Укрощение редкостных козлов

– Опять машину тут оставил. У тебя что, гаража нет?
– пробурчала, подбегая к его дорожайшей тачке и ставя очередную свою подпись.

"Загоняй машину в гараж на ночь, козёл! Твоя любимая совесть."

Ключи находились в боковом кармашке. Когда я зашла в подъезд и увидела Костика в лифте, почему-то сразу испугалась, что он что-то заподозрил. но мужчина молчал до тех пор, пока я не начала медленно подходить к лифту.

– А ты пешком, дорогая моя и любимая невеста.

Этот паразит даже рукой на прощание мне помахал! Сняв туфли и наплевав на вечерний холод, я побежала вверх по лестнице. Седьмой этаж - это самый ужасный ужас, что может быть в жизни. Ну разве нормальные люди селятся так высоко, а потом заставляют подниматься в квартиру пешком? Определённо, нет. Это только индивидуум Тихомиров мог догадаться так поступить с девушкой. Да ещё и своей невестой! Хотя это и не правда, но всё же, мог бы просто наказать как-нибудь. Или под домашним арестом держать неделю. Я бы даже согласилась после этого мучительного восхождения.

Для меня седьмой этаж казался не меньше, чем покорение Эвереста. Хотя я его и не покоряла, но приблизительно поняла, что это такое. Хозяин квартиры стоял рядом с открытой дверью и осматривал меня с ног до головы. Да уж, ещё то зрелище: вся запыхавшаяся, уставшая, а в довершении картины - босая. Именно последний факт и заметил шеф, грозно зарычав:

– Почему туфли сняла?

– Так на них не удобно бежать. Ходить нормально, а вот бегать не очень, - скривилась в ответ, тяжело дыша и перетаптываясь с ноги на ногу.
– Костя, а ведь тут всё-таки холодно. Может, впустишь? Или у тебя это фэйс-контроль?

Мужчина тут же подхватил меня на руки, затащил в квартиру и понёс в кровать. Момент писка и крика был упущен, зато пришло негодование и странные сомнения на счёт того, что Костю я совсем не привлекаю, как женщина. Положив меня на кровати и укутав в одеяло, предварительно стянув плащ, он что-то пробурчал и умчался на кухню греметь посудой. Конечно, так и подмывало посмотреть, что он там такое вытворяет, но "сожитель" появился в комнате через несколько минут с подносом в руках, от которого шёл вкусный запах. Ммм...да он меня подкупить хочет. Ну и ладно, сегодня можно.

Съев всё, что можно было, и выпив чай с малиновым вареньем, я укуталась сильнее в одеяло, желая не попадаться Костику на глаза ближайшее столетие. Ну как же так можно, то гоняет по лестнице, от откармливает. Что-то тут не так... Или совесть взыграла? Тихомиров ещё пятнадцать минут караулил в комнате и спрашивал о моём самочувствии. Да что с этим самочувствием случится-то может? Нормально всё, на месте, не буянит. В конце концов, я не маленький ребёнок, чтоб за мной следить. Но, видимо, мужчине было плевать на моё мнение, ибо он столбом стоял у двери, внимательно следил за непонятно чем и никак не желал уходить в свои покои. Хотя вскоре сдался, подоткнул одеяло (вот если бы не чай с вареньем, то точно бы получил) и смылся, тихо прикрыв за собой дверь. Десять минут в квартире хранилась завидная тишина: никто ничего не говорит, никто не гремит посудой. В общем, идеально для сна, и не очень для меня.

Вот когда в комнату, приоткрыв дверь и просунув в щель голову, заглянул Костик, я совсем начала сомневаться, что выйти из квартиры мне удастся. Не очень хотелось после такой заботы быть убитой утром за надпись на машине, поэтому я молча решила всё убрать, пока есть возможность. Была возможность. Но шеф и меня лишил этой маленькой надежды, практически усевшись у двери. Я стала ждать, пока ему надоест. Ну, должен же человек хоть сколько-нибудь часов в сутки спать! Но Тихомиров доказывал обратное, с завидной регулярностью заглядывая в дверь. Я услышала тихие шаги за дверью, быстро вскочила с кровати и понеслась к выходу, запихав подушку под одеяло, чтоб мужчина подумал на спящего человека. Надев тапочки со скоростью света, взяла ключи, лежавшие у зеркала в коридоре, вставила в дверной замок, повернула раз, повернула два и услышала строгое за спиной:

– И куда это мы собрались? Ты же болеешь!

– Кто болеет?
– не поняла, а потом, кашлянув пару раз в кулак для вида, с бешеными глазами стала смотреть на шефа. Потом внимательно осмотрела себя, свои руки, открывая и закрывая рот от "удивления".

– Что? Что такое?
– поинтересовался Костик.

– А что я тут, собственно, делаю среди ночи?
– выдавила то, что первое пришло на ум. Конечно, он сейчас лоханётся и поверит.

– Это я бы хотел спросить у тебя.

– Ничего не помню, - затрясла головой, неловко переминаясь с ноги на ногу.
– Понимаешь, у нас бабушка лунатизмом страдает. И я, видимо, тоже.

– Правда?
– странно протянул мужчина.
– Ладно, лунатик, живо в постель.

Я тут же поскакала обратно в комнату, второй раз за день проклиная шефа во всех смертных грехах. И вот чего он ко мне привязался? Жить нормально не даёт! Склонив голову и надув губы, я прошла обратно в комнату и под пристальным взглядом легла в кровать, обняв подушку. А что ещё оставалось с ней делать, когда у неё миссия - лежать и изображать человека! Пришлось прикинуться совсем больной на голову, чтоб шеф чего недоброго не подумал.

– Спи и не лунать больше, - строго сказал и закрыл дверь.

– Да, папочка, - проговорила в ответ и даже показала язык, потому что злобу выместить больше было не как.

– Я слышал это!
– раздалось совсем рядом с дверью.

– Принеси стул и сиди всю ночь у двери, как сторожевой пёс. Хорошая перспектива, не правда ли?
– едино заметила, а Костик промолчал. Только через пару минут что-то громко упало на пол. Дверь опять приоткрылась, а на пороге стоял шеф. Рядом, естественно, покоился стул.
– Я же пошутила!

– А я нет. Всё, спи, завтра вставать рано.

– Куда вставать?

– Как это куда?
– возмущённо воскликнул.
– На работу! Вот этого я не ожидала. Раз он так меня выхаживает и трясётся, как кура с яйцом, то зачем же меня, больную и немощную, на работу отправлять? Я, стараясь не показать ни одной эмоции, молча кивнула вместо ответа. Костя минуту смотрел мне в лицо, а потом всё же соблаговолил выйти и занять свою боевую позицию.

Мне стало стыдно. Да-да, именно стыдно. За то, что так поступила с ним днём, очернив перед подчинёнными. И стало как-то даже противно от осознания того, что я и надпись стереть не могу. А вот он... Он сидит тут у меня под дверью, как сторожевой пёс, не спит и следит за тем, чтобы я либо никуда не ходила, либо не заболела. А может быть сразу оба варианта. Но всё равно: Тихомиров сидел там, а я лежала в тёплой постели и не могла уснуть. Кошки не просто скребли на душе, они на сердце своими когтями выгравировали слово "жестоко". Но ведь я не такая жестокая! Я совсем не изверг. Я хорошая, могу быть такой, если со мной соответствующе обращаться.

Через пятнадцать минут Костик заглянул в комнату. Взъерошенные волосы, сонная мордашка (которая казалась ещё привлекательнее) и полузакрытые глаза. Да уж, а на стуле-то, наверно, очень неудобно спать. Просто невыносимо. После пяти минут терзаний, я всё-таки громким шёпотом спросила:

– Ты ещё там?

– Ты не спишь?
– тут же отозвался из-за двери и встревоженно начал.
– Болит что-то? Температура? Горло? Что?

– Нет, ничего. Просто я хотела сказать...