Укрощение редкостных козлов

– Я многосторонняя! Просто не всем суждено увидеть все стороны моей многогранной души!

Усмехнувшись и весело насвистывая, я направился в сторону кухни, чтобы приготовить завтрак, а уже после начать собираться на работу. Утро удалось.

Он посмел сказать, что свадьба (даже если таковая состоится) будет только из-за этих чёртовых ста тысяч. Да как он мог! Да я ему... Да я его... Ну ничего, что-нибудь всё равно придумаю. Собирались мы на удивление молчаливо так же, как и завтракали. Вышли из квартиры, спустились вниз на лифте, и только тогда я вспомнила, что вчера написала на машине Костика.

– Ой, ой, ой, нога, - провыла, прыгая на одной ноге и строя из себя как минимум смертельно больную. Тихомиров тут же кинулся ко мне, подхватил на руки, что-то нечленораздельно бурча, и потащил на улицу. Конечно, такого финала ожидать стоило, но я всё равно надеялась на его некого рода порядочность. Пролетев почти молниеносно мимо моих каракуль к дверце со стороны пассажирского сиденья, Костик поставил меня на асфальт, оперев о авто, взялся за ручку, но резко замер. Он прищурился, чуть наклонив голову вправо и смотря куда-то вдаль. Но мне это только показалось. Взгляд мужчины как раз зацепился за надпись красной губной помадой.

– Знаешь что, совесть, - медленно протянул, не сводя взгляда с моего творчества.

– Что?
– пискнула, сглотнув застрявший в горле комок страха.

– Иди-ка ты пешком, моя любимая совесть, - прошипел и быстро прошёл к водительскому месту. Громко хлопнул дверью на прощание. И лишь дым из-под колёс и след от шин на асфальте остались от его злости мне на память.

Подхватив сумочку с земли, которая выпала из рук, я двинула в сторону ближайшей остановки, чтобы вовремя попасть на работу и не разозлить ещё больше Костика. В офисе хранилась тишина. Практически гробовая. Только шуршание бумаг и тихий шум от включенных компьютеров. Тамара Артуровна постоянно кидала косые взгляды на меня и на дверь кабинета шефа. А потом что-то бурчала, пыхтела и старательно писала.

– Алана Павловна, Вы идёте сегодня на обед?
– вдруг раздался голос прямо над головой, заставляя испугаться и подпрыгнуть в кресле. Константин Анатольевич навис надо мной и внимательно разглядывал, видимо, исследуя реакцию. Мужчина лениво повёл плечом и опять уставился на меня, как удав на кролика.
– Так Вы собираетесь отвечать, Алана Павловна? Между прочим, все остальные уже ушли обедать. Только Вы, как истинный трудоголик, сидите здесь и ничего не замечаете.

Чтоб не выглядеть полной идиоткой, я чуть прикрыла глаза и из-под полуопущенных ресниц осмотрела зал. И, как и сказал начальник, никого на местах не оказалось. А я даже и заметить того, как все уходили, не смогла. Мужчина молча ждал моего ответа, а в голову лезли только странные мысли о том, что шеф у нас обладатель красивый тёмно-карих глаз.

– Нет, Константин Анатольевич, я не хочу. Кстати, хотела спросить, а следующую неделю мы работаем как обычно или в выходные тоже?

– Нет, следующая рабочая неделя будет нормальной. Просто сейчас у нас не выполнялся план, пришлось за повышенную оплату попросить выйти всех в выходные. А что, ты хочешь поработать сверхурочно?

– Нет, я как раз хочу просто отдохнуть.

– Хорошо, учту. Извините, Алана Павловна, но обед есть обед. Если вы не хотите кушать, навязывать я это не буду, но сам не хочу потом опаздывать. Так что ухожу, - он пожал плечами и направился к выходу. Я не могла выдавить не слова, чтоб остановить его. Да кто же так поступает?! Я девушка или нет, в конце концов! Да ещё и невеста, а он вон как наплевательски относится к моему благополучию! На работу он, значит, готов таскать меня против воли, а то, что я обед пропускаю и буду всё это время работать, как вол, - совершенно нормально.

Время до конца рабочего дня пролетело практически незаметно. В конце начальник выдал нашу так называемую зарплату за эти выходные, которые мы провели в офисе. Все начали расходиться, я собрала свои вещи и решила всё же попытать своё счастье и дождаться Тихомирова, чтобы он отвёз и меня домой. Шеф, повесив пальто на руке, выскочил из кабинета, прошёл мимо, не обращая никакого внимания. Но у лифта всё же подождал.

– Вы не могли бы меня подвезти, Константин Анатольевич?

– Да. Но вот только меня мучает один вопрос: зачем ты написала опять на моей машине? Почему?

– Просто вспылила. Да и я хотела счистить надпись, но ты мне помешал! Так что ты сам и виноват, - буркнула, сложила руки на груди и отвернулась к стене.

После этого мы молчали. В автомобиле по пути к квартире играла музыка, мужчина постукивал пальцем по рулевому колесу в такт. И ехал достаточно медленно, аккуратно и в некотором роде нужно. Вышли из машины так же молча, но вот в подъезде Костик не выдержал и начал напирать:

– Что это такое было сегодня на работе? Почему не ела?

– Не хотелось.

– Я тебе покажу, не хотелось ей, - пригрозил кулаком.

– Между прочим, мог бы и поуговаривать меня! Невесту голодом моришь - это же совсем не правильно! И бессердечно.

– Между прочим, могла сама не ломаться и идти обедать. Я не виноват в том, что тебе не хотелось, - обвинительно покачал головой, выходя из лифта и гремя ключами от квартиры, пытаясь попасть в замочную скважину.

– Вот все мужики такие, чуть что - я не виноват, это ты сама, - обиженно пробурчала.

– А какие это там ещё мужики такие?
– выгнул бровь, подозрительно косясь на меня.

– Никакие, заходи давай.

Мужчина, едва попав в квартиру, резко остановился и замер. А я вместе с ним. С кухни пахло чем-то вкусным и съестным. Неужели Настя решила приехать в гости к брату и похозяйничать? А если не она? А если воры? От таких мыслей уровень адреналина в крови резко подскочил. Кто это посмел вломиться в нашу квартиру? Хотя дверь не взломана...или это я не знаю, как орудуют грабители. Костик, приложив указательный палец к моим губам, взял с полочки в прихожей баллончик с краской для сапог или чего-то подобного и направился на кухню. А я следом за ним, но на небольшом расстоянии.

Он на всякий случай замахнулся баллончиком, тихо шагая к поставленной цели, а потом так же резко замер. На кухне стояло ЭТО. Лошадь почти двухметрового роста с грудью минимум пятого размера, нарощенными светлыми волосами, пухлыми губищами, как у рыбы, тоннами косметики, накладными ресницами (не знаю, как они не отвалились) и длинными ногтями. Хотя я бы назвала это не ногтями, а попросту когтями. Дамочка была упакована по полной: короткое красное платье, едва прикрывающее её огромную задницу, с большим декольте, из которого почти вываливалось всё, что можно, и вырез на спине, открывающий и половину попы. Ко всему этому шли в подарок ещё и туфли на немереной шпильке и чёрные чулки. Выглядела фифа девочкой по вызову или кем-то подобным, но никак не нормальной девушкой, живущей много лет со своими родителями.

Костик, подобрав с пола упавшую то ли от недоумения, то ли от представленной его очам картинкой челюсть, неуверенно опустил баллончик и начал переминаться с ноги на ногу. Барышня, едва узрев особь мужского пола в досягаемости её длинных когтистых ручонок, тут же бросилась к начальнику с диким визгом (ну, не совсем визгом, помесь томного голоска и радостного вопля):

– Костик, я вернулась к тебе! Ты рад, любимый?

Объект её обожаний ещё с минуту молча разглядывал кухню, не пытаясь отцепить от себя пиявку-переростка весом не меньше центнера и намалёванную, как заправский клоун. А потом немного пришёл в себя. Конечно, пришлось напомнить о своём присутствии в этой квартире подопнув парня. Пиявка тут же уставилась на меня своими жёлтыми глазищами, усердно хлопая ресницами и изображая из себя святую непонимающую невинность: