Укротить Чудовище. Часть 1

— Разве у Его милости нет пилота? — не сама же собой ладья летела из столицы в Герре и обратно!

— Есть. Но Александр полагает, что было бы жестоко вот так вот гонять его вместе с кораблем на другой конец континента. Я справлюсь, Фреа. В управлении кораблями и впрямь нет ничего сложного, половину времени они летят фактически на автопилоте. К тому же эмэлка это почти как «звезда», только крупнее.

И тяжелее. И не столь маневренна. И поднимаются корабли на большую высоту, нежели обычно «звезды». Я еще не водила «звезду» самостоятельно — жду не дождусь, когда же наконец попробую! — но даже я понимаю, что это не одно и то же.

Однако вслух ничего не говорю.

— Так Холдан действительно ничего не сказал о помолвке?

По мере застегивания черная ткань все туже обтягивает грудь. Я провожу кончиками пальцев по узору из золотых роз на лифе, поправляю изумрудную каплю кулона.

— Нет, — медлю в нерешительности и все же напоминаю: — Но Тери велела довериться папе, мол, он урегулирует все вопросы, касающиеся… брачного союза

— Как интересно, — Фабиан заканчивает с пуговицами, и я оборачиваюсь к нему, ловлю сумрачный его взгляд.

— Фабиан, я…

Он не дает мне договорить, обхватывает мое лицо теплыми ладонями и целует. Я немедля отвечаю на поцелуй со всем пылом, со всей страстью, которую обычно приходится сдерживать. Прижимаюсь к мужскому телу, чувствую, как ладони соскальзывают с лица на плечи, прикрытые лишь неширокими бретельками платья. Мои пальцы беспомощно мнут тонкую ткань рубашки, голова кружится и, кажется, нечем дышать, но Фабиан вдруг прерывает поцелуй, отстраняется, смотрит мне в глаза.

— Фреа, — голос еле слышен, дыхание касается моих горящих губ, ладони по-прежнему лежат на плечах, — ты мне нравишься… куда сильнее, чем я предполагал… чем мог предположить…

Я сглатываю судорожно, ощущая остро и пересохшее резко горло, и внезапную слабость в теле.

— Я… — правильных слов нет, да и просто мало-мальски подходящих не подбирается. Я ищу отчаянно, спешно, но нахожу лишь растерянность, непонимание, глушащее радость смутную, слабую. — Фабиан, я… ты же знаешь, я не… не свободна. И дело вовсе не в лорде Данмаре…

— Демоны с Морти, он согласился бы на любую богатую невесту, кого бы ему ни предложили я, или призрак, или сами боги, хоть на инфанту алданскую, и точно так же ее не замечал бы. Но я и не говорю о нем. Я говорю о тебе и о себе, о нас, не о той толпе третьих лиц, на которых ты норовишь сослаться.

— Если бы все было иначе…

— Все уже иначе, Фреа, — возражает Фабиан с твердой, непоколебимой убежденностью, ладони сильнее сжимают плечи. — Твой дар меняет все, всю твою жизнь. Ты можешь поступить в корпус, можешь брать частные уроки, обучаться любым удобным тебе способом. Ты уже не настолько зависима от своего отца или от этого демонова высшего общества… посмотри на свою сестру, она считается с ними ровно настолько, насколько это удобно ей, на остальное ей плевать. И мы могли бы…

— Могли бы что? — я высвобождаюсь из объятий, отступаю на шаг, гляжу требовательно на ведуна. — Плюнуть на всех? Встречаться, проводить время вдвоем, спать в одной постели?

— Тебе что-то не нравится в этом плане?

— Да, Феб, не нравится. Та часть, которая касается будущего.

— Какого будущего? — взгляд Фабиана полон искреннего недоумения.

— Твои намерения серьезны? — вопрошаю я. — Ты хочешь жениться на мне? Я не имею в виду прямо сейчас или через год, но в будущем, в перспективе?

— При чем тут женитьба? — ведун то ли от возмущения, то ли инстинктивно отодвигается к двери, словно я и впрямь намерена вести его к брачному алтарю сию минуту.

— При том! Я тебе нравлюсь, ты меня, вне всякого сомнения, желаешь, и я не буду отрицать, что тоже испытываю к тебе… — я запинаюсь, заметив жадный, нетерпеливый огонек в голубых глазах, и продолжаю откровенно: — Определенные чувства, сексуальное влечение в том числе…

— Ну хоть это ты признаешь!

— …но это не означает, что я готова по команде прыгнуть в твою постель и вообще размениваться на легковесные отношения, которые ни к чему не приведут. Ты же встречался с Дезире, или как там называются такие скоротечные романы ради секса…

— Да не встречались мы с Диз! — Фабиан даже руками в раздражении всплескивает. — Мы только дружим, и все!

— Но мне показалось… — я опять растеряна, озадачена. — Еще тогда, на станции в Герре, когда мы только прибыли…

— Это был обычный спектакль. Да, я хотел вас всех позлить, а Диз подыграла. Мы иногда изображаем пару,

когда приезжаем ко двору, чтобы у Александра было поменьше соблазна бегать за Диз, но настоящие романтические отношения нас не связывают и не связывали никогда, мы не спим вместе, не спали и не собираемся, — Фабиан отворачивается от меня к двери, устало проводит ладонью по лицу. — Если ты закончила с туалетом, то будь добра, уступи ванную, мне тоже надо переодеться.

— Да… еще минуту, пожалуйста.

Ведун выходит, и я беру длинные перчатки, надеваю, поворачиваюсь к зеркалу. Во имя Девы моря, все это время я полагала, что Фабиан и Дезире состоят в тех странных свободных отношениях, где оба партнера встречаются — и спят — не только друг с другом, но и с кем захотят, не упрекая при том и не ревнуя, а на самом деле получается…

— Должно быть, забыла уже о нем?

Вздрагиваю, увидев в зеркале пожилую женщину в черном одеянии, закрытом настолько, что взору предстает лишь ее бледное, изрезанное морщинами лицо. Голову ее венчает массивный чепец из тех, что носили дамы несколько веков назад, — прежде я видела такие лишь на картинках да в музее. Она стоит позади меня, поджав тонкие губы, хмурится, глядя с суровым, злым неодобрением, и по зыбким очертаниям ее, по отсутствию плотности в ее теле я понимаю — она призрак.

Одно из тех привидений, о которых предупреждали ведуны.

— Забыла, пташка легкокрылая да беспечная, — произносит женщина удовлетворенно. — Но он не забыл. И передать велел, что ему не нужно видеть тебя или подле быть, чтобы знать, где ты, что делаешь и с кем говоришь. Будь покойна, уж он-то своего добьется.

Она об Эдмунде?

Оборачиваюсь резко, но позади уже некого, ванная пуста.

Собрав свои вещи, возвращаюсь в спальню, позволяя Фабиану подготовиться к балу, все равно он тратит на это куда меньше времени, чем я, даже меньше, чем Элан. Наконец мы покидаем апартаменты, спускаемся на первый этаж. В одном из коридоров нам встречается Его милость князь Александр с несколькими сопровождающими — я узнаю его по копии портрета, виденного еще в Вальсии. Ведун кланяется, представляет нас, я приседаю в реверансе — не слишком глубоком, подчеркивая свое положение не только гостьи, но и той, чье происхождение несравнимо выше, древнее князей из правящего Дома Брийска. С удивлением отмечаю, как Фабиан называет меня своей спутницей, не невестой лорда Данмара, даже не просто леди Ренье, однако не возражаю. Понимаю, мы сами создаем себе сложности, сами порождаем недомолвки и недосказанности, запутываем других и сами путаемся все сильнее, увязаем, будто в трясине болотной.

Эдмунд по-прежнему следит за мною — ни к чему было подсылать очередного призрака с напоминанием, словно я и впрямь могу о том забыть.

Мне действительно нравится Фабиан, нас влечет друг к другу, как бы я ни сопротивлялась, что бы там себе ни думала. Мне приятно его признание — безусловно, это не признание в любви, но о какой истинной, крепкой любви может идти речь после недели знакомства? — я сама уже размышляла, как было бы неплохо начать учиться, жить самостоятельно…

Встречаться с мужчиной по моему выбору и не думать, что нам надо непременно пожениться в срок, а ровно через девять месяцев после свадьбы подарить роду наследника.