Укус анаконды
Шрифт:
Анна, вернувшись, встретилась с Кирилловым и отругала его. Промокашка поклялся, что сделает все в два-три дня, но неожиданно уехал в какую-то дальнюю командировку. А когда вернулся, оказался в отпуске Литровский, и так прошел месяц, а договора все не было… В конце июля Вася – Промокашка прикатил к Анне и с большими извинениями всучил ей еще десять тысяч в конвертике (мол, Вы видите, что в денежной части мы договор соблюдаем) и заверил, что теперь все в сборе, и договор будет готов со дня на день. Анна снова повезла деньги шефу, и снова ей попало. Новацкий сказал, что в следующий раз деньги не примет, а, напротив, вернет и остальные, если не будет договора. Была вызвана на консультацию главный бухгалтер, совместными усилиями решили оприходовать деньги, выписали на Анну приходный ордер и пробили
Анна стала вызванивать Литровского, но в фирме усиленно отвечали, что его или нет, или он занят, или только что выехал и вот-вот будет… Анне это нравилось все меньше и меньше. Она снова вытащила на встречу Кириллова, он показал ей договор, правда, не подписанный, и поклялся, что сам не может последнее время выловить шефа и поговорить с ним.
Потом Анна ушла в отпуск и на время выпустила это из-под контроля. А перед последней пятницей августа снова набрала сотовый Васи-Промокашки. Вася был особенно учтив и поклялся, что на следующую встречу привезет и договор, и деньги. Анна решила, что если снова не будет договора и Литровский не покажется для того, чтобы передать ему чек, она вышлет ему в «Гермес» чек заказным письмом.
Наступила последняя пятница, Анна прозвонила кучу денег на сотовый Васе, а он все извинялся и говорил, что никак не может увидеться с Борисом Иосифовичем… Решили отложить до понедельника. А в понедельник Анна уже собралась ехать, будучи уверенной, что с утра все будет в порядке, и деньги, и документы, но снова вышел облом. Но ехать ей все равно было надо, пусть без денег и договора, однако по иной служебной надобности. Опаздывая, она вспомнила, что Чумнов собирался в областной центр, и напросилась с ним. 0
Чумнов по дороге изрядно утомил Анну. Он все ругал ее за «Загадки Гермеса».
– Что ты придираешься к Литровскому, ведь он порядочнейший человек! А сколько благотворительных акций делает в городе! А как о детях сиротах беспокоится! Зачем ты на его программу размещения сирот в иностранные семьи наезжаешь? Что здесь-то, в наших детдомах хорошего? Выходят одни воры да проститутки…
Анну прорвало. Она высказал Чумнову все и о бизнесе Литровского, попавшегося на неуплате налогов и торговле левой водкой, и досуговом бизнесе по вовлечению девушек в проституцию и поставке их для развлечения так называемым «состоятельным джентльменам», и о программе по размещению тяжело больных сирот в зарубежные семьи.
– Во-первых, сразу начнутся злоупотребления, и здоровых детей будут выдавать за больных. А во-вторых (тут уж она по обыкновению съязвила) чем плохо для Литровского, что детские дома выпускают проституток? Это как раз пополнение для его досуговых агентств.
Слово за слово, и они разругались с Чумновым в пух и прах. Чумнов начал обосновывать непревзойденные положительные качества Литровского, и сообщил кое-что совершенно новое для Анны. Литровский, оказывается, не так давно выкупил какую-то лабораторию НИИ «Гюйс», бывшего при советской власти одним из немногих в Рыбацком секретным предприятием военно-промышленного комплекса. И теперь откроет там небольшой цех по производству лекарственных препаратов.
Анну это заинтересовало, и она решила повыведать у разошедшегося главы побольше. Чумнов делал на эти новые разработки Литровского большие ставки. «Гюйс» в советские времена был весьма любопытным объектом – там занимались так называемым промышленным шпионажем. То есть, туда привозили различные украденные у вражеских империй чудеса военной техники, разбирали их на части и тщательно изучали. Чтобы, ежели вражеская держава в данном направлении нас обогнала, тут же модернизировать и усовершенствовать их чудо техники. Для себя, разумеется… Анна знала, что была там и лаборатория по изучению биологического и бактериального оружия, видимо, именно ее и выкупил Литровский.
«Гюйс» довольно долго держался после обвала перестройки и конверсии и обанкротился лишь в прошлом году. Цеха и оборудования за долги выкупали разные частники-капиталисты, на лабораторию тоже было много желающих. Но в дело вмешался губернатор – он понимал, что такое тонкое дело, пусть и обанкроченную,
но все же лабораторию по изучению и экспериментальному производству биологического оружия нельзя продавать с молотка. К тому же в Рыбацком сохранились несколько специалистов по этой теме, любовно выпестованных при советской власти в застенках тайных суперзасекреченных НИИ под строгим оком КГБ и специально направленных в Рыбацкое… Губернатор стал искать инвесторов, чтобы на базе лаборатории сделать что-нибудь полезное. Еще в прошлом году Президент России собирал всех губернаторов по этому вопросу и призывал во всех обанкроченных бывших секретных НИИ постараться сохранить редкие производственные мощности и научный потенциал. Губернатор как мог препятствовал банкротству НИИ «ГЮЙС», удалось спасти некоторые засекреченные темы и вывезти их в Москву. Но, к сожалению, его вмешательство длилось лишь до той поры, пока в Рыбацком не победил на выборах его же друг господин Чумнов. Он практически сразу перестал слушаться губернатора, и законсервированная с таким трудом лаборатория тут же была выставлена на аукцион.И вот Анна только сейчас узнала, что, оказывается, аукцион уже прошел и лабораторию купил Литровский, который после выборов вдруг как-то очень быстро, а, главное, незаметно для других, стал другом Чумнова.
Анна про себя отметила, что надо будет в ближайшее время начать журналистское расследование на тему, как проходил аукцион. Наверняка с нарушениями, тайно, и наверняка было только два покупателя – Литровский и его друг Вася Кириллов по прозвищу Промокашка, как было уже не раз во время аукционов, когда продавалась выгодная недвижимость…
Чумнов же бурно делился своими соображениями по поводу того, какой рай будет в Рыбацком благодаря тому, что Литровский купил лабораторию.
– Но ведь лекарственные препараты он все равно не сможет делать, на это нужна лицензия, которую Вашему Литровскому ни за что не получить! – не унималась Анна. – Для получения лицензии нужно настоящее фармацевтическое производство, а не заброшенная после конверсии лаборатория!
– А «Гермес» и не будет пока стремиться к этому. Начнет с детского питания, заготовки и продажи лекарственных трав и настоек и так далее. Глядишь, со временем разовьется, расстроится, и можно будет подумать о настоящей лицензии… Представляешь, у нас в Рыбацком будет своя фармацевтическая фабрика! Это ж какие деньги, какие налоги! Да мы больше не будем стоять перед губернатором с протянутой рукой, а, наоборот, он будет стоять к нам за подаянием!..
«Ну вот, понесла его нелегкая!» – с раздражением подумала Анна и снова пожалела о том, что открыла окно и сквозняком разбудила Чумнова. Он совсем недавно начал расходиться во мнениях с губернатором, почему-то очень гордился этим, считая, что он теперь сам с усам и напрочь забыв о том, что победил на выборах благодаря поддержке губернатора, и что если бы не авторитет губернатора, который родом из Рыбацкого и которого в Рыбацком любят, хрен бы выбрали этого чрезмерно темпераментного мэра…
– Лично я склонна думать, что логичнее предположить, что Ваш Литровский разместит в этой лаборатории производство наркотиков, чем лечебных травок и детского питания, – съязвила Анна.
Чумнов аж выгнулся дугой от возмущения и весь перевернулся с переднего сидения к Анне!
– Да ты что, что тебе вечно в голову взбредет! – заорал он. – Что ты вечно цепляешься к Литровскому, говорю тебе – порядочнейший человек, о будущем города думает, о детях! – и Чумнова снова запел дифирамбы Литровскому, своеобразно перемежая их ругательствами в адрес губернатора.
Анна, чтобы не слушать надоевшего за дорогу мэра, раскрыла только что купленную в книжном магазине около редакции книгу «Мифы Древней Греции». Она купила ее в подарок семилетнему сыну на 1 сентября, поскольку малыш должен был пойти в школу. Мифы Древней Греции, а равно и греческие трагедии, и бессмертные «Илиаду» и «Одиссею» она хорошо знала, изучив еще во время учебы на факультете журналистики МГУ. Анна углубилась в изучение словаря мифических и исторических понятий Древней Греции, который была напечатан в конце книги… Словарь был очень интересным, многие термины Анна узнавала впервые, а кое-какие подзабыла и теперь с удовольствием вспоминала.