Укус судьбы
Шрифт:
Она была настолько выключенной из реальности, что стало тошно. Взгляд блуждал в каких-то неземных сферах, куда мне не было доступа.
Когда мы вышли на улицу, Софья попыталась выдернуть свою руку, но я не отпустил.
— Значит ты Андрею опухоль показывала? — нахмурился я. — Совершенно постороннему человеку все выложила, а меня проигнорировала? Почему?
— А кто я тебе? — спросила она вызывающе. — Кукла для спасения репутации в спектакле. Дура, которую надо было пнуть из компании за пустяковую ошибку. Кусок мяса, на который ты поспорил, что уложишь в кровать.
— Понятно, —
— Без проблем, — приятель засмеялся. — Жениться надумал?
— Сгораю от любви, — честно ответил я, но он вряд ли понял иронию слов.
— Вечером звякну, сделаем, — пообещал друг.
Софья гневно взглянула на меня и выдернула-таки руку.
— Даже сейчас ты ведешь себя ужасно. Может быть, я не хочу замуж!? Да и зачем это с учетом обстоятельств? Жалко стало? Не надо меня жалеть, я сильная девочка, обойдусь.
— А по-моему, ты дура, — я обнял ее сзади. — Черт знает, что это такое, мне неохота разбираться. И да, ты права, спрашивать не буду. Всегда беру то, что хочу и кого хочу. Плевал я на сроки. Сдохнуть тебе не дам.
— И белье оденешь? — вдруг улыбнулась она искренне, будто солнечным зайчиком посветила в лицо.
— Какое еще белье? — я обнимал ее в центре Москвы на глазах у прохожих, забыв обо всем на свете, и чувствовал себя самым счастливым человеком на земле.
— Женское, — она лукаво взглянула на меня. — Потратила на него аванс, черт возьми. К тому же я поспорила с девчонками, что оденешь.
— А кто про мой спор растрепал? — я поцеловал ее в губы. — Старый пень небось не сказал, что сам предложил пари в обмен на повышение зарплаты.
— Анатолий Степанович? — не поверила Софья. — Он предупредил, чтобы держалась от тебя подальше.
— Вот козел, — я убрал прядку волос с ее лица и заглянул в глаза. — Ты не умрешь. Не дам. Белье одену, куда деваться, раз поспорила. Они все равно не поверят, — я укусил ее за мочку уха.
— Больно, — она прижалась ко мне, зарывшись в рубашку. — Поверят, я сделаю фотку.
— Мне кажется, мы привлекаем к себе нездоровое внимание, — усмехнулся я, оглядываясь. — И вообще-то надо работать, а не сопли разводить на мостовой. — Больно будет ночью, когда дойдем до кровати.
— Зачем тебе все это нужно? — Соколова требовательно уставилась на меня.
— Ну тебе по-другому ноги не раздвинуть, — почесал я голову. — А мне очень хочется. Поэтому кольцо и прочие геройства: бегать голым по Москве в труселях, которые ты купила на жирную тетку, я же утону в них.
Она стала смеяться, всхлипывая от счастья.
— Я всегда знала, что ты придурок. Конченый и озабоченный.
— Кончим вместе вечером, — пообещал я. — Скончаемся, а потом еще, а потом в лесу, у меня в кабинете…на крыше тоже можно попробовать. Всегда мечтал пришпилить кого-нибудь у телевизионной антенны.
Софья смеялась, не переставая. Положила палец на мои губы:
— Можно я позову Андрея обратно? — спросила она. — Умный человек, и мог бы помочь разобраться в ситуации.
— То есть
я должен буду извиниться? — уточнил, хотя итак было понятно, что должен. — Ни за что. Он лапал твои ноги, подлец.— Ты не прав, и знаешь об этом, — отодвинулась Соколова. — Я позвоню Анатолию Степановичу. Полиция не разберется, чувствую это. Переживаю за тебя. Вдруг опять что-то случится. Нервы совсем ни к черту.
— Хорошо, куплю лилипуту банку варенья, — пообещал я. — Извинюсь, упаду на колени и попрошу помощи.
— Падать нужно только к моим коленкам, — погрозила она мне пальчиком. — А перед ним просто извинись, он адекватный, и жест оценит.
— Сделаю, а ты обещаешь лечь в больницу на обследование, — настоял я, открывая дверь в здание офиса.
— Мне надо работать, — мотнула она головой. — Если что-то случится, родители не потянут кредит.
— Какой кредит? — я остановился у поста охраны и взял ее за руку.
— Неважно, — вздохнула она, пытаясь понять, зачем мы тут топчемся.
— Паш, видишь эту девушку, — обратился я к сотруднику, который внимательно сканировал всех входящих в здание людей. — Если вздумает бежать, в наручники и ко мне. Из здания ее не выпускай. Понял?
— Зачем это? — изумилась Соколова, с недоверием прислушиваясь к нашему разговору.
— Ты такая непредсказуемая и загадочная, — толкнул я ее вперед. — Лучше перестраховаться, пока не расписались.
— И куда я, по-твоему, сбегу? — продолжала она пытать вопросами, идя со мной рядом по холлу. Сотрудники компании не так откровенно мусолили нас взглядами. Сцена с предложением руки и почек сделала свое дело. Пообсуждали, кости помыли и успокоились. Мы почти родственники. Завтра ими станем.
— Кто тебя знает, — неопределенно ответил я. — Желающих поглазеть на ваши ноги многовато. Я могу не успеть оседлать их первым.
— Какой ты ревнивый, — засмеялась Софья. — Не ожидала, что Матвей Борисович перевоплотится в занудливого жениха, бегающего хвостиком за невестой.
— Ты права, завтра же куплю пояс верности — из каленой стали с электронным замком, — я остановился у двери ее отдела. — Вечером не испаряйся, все равно найду.
— Ты же сам сказал, никуда я от тебя не денусь.
— Софья, — рядом с нами остановился какой-то очкастый доходяга. Я забыл его имя, помнил только то, что он работает в отделе у Вадима. — Можно пригласить тебя в кино? — он обращался к ней, забыв о том, что перед ним стою я, генеральный директор компании, и без пяти минут ее муж.
Глава 22. Софья
Я с изумлением уставилась на Олега, которого будто подменили. Он надел бордовую рубашку с черным галстуком, прилизал волосы чем-то мокрым и был похож на Дон Кихота с копьем наперевес. И копье это с отчаянной смелостью нацелил на Матвея. Дементор потемнел от гнева. Еще секунда, от сотрудника отдела остались бы обглоданные кости. Я поспешила влезть в пространство между ними.
— Сбегаешь за мороженым? — пнула Олега в сторону двери, подальше от пасти тигра, который уже открыл ее и сдерживался из последних сил. — С работой завал, сам знаешь, купи на весь отдел, — сунула ему в руки деньги и почти силком отправила в полет до магазина.