Укротители велосипедов

Когда Артём вернулся со своего задания, гостиная-кухня пополнилась Клясовым и Кокориным, усевшимися за стол в ожидании завтрака. На лицах обоих гонщиков красовались следы комариных укусов, а Кокорин интенсивно чесался.

– Сраные комары, – ругался Миша, – какие-то они здесь особенно большие и агрессивные. И никто, конечно же, не взял фумигатор...

Вслед за Артёмом в дом ввалился Дима и с порога принялся жаловаться:

– Тренер, у нас ЧП. Из туалетной кабинки спёрли унитаз.

Выключив конфорку, Ежов исподлобья уставился на Диму.

– И кому мог понадобиться наш унитаз?

– Тогда он, наверное, провалился под пол. Я видел в кабинке дыру.

– Вот и делай все свои дела в дыру. В деревенском туалете не должно быть унитаза.

– Как в дыру? – ужаснулся Дима. – Как так можно?

– Что ты мне мозг выносишь с утра пораньше? – вспылил Ежов. – Хочешь, чтобы я лично показал тебе, как пользоваться туалетом?

Вздрогнув, Дима ответил: «Да», немного подумал, ответил: «Нет», и с убитым горем видом побрёл обратно к туалетной кабинке.

Посмотрев ему вслед, Ежов пробормотал:

– Надеюсь, он справится без моей помощи. И где выращивают таких олигофренов?..

Взяв тряпичные подхваты, Ежов снял с плиты кастрюлю и поставил её на стол. Пока он доставал из своей сумки тарелки, ложки и кружки, Кокорин, схватив ведро воды, отправился к рукомойнику. Впрочем, всё, что он успел, – это наполнить рукомойник водой и ополоснуть лицо.

Ежов, Клясов и Артём очень удивились, когда с улицы до них донёсся отборный мат и крики Кокорина. А выглянув, они увидели зрелище, от которого ненадолго впали в ступор, – Миша крутился на одном месте, отчаянно махал руками и кричал непонятно кому: «Отвалите от меня!..»

Попрыгав и помахав руками, Кокорин сорвался с мета, пробежал вдоль стенки дома и исчез за углом.

– Что это с ним? – встревоженным тоном поинтересовался Ежов.

Артём пожал плечами и предположил:

– Может, спятил?..

Вопли Кокорина, устроившего забег вокруг дома, становились всё громче, и спустя несколько секунд он выбежал из-за угла рядом с крыльцом, буквально взлетел по ступенькам, ворвался внутрь дома и захлопнул за собой дверь. Взглянув на шокированных товарищей по команде, он объяснил:

– Осы. В домике над рукомойником свили гнездо осы. – Передёрнув плечами, Кокорин внимательно осмотрел свои ноги, а после вздохнул с облегчением и перевёл взгляд на Ежова. – Блять, Костя, куда ты нас привёз? Сначала на меня накинулись осы, а когда я убегал от ос, я наступил на змею. Хорошо хоть, что она не стала кусаться.

– И чего вы мне жалуетесь? – простонал от отчаяния Ежов. – Не я снимал этот дом, а Нефёдов. Все претензии к нему. А лично меня в этом доме всё утраивает.

С улицы донеслись Димины вопли – похоже, потеряв одну цель, осы переключились на другую. Когда Дима оказался в безопасности за закрытой дверью, первое, что он сказал, было:

– Да что за место такое! В туалете нету унитаза и там ужасно воняет, вместо крана – какой-то дикий агрегат, которым непонятно как пользоваться. Кроме того, этот агрегат охраняют осы... – Он подул на ладонь и потряс ею. – Чёрт, одна всё-таки укусила.

– Помочись на неё и всё пройдёт, – посоветовал Ежов.

Дима вытаращился на него, как на умалишённого.

– На кого помочиться? На осу? Но она улетела, и я вряд ли смогу опознать её.

– Придурок, не на осу, а на ладонь! Точнее на место укуса.

– Тренер, вы серьёзно? – с опаской отступая от Ежова, спросил Дима. – Я не буду мочиться на себя и вам не позволю...

Покраснев под смешками окружающих, Ежов проворчал:

– Больно мне это надо. Ладно, садитесь жрать, пока каша не остыла. И позовите Чавина.

Когда Чавин присоединился к компании за столом, первым делом Ежов посчитал нужным предупредить его:

– Сергей, к рукомойнику не подходи, над ним поселились осы.

– Я узнал про них ещё вчера, – ответил Чавин.

– Чего ж ты никому ничего не сказал?

– А никто не спрашивал.

И даже если бы спросил, он бы не ответил, решил Артём. Когда ему ещё может представиться возможность понаблюдать за несчастьями других?..

Покачав головой, Ежов открыл крышку кастрюли и принялся накладывать всем кашу.

Кашей оказалась овсянка, один вид которой привёл Диму в ужас. Поковырявшись ложкой в вязкой белёсой массе, он спросил:

– Что это?

– Каша, – ответил Ежов, посыпая кашу сахарным песком.

– А больше похоже на блевотину.

Кокорин, успевший схомячить полтарелки, поперхнулся и закашлялся. Похлопав Кокорина по спине, Ежов сказал:

– Если боишься смотреть на кашу, ешь её с закрытыми глазами. Вон, посмотри на своего друга, – он кивнул на Артёма, – сидит, жрёт и не возмущается. Как тебе, Артём, моя каша, как вкус?

– Как у гряшных ношков, – с набитым ртом прошамкал Артём.

Лицо Ежова приобрело зловещее выражение.

– Привыкайте, парни, вам ещё полтора месяца питаться моей кашей. Каждое утро...

Радушный приём

Первую тренировку на новом месте было решено сделать чисто символической – никто не чувствовал себя готовым к нормальной, плодотворной работе после двух суток в пути и скоротечного ночного отдыха. Вдобавок требовалось разведать окрестные дороги и подобрать оптимальный тренировочный маршрут.

Прокатившись по ведущей в деревню грунтовке, гонщики, следовавшие за «тазиком» Ежова, выехали на проложенную сквозь лес асфальтовую дорогу и остановились рядом с автобусной остановкой, представлявшей из себя бетонную коробку. Рядом с остановкой друг напротив друга валялись два бревна без веток, между ними чернел пепел кострища, а вокруг были раскиданы пустые бутылки из-под водки и пива – похоже, местные облюбовали останову для своих сходок.