Укрощение редкостных козлов

– Что угораздило?
– полюбопытствовала, так и не расслышав окончание фразы.

– Влипнуть!

– А почему же долго терпеть придётся? Просто можно меня выпнуть из квартиры и с работы, а после отдать мне сто тысяч на первое самостоятельное проживание. А там я уже и сама буду искать себе деньги на пропитание и проживание.

– Ещё чего! Обойдёшься и без ста тысяч! Да и не буду я тебя увольнять, а тем более гнать из квартиры.

– Почему же?

– Потому что милосердный!
– рыкнул опять шеф и скрылся из поля моей видимости. Да, вместе и суток не живём, а уже такие разборки... Боюсь представить, что будет дальше. Надо рвать когти, пока есть возможность.

Вскоре мужчина опять появился на кухне с спокойным увидом, но глазами самого настоящего серийного маньяка-убийцы. И, проходя от стола к шкафам, он на пару секунд бросал на меня свои фирменные взгляды а-ля "выйдешь - серьёзно поговорим". Но я просто молча пожимала плечами на его такой взгляд и непринуждённо улыбалась. А что ещё делать? Кричать на него что ли? Так вроде не из-за чего. Вот и приходится молчать. Мириться, конечно, нужно, но не сейчас. Попасть под горячую руку шефа что-то не очень хотелось. Он медленно пил кофе, вальяжно развалившись на стуле и закинув ногу на ногу. И при этом пристально смотрел мне в глаза. А я, приняв этот странный своеобразный вызов, не отводила взгляд. В итоге Костик подавился кофе. Мухлевать, конечно, нельзя, это последнее дело, но ничего лучше в мою сонную светлую голову не пришло. Я медленно облизала губы, прикусив нижнюю в конце, а потом ещё и подмигнула. Шеф, немного засмотревшись и совершенно забыв о чашке в своих руках, подавился кофе и пролил на себя немного этого горячего напитка. Потом, естественно, нахмурился, осмотрел свои светлые брюки с коричневым пятном, глубоко вздохнул, обвинил во всём меня и гордо удалился переодеваться.

– Лана, ты настоящее бедствие. Моё личное бедствие, - Костик подошёл вплотную к балконной двери, положив при этом ладони на стекло и прижавшись к нему лбом. Его тихие слова едва были слышны из-за двери.
– Давай жить дружно, а? Не могу больше терпеть этого ада. Я ведь и правда не конченый мазахист, мне всё это не нравится.

– Ладно, допустим, ты хочешь жить дружно. Но, как только я выйду отсюда, удушишь меня. Не так ли?
– скептически выгнула бровь и скрестила руки на груди, совершенно не опасаясь того, что шеф просто может зайти на балкон. Я откуда-то знала, что он этого не сделает. Просто не станет. Странная мысль поселилась в голове, поэтому я даже рискнула отойти к балконным периллам и опереться о них своей пятой точкой.

– Зачем мне тебя душить, скажи мне? Не вижу для этого причины.

– Я с утра в твою яичницу насыпала перца.

– Это не повод.

– Недавно облила водой за день аж два раза!

– Пустяки. Я высох. И если бы хотел убить, то сделал бы это сразу.

– Я... язва.

– Не вижу здесь причины для твоего удушения.

– Я и дальше буду пакостить.

– Вот потом и посмотрим, душить тебя или нет.

Он с таким спокойствием отвечал на вопросы, что я просто удивлялась ему. То бешеный летает по квартире, практически рвёт и мечет, мечтая убить меня, жестоко мучая при этом, а тут словно очень старый, мудрый и спокойный удав. Будто для него это всё действительно не имело значения. А может и правдо не имело? Закусив губу, я продолжила напирать.

– Я не выйду за тебя.

– И это мы тоже потом посмотрим. Через почти два мсяца. Чуть меньше. Ведь ты говорила, что жить со мной не будешь, - он насмешливо выгнул бровь, складывая руки на груди так же, как и я, - а что же тогда делаешь сейчас?

– Это временно, - уверенно выдавила, стараясь выглядеть гордой и независимой.

– Кстати, у меня на этот счёт есть предложение. Выслушаешь?

Осмотрев балкон с почти досканальной дотошностью и придирчивостью, обнаружив, что путей к отступлению нет и не было ни минуту назад, ни даже десять, я едко выдавила:

– А у меня есть ещё какие-то варианты?

– Да. Выбор есть всегда.

– И какой же выбор у меня есть сейчас?

– Либо говоришь со мной, либо прыгаешь с балкона, - увидев мои приподнятые брови, начальник добавил.
– Я не говорил, что все варианты вменяемые и безопасные для жизни. Но и исключать их тоже нельзя.

– Ладно, выкладывай своё предложение, - согласилась, небрежно махнув рукой.

– Ты будешь жить со мной, - я даже возмутиться не успела, как Костик продолжил своим спокойным "удавьим" тоном.
– Ты будешь убирать крартиру, мыть посуду, стирать мою одежду, готовить, но при этом не платишь за проживание и все коммунальные услуги. Очень хороший расклад, на работу я тебя буду возить каждый день, продукты буду покупать сам, комната у тебя хорошая, ничего из зарплаты вичитать не собираюсь. Это практически нахлебничество. Соглашайся, пока есть такой шанс.

– А как же время на "я ещё подумаю"? Можно мне немного пораскинуть мозгами в одиночестве и пересмотреть этот вариант со всех сторон?

– Конечно, сегодня можешь и не выходить на работу, у тебя выходной. Всё равно уже опоздали. Оба. Убивать тебя не собираюсь, вылезай из своего убежища и спокойно раздумывай над таким вариантом. А я поехал в магазин.

Он резко развернулся на 180 градусов, оставляя меня на балконе стоять в полном недоумении, а сам вышел из квартиры, намеренно громко хлопнув дверью. Прождав пять минут и внимательно проследив за тем, как шеф садится в свою Кобру и скрывается за поворотом, я наконец-то смогла зайти в квартиру, попить кофе и всё обдумать.

Надо заметить, Костик умеет уговаривать. Хотя нет, не уговаривать, а убеждать. Просто высказал все плюсы моего проживания в его квартире. В принципе, он был прав, здесь намного удобнее и даже уютнее. Неизвестно какую комнату мне могут предложить, да и сколько времени уйдёт на поис нормального жилья. А тут почти даром. Это даже странно как-то... За даром жить в квартире, только лишь делая всё по хозяйству... А может он подумал что-то не то? И сейчас на это самое "что-то" надеется? Я дождалась возвращения мужчины из магазина, судорожно стуча пальцами по кухонному столу всё это время.

Сгрузив пакеты на столешницу шкафа аккуратной кучкой, он сел напротив меня, уперев подбородок в кулак, и внимательно осмотрел.

– Надеюсь, цена за проживание только такая. И ничего больше, ведь так?

– Да, - согласился, улыбась, как чеширский кот.

– И ты не будешь заставлять меня... спать с тобой?

– Не обнадёживайте себя, госпожа Медведева, вы не так прекрасны и неотразимы, чтобы вас соблазнять.

– И ты не будешь потом настаивать на свадьбе, упрекая этим сожительством?
– я только спустя пару секунд поняла, что сморозила. Костик резко стал, подошёл ко мне, навис сверху, упираясь своим лбом в мой и тихо прошептал:

– Ну и фантазии у тебя, Медведева. Уже сожительство! Знай, что на брак ты согласишься добровольно, - он подмигнул и вышел из кухни, крикнув напоследок.
– Разбери продукты, теперь это твоя обязанность.

– Я никому и ничем не обязана!
– закричала в ответ, но мужчина резко остановился и ответил, не поворачиваясь ко мне лицом и стоя в коридоре:

– Теперь обязана. Мы уже обсудили все правила.

– А что будет, если я откажусь их выполнять, но в то же время никуда не съеду?
– едко поинтересовалас, уперев руки в бока и надеясь, что начальник повернётся в мою сторону и узреет столь воинственную позу. Но, к моему огромному сожалению, он так и остался стоять на своём месте, абсолютно не двигаясь.