Укрощение истинной. Непокорная для дракона

Страх прошел, явив мне разъяренную кошку.

— Я тоже так подумал, но служанка была слишком озабочена твоим состоянием, а я не

мог проигнорировать ее беспокойство. — Меня обдало теплой волной в груди, которая

говорила: я на грани обращения. — Фиц, осмотри ее. Жду доклад утром.

Оставив товарища на растерзание жены, я ретировался так быстро, насколько это было

возможно, чтобы она даже из окна не смогла увидеть меня.

Уже в саду, пробираясь через заросли невысоких горных кустов, я понял, что реакция

была слишком бурной и можно было бы обойтись без разборок при свидетелях, но, когда

видел Айрис, во мне просыпалась неведомая сила, толкающая совершать безумства. Мне

самому было это противно, но с инстинктом ничего поделать было нельзя. Разве что

просить Фица изготовить какое-нибудь варево, способное погрузить меня в глубокий сон.

Добравшись до края утеса, я наконец вздохнул полной грудью, разрывая на груди

рубашку. Треск ткани сопровождался начавшейся трансформацией. Боль пронзила все

мое тело. Слезы брызнули из глаз. Еще никогда мне не было так мучительно трудно это

делать.

Черная чешуя преображала кожу, буквально выжигая каждую клетку. Пламя рвалось из

груди, разливаясь по всему телу.

Рухнув на колени, я осознал, что обратиться до конца не получилось.

Непонимание и ужас охватили меня. Как такое возможно?

Каждый дракон знал с малых лет, что трансформация должна быть завершена. В

противном случае пограничное состояние оставалось вечным проклятием.

Я взглянул на свои ладони: на указательном и среднем пальцах красовались когти. На

руках отливала синевой черная чешуя.

Лучшим решением было бы прыгнуть вниз с утеса, но я не мог предать своих людей, которые нуждались во мне.

Несмотря на мирное время, если не удастся вернуться в исходное состояние, любой дурак

сможет попытаться захватить мой утес и народ. Не зря говорили, что дракон должен

полностью контролировать свой взрывной характер.

Ночь была длинной, и невозможно было не попытаться обратиться обратно. В противном

случае весь клан ждали большие перемены и серьезная опасность.

9.

Айрис

Я смотрела на молодого человека, которого тут называли гроссом, и ждала, когда он

предпримет какие-то действия

Мужчина не торопился. Было видно, что ему неловко находиться наедине с чужой

"женой".

— я не кусаюсь, — устав от ожидания, обронила я. — Прошу простить нас за эту сцену. Мы

с мужем пока не можем прийти к согласию.

Мне и правда было стыдно.

— Мне жаль.

— Не подумайте, я не истеричка. Просто в моей жизни произошли кардинальные

перемены, от которых голова идет кругом, —постаралась оправдаться.

— Понимаю. Эдвин — не злой дракон. — Гросс медленно прошел в комнату и встал

прямо напротив меня в нескольких шагах, стараясь держаться на приличном расстоянии.

— Он точно так же, как и все, нуждается в любви и понимании. Хотя сам никогда не

признает этого.

Сейчас совсем не хотелось говорить об этом сумасшедшем мужчине, но, вероятно, взгляд

со стороны мог помочь мне прийти к согласию с собой и мужем. Разумеется, открывать

душу перед первым встречным я не собиралась, но, не имея тут никого, кто мог бы меня

поддержать или хотя бы выслушать, это казалось неплохим вариантом, пусть и

ненадежным. Хоть у меня и не было ни малейших сомнений, что он непременно доложит

обо всем Эдвину.

— очень точное сравнение. Именно так мне иногда кажется: злой огнедышащий дракон,

— улыбнулась я, усаживаясь на край кровати и запахивая плотнее полы халата.

— Вам стоит смириться. В нашем мире женщина зависит от мужа, отца или иного опекуна

мужского пола. Вы одна в этом незнакомом мире не сможете выжить. Примите Эдвина, и

он станет тем, кого бы вы хотели видеть рядом с собой. Поверьте моему опыту — ласка и

доброе слово способны сотворить чудо.

Гросс говорил тихо, но я внимала каждому его слову. Он был прав. Не имея никакой

поддержки здесь, я была никому не нужна, а не имея знаний могла запросто погибнуть. И

совсем не важно, где я находилась — мир везде одинаково жесток.

— Спасибо за совет. Я обязательно подумаю над этим... Вы знаете, что я не отсюда?

Мужчина только загадочно кивнул, оставив мой вопрос без ответа. Неужели Эдвин ему

рассказал, или об этом здесь знала каждая собака?

— А теперь давайте поговорим о вашем здоровье. Как вы себя чувствуете? Есть ли

слабость или, наоборот, нервное перенапряжение?

Он это серьезно?

— Эмоциональные качели, на которых любит катать ваш главарь, сводят меня с ума и

выжимают все соки. Я чувствую постоянную усталость и желание придушить его.

Гросс не смог сдержать смешок и немного покраснел. Я не видела в нем угрозы. он по-настоящему располагал к себе и был интересным собеседником. Среди местных пока

таких мне не встречалось.

— я могу вас осмотреть?

Я немного напряглась. Врачей я не любила никогда, и всегда было мукой записаться на

прием, пройдя все круги ада голосового помощника поликлиники, а потом еще

помариноваться, сидя в очереди, несмотря на назначенное в талоне время.

Вишенкой на торте было, когда горе-врачеватель на второй минуте приема прощался, так

толком и не послушав, зато выписав, лекарств на ползарплаты

— это так необходимо?

— Да. Прошу вас, прилягте и закройте глаза, — терпеливо проговорил он.

Ладно, ему я верила. Он хотя бы не гаркал, как сотрудницы в белых халатах из

поликлиники выполнив его просьбу, я крепко зажмурилась, стараясь отвлечься. Нечасто

меня осматривали мужчинь-врачи.

По телу расползалась теплая волна мурашек. И это было очень необычно, потому что