно-серенькие комочки с остренькими мордочками и глазами-бусинками все также сидели в углу.

Нельзя сказать, что у Техника раньше не было знакомства с этими подвальными зверьками. Оно произошло еще в глубоком детстве, когда он только мечтал о космических странствиях и о великих открытиях. Летом в дни школьных каникул, живя у бабушки Анны в деревне, он собственными глазами видел, как крысы воровали куриные яйца из курятника. Зверьки выкатывали яйцо из гнезда наседки и роняли его на пол. Яйцо разбивалось, а крысы обмакивали свои хвосты в желток и давали друг другу облизывать уже яичные хвосты. Так они и лакомились этим гастрономическим продуктом, не ведая, что бабушка Анна часто грешила за порчу яиц на него – внука.

Но когда он выследил и показал бабушке, как все происходит на самом деле, та только руками всплеснула и, обругав крыс «антихристами», пошла покупать крысиный яд.

И больше, кажется, Техник никогда не сталкивался с этими представителями земной фауны.

Единственное, что он понял от того знакомства с крысами, это то, что они очень умные и смекалистые животные.

Техник присел на корточки и посмотрел на крыс поближе. Ему было любопытно. И крысы, очевидно, почувствовав, что пока им ничего не угрожает, успокоились, и их носики с усиками-антеннками запульсировали, заходили из стороны в сторону.

Техник протянул руку к крысам.

Одна из них вытянула мордочку и обнюхала его палец.

И вдруг она чихнула.

Техник подскочил.

Крысы пискнули и разбежались в разные стороны.

Успокоившись, Техник огляделся: крыс нигде не было. Он понюхал свой палец. «Это же запах «Лимонного бальзама» после бритья. Да, от такого непривычного запаха можно чихнуть», – решил Техник. Вытерев зачем-то палец чистым носовым платком, он обследовал рубку, затем выглянул в коридор, но своих новых пассажиров так и не обнаружил. «Объявятся», – решил Техник и спокойно сел в свое рабочее кресло.

Крысы объявились минут через пятнадцать. Очевидно, разбегаясь, они потеряли друг друга и теперь стали попискивать, сигнализируя друг другу, где каждая из них находится: одна на шкафу пятого блока управления, вторая за шкафом четвертого. Та, которая каким-то неимоверным образом умудрилась запрыгнуть на шкаф пятого блока, пищала сильнее. Было видно, что она не знает как оттуда слезть. Вторая, забыв об осторожности, выбежала из-за шкафа четвертого блока и закружилась у шкафа пятого, то и дело вставая на задние лапки и царапая пластиковые стенки. Обе сильно волновались.

Техник, видя их беспокойство, подошел к шкафу пятого блока и снял оттуда «скалолазку». Опустил ее рядом со второй крысой. Те обнюхались и опять уставились на Техника.

– Ну, что смотрите? Есть, наверное, хотите? – машинально сказал он, как обычно говорят люди, обращаясь к братьям меньшим. – Пойдемте, – махнул им рукой и направился в столовую.

Крысы за ним.

Там, вспомнив свое детство, решил дать им два яйца, только не сырых, а всмятку.

Крысы быстро все слопали.

Он налил им молока.

Они и молоко быстро выпили.

Техник, видя такой аппетит, повторил меню. Они съели.

Все, что осталось после их трапезы – крошки, капли и обкуски – бытовые приборы быстро уничтожили и испарили. Стерильность на корабле была первым правилом.

После обеда Техник решил поплавать в небольшом корабельном бассейне. Крысы поплелись следом. Техник разделся и нырнул в бассейн. Когда вынырнул, то увидел, что рядом плавают обе его попутчицы.

Так втроем у них и пошла жизнь на корабле. Со временем своих попутчиков Техник стал называть не «крысами», а уменьшительно-ласкательно «крысками».

Всюду они были вместе.

Но Техник, помимо отдыха еще и работал. И крысам в это время просто нечего было делать. Они слонялись как неприкаянные по абсолютно стерильному кораблю и скучали, скучали, скучали.

Крысам нужны были темные подвалы, узкие норы, хоть какая-то грязь и помойки. Всего этого на корабле не было.

Они скучали, скучали и вдруг умерли. В медицинской лаборатории Техник сделал анализ трупиков. Со здоровьем у крыс было все в порядке. Все органы их маленьких тел работали в прекрасном режиме. Было непонятно, отчего они умерли. И вдруг Технику пришла в голову мысль, что умерли они от скуки и тоски.

Невероятно, но это так.

От тоски по своему привычному миру: норам, свалкам и отходам.

Но тогда зачем они проникли на корабль?

Вот это была еще одна загадка. Может, они пытались найти новый мир, как люди пытаются найти новые миры в космосе.

А когда попали в такой новый мир, который был не их и не для них, эти умные животные заскучали по своему, земному миру. А заскучав, умерли.

«А как же человек? – подумал Техник. – Почему он не умирает от тоски по Земле в космосе?

Может, оттого, что человек, как «вид», пришел на Землю из космоса? И Земля не его родной дом?»От этой мысли ошарашенный Техник с ужасом уставился в звездную темноту за иллюминатором. Потом перевел взгляд на глобус родной Земли, всегда стоявший у него на командном пульте, и подумал: «Нет, Космос Космосом, а Земля – это Земля», – и нежно погладил глобус.

Груз

Вспомнить этот полет, один из моих последних в качестве звездного Техника, меня заставила статья в рубрике «Открытия» одной из местных газет. В ней писали о том, что группой исследователей нашей планеты обнаружены целые колонии живых существ, обитающих в недрах Земли. Их молекулярное и клеточное строение совершенно отличаются от нашего: в основе этих организмов лежат атомы тяжелых элементов.

В конце статьи сообщалось, что данные формы жизни неустойчивы и поэтому, учитывая более чем неблагоприятные для них биоусловия на нашей планете, можно с уверенностью предположить, что в смысле дальнейшего развития они бесперспективны.